Артефакт для Сталина

– Да, голова… Я ведь по образованию механик. И отец мой был механик. Он закончил инженерный колледж в Каире, еще при англичанах. А я – институт точной механики, ЛИТМО, в Советском Союзе. А деда моего люди называли «уста Абан» – он был великий мастер, из старинного рода мастеров. Султан назначил его главным смотрителем водяных колёс. Вот от деда мне достались старинные книги по механике, некоторые еще рукописные. В этих книгах описаны многие диковинные вещи, – самодвижущиеся повозки, клепсидры, сосуды для охлаждения воды, волшебные фонари, даже говорящие статуи. Ребенком я любил рассматривать в этих книгах рисунки и чертежи. Наверно поэтому я и стал механиком – мне хотелось тоже создавать такие удивительные вещи, оживлять неодушевленные предметы. Но жизнь, увы, требовала другого. Нужно было строить железные дороги, фабрики, мосты. Я этим и занимался. До тех пор, пока не лишился ног при неудачном испытании одного устройства. Военного назначения… Конечно, правительство выделило мне неплохую пенсию. Но работать я больше не мог. Разве что иногда ко мне обращаются за консультациями. Зато я теперь предоставлен самому себе и могу заниматься тем, что мне нравится. И я решил воплотить в жизнь свои детские мечты – попробовать воспроизвести описанные в старинных книгах удивительные механизмы. Вот посмотрите, например на это.

Мажестир подкатил свое кресло к полкам, на которых громоздились различные странные предметы, и, сняв с одной из них деревянный ящик кубической формы, водрузил его на стол. По бокам ящика оказались металлические зажимы, удерживающие крышку, а точнее – футляр, под которым скрывалась бронзовая фигурка птички на массивной подставке. Одно нажатие на крыло птички, – и она раскрыла клюв, встряхнула перышками и мелодично зачирикала, поворачивая голову в разные стороны.

Антон с Рафиком разинули рты, наблюдая чудо оживления мертвой материи.

– Здорово! – сказал Рафик. – А что насчет головы?

– Да, да, голова… – ответил мажестир, аккуратно водружая футляр на место. – Над ней я бился дольше всего. И до сих пор не закончил. Ее чертеж я нашел вот в этой книге, – он снял с полки толстенный и очень потрепанный фолиант в кожаном переплете и раскрыл на странице, почти сплошь занятой изображениями непонятных загогулин, колесиков, пружинок и прочих деталей, кое-где снабженных пояснительными надписями на арабском. – Вот видите, какой это сложный механизм! А теперь посмотрите сюда.

Ловко развернувшись на своих колесах, мажестир подъехал к нише на стене, и, отдернув закрывавшую ее узорчатую завесу, открыл изумленным взорам своих гостей бронзовую голову в натуральную величину.

– Вот она, та голова, о которой проболтался Шамси. Я собирал ее больше шести лет, но пока еще работа не закончена.

Он нажал рычажок позади, отчего опущенные веки металлической головы вдруг поднялись и голова уставилась на посетителей пристальным немигающим взглядом. А затем раскрыла рот, из которого раздалось неясное жужжание и позвякивание. Потом из открытого рта механического монстра высунулся язык. Мастер положил на него небольшую продолговатую пластинку с отверстиями, и язык исчез внутри устройства. Там, внутри, заиграла мелодия, как в музыкальной шкатулке, при этом один глаз головы закрылся, а другой остался открытым.

– Как написано в книге, эта голова должна была отвечать на вопросы и давать предсказания. Вообще-то главная ее особенность в том, что она умела говорить. Вот этого мне добиться пока не удается. Поэтому я и не хотел бы, чтобы кто-то знал, что я над ней работаю. Когда голова заговорит – тогда я представлю ее публике. Пусть весь мир узнает, что мы, арабы, не только беспорядки устраивать способны.

– Вот это да! – сказал Антон. – Сногсшибательная вещь! А вы – гениальный мастер. Я бы хотел, чтобы именно наш телеканал был первым, кто сообщит миру о вашем удивительном изобретении!

– Не возражаю. Но пообещайте, что без моего разрешения никому ничего об этом не расскажете.

– Обещаем! Хотя, признаться, очень хотелось бы.

– Но вы пообещали!

– Да, конечно. Мы сдержим слово. Но, скажите, какое отношение эта бронзовая голова имеет к тамплиерам?

– К тамплиерам? А почему она должна иметь к ним отношение?

– Ну, вообще-то мы разыскиваем голову тамплиеров. Принадлежавший им артефакт, известный под названием «Бафомет».

– Вот оно что! Выходит, Шамси все перепутал. Услышал, что вы интересуетесь головой – и послал вас ко мне. Ну, боюсь, я не смогу вам ничем помочь. Эта голова явно не принадлежала тамплиерам, ведь я ее сам изготовил.

– Постойте, – вмешался в разговор Рафик, – но ведь голова тамплиеров вполне могла быть вот таким же механическим устройством. Разве нет? Эту-то голову построили вы, но чертежи, похоже, древние. Разве не мог кто-то в старые времена такую же голову сделать?

– Ну, вообще-то эту книгу написал аль Миср в XVI веке. Изготовить механическую голову для тамплиеров он не мог.

– Ну да, Орден тамплиеров был уничтожен двумя веками раньше, – подтвердил Антон.

– А в более ранние времена, – поинтересовался Рафик, – разве не было инженеров, способных создавать такие механизмы?

– Наверняка были. Погодите-ка.

Мажестир вновь подъехал на своем кресле-каталке к полкам и вытащил из-под стопки книг одну небольшую, в красивом переплете из тисненой кожи.

– Что это? – спросил Антон.

– Старинный манускрипт под названием Аджа’иб ал-махлукат ва гара’иб ал-мауджудат. По вашему – «Чудеса сотворенного и редкости существующего». Составлена эта книга была в двенадцатом веке, как раз во времена ваших тамплиеров. Смотрите, о каких устройствах здесь написано. Медная утка, автоматически дозирующая воду для орошения полей. Статуя, открывающая свое лицо, если положить ей в одну руку какой-нибудь подарок. Еще одна статуя, не только украшавшая гробницу персидского правителя, но и защищавшая ее от непрошенных гостей. Видите, какие устройства могли изготавливать инженеры тех времен!

Вот тут дальше говорится об изобретениях, сделанных шейхом Абу «Али ибн Сина, среди которых устройство для охлаждения вина и воды; зеркало, ослепляющее противника во время битвы; горн, издающий звук, который слышно за 40 фарсахов; баня, в которой вода становилась горячей при помощи одного светильника. Такого рода изобретений у него было множество. Искусно он владел также алхимией. С ее помощью он получил жемчуг и рубины, которые было невозможно отличить от настоящих.

Самым знаменитым средневековым механиком-изобретателем был аль-Джазари. Он написал трактат «Китаб фи марифат аль-хиял аль-хандасийя», то есть – «Книга знаний об остроумных механических устройствах», где описал конструкцию около пятидесяти механизмов, в том числе часов, кодовых замков и… роботов. Причем, аль-Джазари был не первым. В своей книге он описывает механизмы, созданные его предшественниками. Этой книги у меня, конечно, нет. Она хранится в Каирском музее. Книга написана в 1206 году.

– Это был самый расцвет деятельности ордена Храма! – подтвердил Антон.

– Вот видите! Так что тамплиеры вполне могли располагать механической головой.

– Но все эти изобретения были сделаны на Востоке. Как механическая голова могла попасть к тамплиерам? Может быть, это был военный трофей, отбитый у арабов?

– Не исключено. Но не обязательно. Почти триста лет тамплиеры жили бок о бок с арабами, они не только воевали, но и заключали договора, иногда даже были союзниками. Арабский мир был расколот, нередко одни исламские государства вступали в союз с крестоносцами против своих соседей. И, конечно, преподносили своим союзникам дары – так было принято в те времена. Направляя в другие страны послов, средневековые правители обязательно снабжали их редкими и дорогими подарками.

Не только арабы или индийцы создавали механические чудеса. Арабы ведь прежде были кочевым народом, у нас ремесла и науки не были развиты в такой мере, как у оседлых народов, например, у греков или римлян. Мы были их учениками.

Вот, в той же книге есть много рассказов о чудесных механизмах, которые арабы видели у ромеев, и которые приводили их в крайнюю степень изумления. Например, о часах у императора Рума в виде медного павильона, на крыше которого установлены двенадцать медных идолов, и каждый поворачивает голову в соответствующий час. Эти часы, как написано в книге, изобрел некий Балинас-мудрец. Или вот еще одно изобретение: в одной христианской церкви на канделябре был закреплен золоченый петух, который, когда гаснет один из светильников, сам наклонял голову и наполнял его маслом, и светильник сам собою вновь зажигался.

А ромеи были учениками древних греков. Греки же еще задолго до новой эры создавали удивительные вещи. Взять, например, так называемый «карданов подвес», без которого немыслимы современные автомобили, самолеты, корабли. Как вы думаете, когда он был изобретен?

– Не знаю, – развел руками Антон, – я гуманитарий. Вот у нас Рафик – технический человек.

– Карданов подвес? Так его Кардан и изобрел в шестнадцатом веке.

– А вот и нет! Джироламо Кардано только описал это устройство в трактате De subtilitate rerum – «Хитроумное устройство вещей», а изобрел его еще в третьем веке до нашей эры древнегреческий инженер Филон Византийский. Он вообще-то специализировался на новых видах оружия – катапультах и тому подобном, но изготавливал и всякие безделушки, типа восьмигранной чернильницы с отверстиями в каждой стороне. Этот восьмигранник можно было поставить любой стороной кверху – и чернила не проливались. А почему? Да потому что в конструкции чернильницы был применен принцип карданова подвеса!

Кстати, Филон много времени провел здесь, в Александрии, в Великой библиотеке. А в первом веке в Александрии жил Герон, автор самых знаменитых механизмов. Это он изобрел сами собой открывающиеся двери для храма, автомат для продажи святой воды, негасимую лампаду, самодвижущийся шкаф, первый паровой двигатель, сосуд для превращения воды в вино, и даже целый механический театр, в котором декорации менялись автоматически, а все роли исполняли механические роботы!

– Превращение воды в вино? Как это?

– А очень просто. Принцип сообщающихся сосудов. Берешь две амфоры – в одну заранее наливаешь вина, так чтобы никто не заметил, а в другую, уже у всех на глазах, – воду. Вода из первой амфоры по трубочке поступает во второй сосуд и выдавливает из него вино, которое выливается из специального отверстия в подставленную чашу. Выглядит эффектно: ты вливаешь в сосуд простую воду – а твоя чаша наполняется вином. Впрочем, Герон придумал и еще более остроумную и простую конструкцию, состоящую всего лишь из одной амфоры. Из нее в чашу выливалось либо вино, либо вода – смотря какую дырочку незаметно зажать пальцем под ручкой сосуда.

– Так вроде бы Иисус превратил воду в вино на одной свадьбе… пир в Кане Галилейской, кажется так называется, – вспомнил Рафик. – Значит, это был всего лишь фокус?

– Да ладно, – возразил Антон, – откуда в Галилее могли знать о механических чудесах, созданных в Египте, в Александрии?

– Арабская легенда говорит, – сказал мажестир, – что родители Исы бежали в Египет, опасаясь гнева жестокого еврейского царя, и жили здесь, пока тот царь не умер. А от иудеев я слышал, будто в их книге, в Талмуде, Ису называют фокусником, вывезшим свою магию из Египта.

– Вот это да! – восхитился Рафик, – тут тема для еще одного фильма!

– Скажите, мажестир, – сказал Антон, вынимая из рюкзака заветную шкатулку, которую он не рискнул оставить в Москве, – а что вы скажете вот об этом?

Осмотрев протянутый ему предмет и ловко открыв и закрыв несколько раз крышку шкатулки, мажестир потряс ее, приблизив к уху, и сделал свое заключение.

– Вещь старинная, – сказал он, – очень старинная и очень искусной работы. И поверьте моему глазу, вы узнали еще не все секреты, которые она хранит. Если бы вы дали мне время…