Сладких снов

Мир можно сказать опустел. Произошел ряд аварий, вследствие которых энергосистема фактически была уничтожена. Ученые умы уже начали паниковать, не находя решения, да и самих ученых осталось не так много. Сотрудники клиники Станкича тем временем решили создать единый архив…

– Подождите! Вы говорите, что электричества не было. Но могу биться об заклад, что… – в этот момент я чуть не сказал «в тот день, когда я был в больнице и искал раствор», но спохватился – незадолго до описанных вами событий я включал телевизор и он работал, хотя и показывал помехи, но электричество присутствовало. Я уверен.

– Это невозможно, Артем. Ваш город был полностью обесточен. Хм, хотя у меня есть объяснение, вероятно в состоянии столь тяжелого стресса ваш разум несколько помутился. Вы же кажется по образованию психолог, как вы думаете, такое возможно?

– Возможно, – язык мой все-таки, мне враг. Судя по взгляду Аркадия Борисовича, он взял себе на заметку мою реплику.

– Позвольте, продолжу. Архив был обработан в рекордно быстрое время и в ту же минуту люди Стаккича предложили решение.

Оказывается, Станкич еще задолго до этих событий все продумал, но потребовал от своих людей сохранять все в секретности до определённого момента. Этим моментом было время, когда число людей на Земле сократится до определенного количества.

– Не совсем понял, – все я на самом деле понял, но отказался поверить своим догадкам, вдруг мое сознание действительно «шалит».

– Грубо говоря, когда количество спящих людей сократиться до определенного количества, путем естественной смерти… Давайте лучше озвучу вам план, так будет понятней. Станкич предложил создать что-то вроде хранилищ. Под эти цели он предложил использовать складские здания, цеха и прочие промышленные комплексы. Видимо, он понимал, что строить что-то новое будет уже некому. Эти комплексы должны были переоборудоваться под нужды хранилища, что было успешно выполнено несколько заблаговременно. Хранилище это, грубо говоря, завод по производству раствора. Станкич сумел придумать собственный питательный раствор, который может синтезироваться самостоятельно без участия извне. Я не буду углубляться в химические процессы, вы вряд ли сможете что-то понять. Но, тем не менее, не смотря на то, что это все выглядит, как авантюра, испытания раствор прошел успешно. Далее, здесь же в этих же хранилищах будут располагаться и потребители, люди будут находиться в состоянии сна, а раствор будет поступать к ним прямо из системы синтеза. Как вы поняли, число мест в таких хранилищах ограничено объёмом этого самого хранилища и количеством синтезируемого раствора.

Поэтому дабы не усугубить мировую обстановку, Станкич завещал сообщить об этом решении только в тот момент, когда места в хранилищах уже гарантированно хватит на всех. Но он немного перестарался, когда архив был создан, выяснилось, что людей уже осталось на треть меньше, чем могут вместить в себя хранилища. С того момента людей и начали вывозить в хранилища.

– А я? Все это замечательно. Но я не могу уснуть, мне то, что от всего этого?

– Вам Артем уготована участь оператора-смотрителя. Вы будете жить здесь, смотреть за состоянием хранилища и выполнять каждые двенадцать часов одну нехитрую процедуру. Нехитрую, но чрезвычайно важную. Скажу больше, хранилища располагались специально вблизи городов, в которых проживали люди вроде вас, которые не могут уснуть, чтобы облегчить их доставку к хранилищу. Предупреждая ваш вопрос о том, где мы сейчас находимся, заранее скажу, мы сейчас находимся на территории старого асфальто-бетонного завода, который расположен в нескольких километрах от вашего родного города.

– Я понял где я, но до сих пор не понимаю зачем я здесь?

– Система в достаточной мере автоматизирована, но есть один узел, который требует вашего участия. Позже я отведу вас туда и все объясню.

– То есть пока люди будут там спать, мы с вами будем обеспечивать их раствором?

– Не совсем так. Вы один будете это делать, после того как я введу вас в курс дела, и проведу медосмотр, мы с отрядом Евгения Петровича присоединимся к спящим.

– То есть вы предлагаете мне сидеть тут безвылазно одному, пока я не умру от старости? Вам не кажется, что я пошлю вас с вашим поручением куда подальше?

– Нет, нам не кажется. Артем, подумайте. Во-первых, где вы будете брать еду? Еда в магазинах рано или поздно испортится. Кто будет ее туда подвозить? А? Артем, вы не создаете впечатление глупого человека. Человека, который достиг предела и готов ударится в панику – да, но не глупого.

Во-вторых, зима, Артем. Зиму в нашей полосе никто не отменял, даже если вы откажетесь от возложенной обязанности, вам придется с наступлением холодов вернутся сюда, где есть электричество и тепло. Как это и не мрачно звучит, но выхода, к сожалению, нет.

И наконец, в третьих, моральная сторона. Артем, вы способны убить? Вы сможете жить с осознанием того, что убили достаточно внушительное количество людей? Вы человек другого сорта. Ваша совесть не позволит вам сделать этого. Люди вроде Евгения Петровича смогли бы, но не вы. Подумайте.

«Вы ошибаетесь, я могу убить», – подумал я, но вслух этого, естественно, не мог сказать.

– Вы к каждому находите индивидуальный подход? Говорите, как по писанному.

– Разумеется, – Аркадий Борисович немного смутился. – К каждому нужен свой подход. Ситуация, когда возникает аномалия в мозгу подобной вашей, при которой невозможна установка устройства, не поддается систематизации. То есть, не выделено каких-то групп риска, которые поддержаны аномалии. С равной вероятностью таким человеком можете быть вы или Евгений Петрович или коренной житель Гренландии. Поэтому нам пришлось к каждому человеку искать индивидуальный подход. Как показывает ваш случай иногда не совсем удачный.

– И что теперь делать?

– Хотите честно?

– Пожалуйста.

– Я думаю, что вам это нужно даже больше, чем нам.

– Неужели?

– Мы уйдем в хранилище и уснем. Нам будет все равно, что творится в мире, хоть апокалипсис. То, что мы до сих пор не отошли ко сну, говорит только о том, что мы оказались чуть более ответственны, чем другие. На нас была возложена миссия доставить вас сюда и объяснить суть ваших обязанностей. К каждому хранилищу приписана такая группа, состоящая из научного работника и вооруженного отряда. Я сам слышал как по радио сообщалось, что какие-то группы не нашли свою цель. Некоторые по каким-то причинам отказались ее искать. Но мы это сделали, наша миссия завершена, и теперь мы можем уйти в мир грез, плевав на все. Но вы же не можете этого. Мы уйдем, а вы останетесь. Всем нужен смысл: смысл того, что мы до сих пор не спим, в том, что у нас есть задача доставить вас сюда. Теперь мы свободны. А какой смысл жить у вас?

– Я… Ну, я точно не вижу смысла в том, чтобы продлевать вашу жизнь.

– Это с одной стороны. С другой, в вашей жизни будет цель. Спасать жизни людей, которые подобно вашей жене, погрузились в сон. Ей вам не удалось помочь, но ведь люди в хранилище тоже чьи-то мужья, жены, сестры, братья, дети, родители. У вас есть шанс помочь им, у вашей жены не было такого шанса. А у них есть, благодаря вам.

Я смотрел на него и ужаснулся. По его суровому взгляду я догадался, он понял, что случилось с моей женой. Он все понял. Он понял, что я сделал, он понял, кто разгромил архив. И теперь использует это против меня. Хоть и без охоты, но бьет в самое больное.

– Вы очень страшный человек, Аркадий Борисович.

– Приходится, – мрачно улыбнулся он. – Давайте тогда уж прямо! Таким образом, я предлагаю вам искупить вину.

– Это логично, но очень уж больно. Как вы догадались?

– Я, так сказать, бил наугад. Вы заметно нервничали, когда разговор коснулся вашей жены и разгрома архива. Все мои доводы вы отмели, поэтому я попробовал ударить в эту больную точку, а дальше вы сами сознались.

– Очень жестоко.

– Зато действенно. И ведь, если подумать, когда мы уснем, вы останетесь один на один с самим с собой, с тем, что вы сделали. Если вы останетесь здесь, то у вас есть смысл жить так, чтобы помогать людям. Если вы уйдете, боль со временем станет нестерпимой и сведет вас с ума.

– Я, честно говоря, не знаю, может я уже сошел с ума. А вы не более, чем галлюцинация. И в данный момент я на самом деле сижу в лесу и беседую с деревом.

– Простите за грубость, но для подтверждения реальности вам не хватило удара Евгения Петровича?

– Может мой мозг так все изобразил? А на самом деле я с размаху намеренно ударился головой о какой-нибудь предмет.

– Вы переливаете из пустого в порожнее.

– Все похоже на очень странный, фантастический сон. Вот! Например, откуда здесь свет и тепло? Вы сами говорили, что энергосистема разрушена.

– Артем, – опять снисходительная улыбка. – Разумеется, в хранилище есть собственный источник энергии. Я не буду говорить вам о том, какое топливо используется в нем, поскольку это может вызвать у вас необоснованное беспокойство. Но скажу, что на сто лет его хватит при любом раскладе.

Повисло долгое молчание. Я понимал, что Аркадий в собственных интересах просто надавил мне на больное, разворотил лишь чуть затянувшуюся рану. Но по-своему он прав. Оставшись один, я очень скоро гарантированно сойду с ума. А так у меня будет хоть какое-то занятие, хоть какой-то смысл существования. Он был прав, когда сказал: «Всем нужен смысл». Мой смысл в искуплении вины.

– Вы согласны?

– У меня нет выбора. Вы предоставили мне лишь иллюзию выбора. – «Как и я, своей жене» – пролетело у меня в голове. – Я согласен.

– Хорошо. Я понимаю, что вам необходимо обдумать произошедшее. Можете вернуться в вашу комнату, пока не захотите, никто вас не будет беспокоить.

– Спасибо.

Я немедленно воспользовался его советом и вернулся в мою комнату. Надо же, это теперь мой дом. Я хотел было еще раз воспроизвести в уме нашу беседу, но меня почему-то быстро одолел сон.

7