Гражданин начальник

– Он был здесь, Пахомов, – Пафнутьев настойчиво продирался к цели своего прихода.

– У меня? В этом кабинете?!

– Нет, в дежурной части, – Пафнутьев удивился неожиданной резкости Колова. – В журнале есть запись о том, что он был…

– Сейчас вызову дежурного.

– Не надо! Потом, если возникнет необходимость. Около девяти вечера Пахомов зашел в дежурную часть, оставил письмо.

– Письмо? – встрепенулся Колов. – Какое письмо?

– Пахомов опасался за свою жизнь, об этом и написал в письме.

– Ты видел письмо?

– Нет, к сожалению…

– Как тогда можешь судить о содержании?

– Геннадий Борисович! – взмолился Пафнутьев. – Послушайте! В журнале есть запись, краткое содержание заявления. И там сказано – посетитель опасается за свою жизнь. Письмо передано вам. Для следствия оно имеет важное значение. Возможно, в нем названы люди, названы причины… Вот я и решил зайти.

– Хм, – сказал Колов озадаченно и принялся беспорядочно просматривать бумаги на столе. Несколько раз мелькнуло плотное письмо в стандартном конверте, Пафнутьеву нестерпимо захотелось выхватить его из общей кучи, он даже приподнялся, но Колов каждый раз успевал перевернуть письмо, накрыть другими бумагами. Однажды даже взял в руки и вчитался в надписи, но тут же снова бросил на стол. – Странно, – сказал он, нажимая кнопку звонка. – Если письмо передали, оно должно быть здесь. А если его нет, значит, мне его не передавали.

Вошла Зоя, молча остановилась у двери. На этот раз сигарету она держала в руке.

– Зоя, возникло недоразумение… Пафнутьев утверждает, что должно быть письмо от некоего гражданина Пахомова… Ты мне все передала?

– Почта у вас, Геннадий Борисович.

– У тебя ничего не осталось?

– Нет, все у вас на столе. Я сама положила.

– Странно, – проговорил Колов. – Ну, ничего страшного, найдется. А ты посмотри у себя повнимательней, может, где и затерялось… Всякое бывает.

– Геннадий Борисович, – начала было Зоя, но Колов перебил ее:

– Ты все-таки посмотри. Это ведь не очень трудно? Руки не отвалятся? – Колов, улыбаясь, посмотрел на секретаршу, и та исчезла быстро и бесшумно. – Если письмо было, мы его обязательно отыщем, – продолжил Колов. – Ты вот что… Позвони Зое через час. К тому времени все выяснится. Я еду на совещание, меня не будет, связь поддерживай с Зоей. Она баба толковая. Теперь скажи, тебе известно, что именно было в письме?

Пафнутьеву вопрос не понравился. Десяток лет он проработал следователем, почти ежедневно допрашивая людей, задавая им сотни вопросов. И шкурой чувствовал скрытый смысл сказанного.

– Могу только предполагать…

– Слушаю! – произнес Колов. И это его слово можно было истолковать как «немедленно выкладывай все, что знаешь».

– Если Пахомов решился зайти в милицию, если он объяснил дежурному причину своего визита… Значит, его уже достали. Он был на пределе. Вполне обоснованно можно предположить, что в письме речь шла именно об этом. Думаю, мы вправе допустить, что в письме он указал источник опасности. Очевидно, от него что-то требовали или к чему-то склоняли… Иначе какой смысл угрожать… То есть в любом случае письмо может оказаться хорошим подспорьем. Сразу отпали бы многие вопросы. Не исключено, что следствие могло закончиться прямо сегодня.

– Сегодня? – усмехнулся Колов. – Круто. – Он встал, прошелся по кабинету. Пафнутьев убедился, что и брюки у генерала позволяли ему прямо сейчас отправиться на парад. – Тебе часто приходится расследовать дела, связанные с убийствами? – спросил Колов.

– Да нет, не очень.

– Не очень – это как?

– С подобным я сталкиваюсь в первый раз, – смешался Пафнутьев. – Но следователем работаю достаточно долго, насмотрелся всякого, – попытался он поправить свой авторитет.

– Но убийство – первое?

– Да.

– Это чувствуется, – Колов вернулся к столу и сел.

Помолчал, глядя на лежащие перед ним бумаги. Наконец поднял глаза на следователя. В его взгляде не было уже ни улыбки, ни готовности вести разговор.

– Прости, но у тебя облегченный подход к делу. Вот найдется письмо, вот раздастся голос автора с того света – и к вечеру следствие закончено. Музыка играет, барабаны бьют… Нет, Пафнутьев, так не бывает. Анцыферову, конечно, виднее, кому поручать следствие, не мне об этом судить… Желаю успеха. А что касается письма… Если оно действительно было… Найдем. Удастся тебе помочь – будем рады. Не удастся – не взыщи. – Колов поднялся и протянул руку. Пафнутьеву ничего не оставалось, как пожать крепкую, суховатую ладонь бывшего боксера. – Будут новости – не таи, порадуемся вместе.

– Порадуемся, – обронил Пафнутьев. – Был бы повод.

В приемной он остановился у столика секретарши, ожидая, пока она закончит разговор по телефону.

– Все ему отдала, – прошептала Зоя, прикрыв трубку рукой.

– И письмо? – спросил Пафнутьев тоже шепотом.

В этот момент затрещал телефонный динамик и в приемной раздался смазанный голос Колова.

– Зайди ко мне.

Зоя бросила трубку, перемазанную губной помадой, сделала прощальный жест – «Иди, ради бога! Хватит тебе здесь торчать! Иди, пока отпускают!». Уже выйдя в коридор, Пафнутьев еще раз придирчиво осмотрел себя – вроде все в порядке. Пуговицы, которым положено быть застегнутыми, – застегнуты, которым позволительно быть расстегнутыми – расстегнуты. «Тогда нечего лыбиться», – проворчал он про себя и покинул мрачноватое здание Управления внутренних дел. На улице его встретило серое от зноя небо, слепящий свет, размякший асфальт. Сунув руки в карманы, Пафнутьев бесстрашно шагнул на залитый солнцем тротуар.

– Падай, падаль! Падай, ты убит! – закричал Андрей, не сдерживая восторга, когда увидел, что Пахомов, в которого он целился с пяти метров, рухнул на высохшую траву газона. На ходу сунув обрез за пазуху, он ухватился за ручку и крикнул на ухо Махначу: «Гони! Теперь твоя очередь!»

Но Махнач, то ли от излишней поспешности, а скорее с перепугу, не рассчитал скорости, и на повороте их вынесло на высокий забор из неструганых досок. В последний момент Андрей успел оттолкнуться, мотоцикл выровнялся, и, проскочив лужу, они выбрались на плотную песчаную дорожку. Им повезло – переулок был пуст, не встретилось ни одного человека, да и за заборами, насколько успел заметить Андрей, тоже не мелькали любопытные лица. Свернув в конце переулка влево, оба с облегчением перевели дух. Все шло как и намечалось – посредине проезда стояла грузовая машина с крытым верхом, а из кузова свисала на дорогу толстая доска. Чуть притормозив, Махнач въехал по доске в кузов и резко нажал на тормоз. Машина стояла с заведенным мотором, и водитель так рванул с места, что они еле устояли на ногах. Доску пришлось втаскивать уже на ходу.

Прошло не больше минуты, и грузовик влился в общий поток транспорта и ехал, никого не обгоняя, соблюдая правила движения, притворяясь машиной добропорядочной и трудолюбивой. Ни у кого не вызывал ни малейшего подозрения фургон, на котором можно перевезти мебель, мешки с картошкой, бочки, а то и несколько сот кирпичей. Еще до того, как примчалась «Скорая» к месту происшествия, грузовик был уже далеко и продолжал неумолимо удаляться от опасного места.

– Ну, Вовчик! Славно мы сработали! – восторженно проговорил Андрей. Он все никак не мог успокоиться, был возбужден, и ему не терпелось выплеснуть свою радость. – Ты видел, как он рухнул, нет, скажи, ты видел? – Сняв шлем, Андрей стоял с всклокоченными волосами, и лицо его заливала счастливая улыбка.

– Видел, – кивнул Махнач – коротко остриженный парень с впалыми щеками и редковатыми зубами. – Все видел, – ответил он, слегка не в тон. Что-то мешало ему отдаться радости успеха.

В машине находились еще двое – тощий, сутулый, с волосами до плеч, и коротковатый толстяк. Они придерживали лежащий мотоцикл, чтобы не бился он о металлический пол грузовика. Эти в разговор не вмешивались, молчали.

– А мы, главное, едем, смотрим – нет мужика! – продолжал рассказывать Андрей. – Неужели, думаю, на третий круг пойдем, а это уже ни к чему, уже и заприметить нас могли, верно говорю?

– Верно, – кивнул Подгайцев – парень с длинными спутанными волосами до плеч. Был он старше других, сутуловатый, с тощими руками. Что-то заставляло остальных заискивать перед ним, искать поддержки собственным словам, поступкам.

– Когда смотрю – идет! – В глазах Андрея сиял откровенный восторг от пережитого приключения. – Причем так все удачно получилось, дальше некуда. Я заметил его метров за пятьдесят – было время и подготовиться, и прицелиться. Ну, думаю, все – сейчас стрельну из двух стволов, и сматываемся. И Вовчик его заметил, хотел мне подсказать, но я его успокоил, да, Вовчик? Говорю, вижу! Сам вижу! Мы подъехали почти вплотную, Вовчик, скажи! Когда я выстрелил, до него не было и пяти метров!

– Да, что-то около этого, – вяло подтвердил Махнач. Видно было, что радость Андрея его смущает, он старался как-то погасить ее собственной сдержанностью. Проведя рукой по взмокшим волосам, Махнач приник к щели в кузове, пытаясь определить, где находится грузовик.