Победа по очкам

– Спасибо, – вежливо кивнул Пафнутьев. – Думаете, они мне пригодятся?

– Наверняка! – продолжал веселиться Олег Иванович. – Это не случайные снимки, их собрал ваш предшественник, прежде чем отлучиться.

– Может быть, они и стали причиной его отлучки? – спросил Пафнутьев, начиная осознавать, какие снимки он только что рассматривал.

– Наверняка! – повторил Олег Иванович. – Другими словами, вы начинаете с того места, на котором он закончил.

– И эти все снимки имеют отношение…

– Самое непосредственное.

– Но если есть подобные доказательства…

– Эти снимки не являются доказательствами. Ваша задача, Павел Николаевич, сделать их доказательствами. Придать им, так сказать, юридическую силу.

– Ни фига себе! – крякнул Пафнутьев.

– Да, Павел Николаевич, да! Мы недавно говорили с вами о том, что это дело имеет некоторую политическую составляющую. Да, имеет. Я показал вам эти снимки, чтобы убедить в том, что политическая составляющая в этом деле не единственная, а может быть, и не главная. Снимки есть. У этих снимков есть имена, адреса, даты, мотивы…

– Мотивы – это хорошо, – сказал Пафнутьев.

– Да, есть мотивы, – повторил Олег Иванович. – Но эти снимки не привязаны к нашему герою. Хотя многие убеждены, что привязка существует.

– Мой предшественник… Не единственный, кто отлучился? – решился Пафнутьев на достаточно жесткий вопрос.

– Далеко не единственный. Люди, изображенные на этих снимках… Малая часть отлучившихся.

– С моим появлением их может стать больше?

– Не исключено.

– Другими словами, чем успешнее будет моя работа, тем большая вероятность…

– Совершенно верно, – кивнул Олег Иванович, не дав Пафнутьеву закончить вопрос. – Вот ключи от квартиры, в которой вы будете жить. – Он положил на стол колечко с двумя ключиками. – Один от подъезда, второй от квартиры. Адрес вот на этой бумажке. А вот по этому адресу вы будете работать. Там же находятся все десять томов, которые нам удалось собрать к настоящему времени. Предъявите свое удостоверение – этого будет достаточно. Вам незачем слишком часто появляться здесь, в Генеральной прокуратуре. Там тоже вполне приличные условия для работы. Вот ключ от вашего кабинета. Закончите изучение уголовного дела, позвоните мне. – Олег Иванович сдвинул на край стола маленький прямоугольничек визитки. – Там же получите деньги и все необходимое. Вопросы есть?

– Сколько вы мне даете на изучение документов?

– А сколько нужно?

– Понятия не имею.

– Поэтому я не говорю о сроках. Это зависит от той углубленности, с которой вы будете изучать. Не торопитесь. Время есть.

– Я работаю один?

– Давно жду этого вопроса. – Олег Иванович откинулся на спинку стула. – Давайте так договоримся… Изучаете документы. После того, как все усвоите, у вас появится план действий. Понадобятся оперативники, эксперты, группа захвата. – Олег Иванович последние слова проговорил страшноватым голосом, из чего Пафнутьев заключил, что в такую возможность хозяин кабинета не верит.

– Скажите, а эта группа захвата…

– Павел Николаевич, – перебил его Олег Иванович, – нам бы с вами дожить до того момента, когда понадобится эта самая группа! Нам бы дожить!

– Вы хотите сказать, что это маловероятно?

– Приступайте, Павел Николаевич, приступайте. Я всегда готов с вами встретиться и ответить на любые вопросы.

– Это прекрасно! – радостно воскликнул Пафнутьев, будто все его сомнения и колебания разом утратили свою силу. – Тогда последний вопрос.

– Люблю последние вопросы.

– Я видел снимок, на котором наш клиент снят рядом с президентом. Оба веселы и непосредственны. По-моему, на том снимке наш Лубовский даже слегка похлопывает президента по плечу. Этак поощрительно, молодец, дескать, все правильно понимаешь.

– Есть такой снимок, – кивнул Олег Иванович.

– Он не поддельный? Это не фальшивка?

– Нет, снимок настоящий.

– Президент знает о моем задании?

– Президент не знает даже о вашем существовании. И вы должны этому радоваться.

– Радуюсь.

– Президент знает, что у Лубовского рыло в пуху. И он не возражает против некоторых деликатных, повторяю – деликатных шагов прокуратуры по… По выяснению характера этого пуха. Я внятно выразился?

– Вполне.

– Если вас тревожит – не придется ли заниматься чем-то недозволенным, антигосударственным… Упаси боже! Говорю вполне ответственно – ваша деятельность согласована на всех возможных уровнях. Вас привлекли только потому, что вы совершенно никому не известны. Советую – ни с кем не говорить о вашем задании, о вашей работе, о чем бы то ни было, связанном с деятельностью Лубовского. Особенно в этом здании. Повторяю – особенно в этом здании. Осторожнее с телефонами. Ваша квартира вовсе не является гарантией того, что вас никто не слышит. Вы просто темная лошадка.

– Да-да-да, – протянул Пафнутьев не то с уважением, не то с сомнением. – Надо же! – закончил он уже почти восхищенно.

– До скорой встречи. – Олег Иванович встал из-за стола и протянул Пафнутьеву жесткую сухую ладонь.

Темная лошадка – это хорошо, бормотал про себя Пафнутьев, шагая по длинным красноковровым дорожкам, устилающим коридоры Генеральной прокуратуры. Темная лошадка – это прекрасно… Но только… Я ведь уже разговаривал с Лубовским… Очень мило побеседовали… Вот так-то, Олег Иванович, вот так-то… Уж коли я должен соблюдать осторожность даже в этом здании, то, видимо, мне тоже не обязательно докладывать все подробности вам… А, Олег Иванович?

***

Первым делом Пафнутьев направился на Курский вокзал. По сравнению с утром народу стало поменьше, да и праздничности поубавилось. Просох освеженный спозаранку асфальт, появился мусор, пыль, да и пассажиры стали другими – вместо радостно возбужденных утренних теперь по залам ожидания бродили тусклые, изможденные люди в мятых одеждах и с мятыми лицами.

У камеры хранения было пусто, и Пафнутьев без помех получил свой чемодан. На клочке бумажки с адресом заботливой рукой Олега Ивановича была указана станция метро – «Октябрьское Поле». Не центр, но и не окраина.

Квартира оказалась однокомнатной, унылой, казенной какой-то. Видимо, тут постоянно кто-то останавливался на неделю-вторую, уезжал, на его место приходили другие. Вот появился и Пафнутьев. В комнате стоял раскладной диван, однотумбовый письменный стол, два стула, в углу пустой шкаф с распахнутой дверцей. Окно выходило во двор, это хорошо, отметил про себя Пафнутьев, сбоку висела плотная штора бордового цвета.

На кухне он обнаружил выключенный холодильник, маленький столик, три табуретки, газовую плиту. Попробовал краны на кухне, в ванной, туалете – все действовало, вода шла и горячая и холодная. В подвесном шкафчике Пафнутьев увидел стопку разномастных тарелок, несколько чашек, в выдвижном ящике – вилки, ложки, два тупых столовых ножа, штопор.

– Штопор – это хорошо, – пробормотал Пафнутьев и, пройдя в комнату, сел на диван. А уже сев, обнаружил напротив себя картину. Естественно, это было «Утро в сосновом лесу» художника Шишкина Ивана Ивановича. Пробежав глазами по стенам, Пафнутьев увидел еще одно художественное произведение – «Незнакомка» художника Крамского Ивана Никитича. Несмотря на то, что бумага, на которой была отпечатан портрет, то ли от сырости, то ли от жары пошла волнами, красавица смотрела на Пафнутьева надменно и снисходительно.

– Разберемся, – пробормотал Пафнутьев и вздрогнул от неожиданности – из прихожей раздался резкий, металлически дребезжащий звонок. – Так… А вы не ждали нас, а мы приперлися, – пропел Пафнутьев и со вздохом пошел открывать дверь.