Размышления о Евангелии от Луки, главы 11–14

2. Принципы эффективной молитвы

Ответил ли Христос на просьбу ученика о молитве? Несомненно! Кажется, Он только ее и ждал! Господь дал образец молитвы, благословившей миллиарды людей на всех континентах ее петь или произносить. Нельзя не согласиться с епископом Райлом: «И хотя мы не знаем, кто был тот ученик, весь мир будет помнить, что он сделал». Благоговейно прочтем эту Молитву молитв!

«Он сказал им: когда молитесь, говорите: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный подавай нам на каждый день; и прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого» (Лк. 11:2–5).

Возможно, ученики ожидали услышать от Иисуса Христа о каких-то неведанных молитвенных методиках. Однако Он сказал то, что было им в некоторой степени уже знакомо. Иудеи обычно обращались к Богу в молитве со словами: «Отец наш Небесный». Одна из типичных еврейских молитв того времени (кадиш) начиналась словами: «Да прославится и святится Его… имя… да грядет Его Царство». Суть молитвы не сводится к определенной формуле. Молитвенные формулы легко превращаются в магические заклинания. «Новозаветный культурно-исторический комментарий» сообщает: «Греки в своих молитвах перечисляли как можно больше титулов божества в надежде, что это привлечет его внимание. Молясь, язычники обычно напоминали о своих добрых делах и принесенных жертвах, пытаясь заставить божество исполнить обязательства, предусмотренные взаимным договором». Далее, застывшие формулы не отражают суть отношений с Небесным Отцом, наполненных импровизацией, нежной любовью и непосредственной искренностью. И наконец, одна и та же молитвенная формула никак не охватит весь спектр человеческих переживаний.

В Своем поучении Христос оставил принципы, которые должны быть положены в основу молитвенной жизни. Здесь как в музыке: вы можете без знания музыкальной грамоты научиться играть «собачий вальс» или «чижика-пыжика», но это не значит, что вы играете настоящую музыку. Настоящая музыка неизмеримо богаче. Ее можно сыграть, усвоив принципы музыкальной грамоты под руководством опытных педагогов. Молитва как главное дело жизни, как средство Божьего влияния на мир, как источник укрепления и утешения тоже является результатом верного применения принципов, данных Иисусом Христом. Обратим внимание на шесть принципов действенной молитвы.

Первый принцип: молитесь, проникнувшись Божьей любовью!

«…Когда молитесь, говорите: Отче наш» (Лк. 11:2).

Легко разговаривать с тем, кто вас любит и кого любите вы. Но совсем непросто общаться с незнакомым или недоброжелательным человеком. Сын царя может запросто забраться к отцу на колени, тянуть за волосы, признаваться в любви и свободно попросить о чем-нибудь. Однако, если бы слуга решился обойтись с царем подобным образом, он был бы серьезно наказан.

Мартин Лютер вспоминал о своих чувствах при совершении первой мессы, когда он должен был произнести слова: «Тебе, Богу живому, вечному, истинному, приносим мы…».

Как только я дошел до этих слов, неизъяснимый ужас обуял меня. Я подумал: «Как могу я обратиться с этими словами к Всевышнему, видя, что все люди должны трепетать даже в присутствии земного князя? Кто я таков, чтобы возносить очи мои или вздымать руки мои к Всевышнему Богу? Ангелы окружают Его. По мановению Его руки земля трепещет. Могу ли я, жалкий маленький человечишка, сказать: “Я желаю того, я прошу этого”? Ибо я прах и пепел, и исполнен греха, и я обращаюсь к живому, вечному и истинному Богу».

Лютер огромным усилием воли унял в себе эту панику. Ему недоставало тогда духовного возрождения, чтобы чувствовать родственное отношение к Богу. Чтобы не каменеть пред Богом, но общаться с Ним, нужно родиться от Него! «А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин. 1:12–13). Рождение от Бога происходит с тем, кто понял свою обреченность на вечные муки, кто ощутил призыв Святого Духа к покаянию и, покаявшись, доверился Христу как Спасителю. Рожденный от Бога обретает новую природу: любит Христа, Его Церковь, питает себя Божьим Словом, раскаивается в согрешениях, стремится творить добро. С изменением природы изменяется и вектор жизни: человек сознает себя сыном Небесного Отца, призванным подражать Ему в словах и делах (Еф. 5:1), а одной из важнейших потребностей становится молитва. Как ребенок криком возвещает о своем появлении на свет, так и духовно родившийся человек не может не молиться. О покаявшемся Савле сказано: «Он теперь молится» (Деян. 9:11). Слова «теперь молится» показывают, что раньше молитвы Савла не были настоящими, богоугодными и сыновними. Только через духовное рождение он стал настоящим молитвенником.

Августин Блаженный, получивший, как и Савл, возрождение, но только четыре столетия спустя, не мог забыть чудесного ощущения первых молитв.

…Как взывал я к Тебе, Боже мой, читая псалмы Давида, эти христианские песнопения, звучавшие благочестием, изгонявшие дух гордыни… Как взывал я к Тебе в этих псалмах, какая любовь к Тебе вспыхивала от них, каким желанием горел я прочесть их, если бы мог, всему миру, сокрушая ими человеческую гордость! Но их ведь и поют по всему миру, «и никто не может скрыться от огня Твоего…». Сама с собой для себя самой пред лицом Твоим в сыновней любви изливается душа моя.

Однако для полноценной молитвы одного факта рождения свыше недостаточно. Есть христиане, слабо вдохновленные Божьей любовью. Бог видится им слишком святым и недоступным, постоянно сердящимся на их прегрешения. Они считают, что еще не заслужили Господней любви. Они неспособны радостно поклоняться Богу, потому что находятся в тисках вины. Их молитвы достигают максимума только в горестных вздохах: «Господи, помилуй! Господи, избавь!». Подобно младенцам, они чувствуют нужду в заботе и питании, но не осознают, как они дороги своим родителям. Таким христианам нужно библейское откровение о Божьей любви, которое дано в словах «Отче наш». Сильной и действенной молитвой движет только любовь Небесного Отца, принятая верой.

Некоторые люди осознают любовь Бога, вспоминая Его благодеяния. Другие ревнуют о мистическом ощущении ее излияния в сердце. Христос же призывает нас взглянуть на любовь Божию через пример самого лучшего земного отца и сказать себе: «А любовь Божия неизмеримо больше!».

Но где нам взять пример самого лучшего земного отца, чтобы он послужил приблизительным прототипом любви Отца Небесного? На мой взгляд, таким прототипом может служить царь Давид. Мы не будем говорить о его любви к другу Ионафану или к жене Мелхоле. Это – любовь к равным и достойным. Мы поговорим о любви Давида к непутевому сыну Авессалому. Выше его отцовской любви может быть только любовь Бога.

Проблемы с детьми начались у Давида с Авессалома. Неотразимо красивый и амбициозный царевич убил сводного брата Амнона за насилие над его родной сестрой Фамарью. Давид до глубины души был потрясен трагической смертью первенца и многие дни плакал о нем. Он не желал утешиться в горе, потому что навсегда потерял престолонаследника и верного защитника своей старости. Он хотел предать убийцу смерти, но тот сбежал к своему дедушке по матери, царю Гессурскому. Трагичные обстоятельства выявили величие отцовской любви.

Отцовская любовь проявляет больше милости, чем гнева!

Время залечивает раны. Залечило оно и сердечную рану Давида. Боль утихла. Унялся и праведный гнев на Авессалома, которому было позволено вернуться с чужбины, но запрещено видеть лицо царя. Это было весьма малым наказанием, ибо по закону Моисея Авессалома следовало бы предать смерти. А он даже в тюрьме не сидел.

Если так гуманно обошелся с преступным сыном земной отец, то Небесный обходится еще милостивее. Его милость неизменно превозносится над судом! Христос учил: «…Да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45). «Он благ и к неблагодарным и злым» (Лк. 6:35). Только на небесах мы узнаем, скольких смертных приговоров нам удалось избежать благодаря милости Бога!

Отцовская любовь прощает непрощаемое!

Через два года по прибытии в Иерусалим Авессалом добился встречи с отцом и, пав на землю, умолял о восстановлении отношений. Отец умилосердился, простил его и закрепил прощение поцелуем! Представьте себя на месте Давида: вы лишились первенца, которого безмерно любили и на которого возлагали большие надежды. И вот убийца, не в порыве аффекта, но с холодным расчетом поднявший на ваше сокровище руку, просит прощения. Смогли бы вы простить от всего сердца? Смогли бы, вдобавок, поцеловать его? Я бы нет! Однако Давид целует Авессалома! И это не все! Давид восстанавливает его в правах царевича и наделяет немалыми финансовыми возможностями! Это было действительно прощение непрощаемого!

Дорогие друзья, так неужели любовь Божия свершила меньше, чем любовь Давида? Мы были повинны в смерти единородного Сына Божия. Наши грехи привели Иисуса на крест, однако вместо наказания убийц Своего Сына Небесный Отец примиряется с ними и посылает к ним Утешителя – Святого Духа, Которого богословы назвали «поцелуем Бога». Любить такой прощающей любовью способен только Бог!

Отцовская любовь желает спасения даже извергу!

Отнести к Авессалому эпитет «изверг» не было бы преувеличением. Вскоре после прощения и восстановления в правах он завел себе лошадей, колесницы и скороходов. Он построил памятник в царской долине, чтобы увековечить в истории свое имя. Однако вскоре его честолюбивые замыслы устремились на захват престола Давида. К этой операции он готовился весьма тщательно. «И вставал Авессалом рано утром, и становился при дороге у ворот, и когда кто-нибудь, имея тяжбу, шел к царю на суд, то Авессалом подзывал его к себе и спрашивал: из какого города ты? И когда тот отвечал: из такого-то колена Израилева раб твой, тогда говорил ему Авессалом: вот, дело твое доброе и справедливое, но у царя некому выслушать тебя. И говорил Авессалом: о, если бы меня поставили судьею в этой земле! ко мне приходил бы всякий, кто имеет спор и тяжбу, и я судил бы его по правде. И когда подходил кто-нибудь поклониться ему, то он простирал руку свою и обнимал его и целовал его. Так поступал Авессалом со всяким Израильтянином, приходившим на суд к царю, и вкрадывался Авессалом в сердце Израильтян» (2 Цар. 15:2–6).

Когда практически весь Израиль встал на сторону Авессалома, он, собрав войско, двинулся на Иерусалим и без боя взял его. Давид с верными ему слугами оставил город, а народ радостно приветствовал самозванца. Люди полагали, что Бог отступил от Давида и будущее за Авессаломом. На сторону мятежников перешел и мудрейший советник Давида Ахитофел. Он был дедом Вирсавии, и, видимо, много лет таившаяся горечь проснулась в его сердце. Ахитофел вспомнил, что из-за Давида потерял прекрасного зятя Урию, и посчитал восстание удобным моментом, чтобы отомстить за его смерть.

На военном совете Ахитофел внес предложение преследовать Давида и убить его. И Писание повествует о невероятном: «…понравилось это слово Авессалому и всем старейшинам Израилевым» (2 Цар. 17:1–4). Какая неслыханная подлость! Авессалому понравилось предложение убить отца, словно он не знал заповедь «почитай отца и мать», словно отец не простил его, не восстановил в правах сына и не снабдил средствами к существованию!

Мне довелось слушать исповедь девушки, которая отравила свою мать-алкоголичку. Она решилась на преступление, потому что хотела избавиться от позора иметь опустившуюся, невменяемую мать. Авессалому же понравилось убить примерного отца, Божьего пророка, сладкого псалмопевца Израиля! Все отцовское добро было забыто, перечеркнуто, растоптано! Какая невероятная неблагодарность и жестокость!

Через некоторое время войска Авессалома и Давида должны были вступить в битву. Давид провожает напутствием свое небольшое войско. Он не просит их: «Ребята! Будьте храбры! Сражайтесь за царя и отечество! На нашей стороне правда и Бог!». Он просит об одном: «Сберегите мне отрока Авессалома!». Для царя важна была не столько громкая победа, сколько жизнь сына-изверга! Если сын желал ему смерти, то отец не платил той же монетой…

Когда скороход Ахимаас прибежал возвестить царю о победе, то первый вопрос престарелого Давида был не о трофеях или численных потерях армии, а другой: «…благополучен ли отрок Авессалом?» (2 Цар. 18:29). Вы встречали подобную отцовскую любовь? Я не встречал! Ей нет равной в истории! И все же мы должны с благоговением сказать: любовь Божия больше! Она желает спасения извергу! Нет такого греха, который Бог не захотел бы простить! У Бога всё – великое, в том числе и любовь. Бог говорит: «Скажи им: живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был. Обратитесь, обратитесь от злых путей ваших; для чего умирать вам, дом Израилев?» (Иез. 33:11).

Отцовская любовь не отрекается от своего отцовства!

Невозможно без сердечного содрогания слушать причитания убитого горем отца: «И смутился царь, и пошел в горницу над воротами, и плакал, и когда шел, говорил так: сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!» (2 Цар. 18:33). Давид не сказал: «Ну и поделом тебе, отцеубийца! Собаке – собачья смерть!». В своем горьком плаче он непрестанно повторяет: «Сын мой! Сын мой!». Неужели царь забыл лицемерие Авессалома, когда тот обольстил Израиль ложью и показной добротой? Нет, не забыл. Но он все равно не отрекается от отцовства! Неужели Давид крайне не оскорбился, когда Авессалом поставил на крыше дворца палатку, чтобы на виду жителей города спать с царскими наложницами? Да, Давид был беспредельно возмущен, и однако же не отрекся от отцовства! Неужели Давид не понимал, что Авессалом вел войска в сражение, чтобы его убить? Понимал, и однако не отрекся от отцовства!

Мы потрясены этой историей. В нашем грешном мире был отец, который любил не сына-героя, а сына-злодея бескорыстной, жертвенной, нежной, стойкой любовью! Был как исключение из правил! Был как прообраз Божьей любви! И перед этим примером Давида нам, отцам, неловко и даже стыдно – насколько наша любовь мелка и эгоистична!

Однако, сравнивая любовь Давида к Авессалому, мы должны снова и снова повторить: любовь Божия неизмеримо больше! Ведь Бог также не отрекается от Своего отцовства. В изумительной притче о блудном сыне раскрывается характер Бога: старший брат, уверенный в своей порядочности, отрекается от непутевого брата, расточившего часть отцовского наследия с блудницами. Отец же не отрекся, но устроил в честь вернувшегося скитальца грандиозный пир: «сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся».

Бог не отрекается от Своего отцовства, потому что оно не было случайным, как у некоторых легкомысленных земных отцов. Бог рождает Себе чад Словом истины, в соответствии с предвечным замыслом, учрежденным прежде вековых времен. Аннулировать Божье отцовство значило бы аннулировать Его план, разорвать золотую цепь спасения (Рим. 8:30), обесценить новое творение (2 Кор. 5:17). Но самое главное, была бы уничижена Отцовская способность вразумления непокорных детей. В отличие от бессильного Давида сильный Бог способен научить праведности взбунтовавшихся сынов.

«Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. От того многие из вас немощны и больны и немало умирает. Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром» (1 Кор. 11:29–32).

«…Сын мой! не пренебрегай наказания Господня, и не унывай, когда Он обличает тебя. Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы незаконные дети, а не сыны. Притом, [если] мы, будучи наказываемы плотскими родителями нашими, боялись их, то не гораздо ли более должны покориться Отцу духов, чтобы жить? Те наказывали нас по своему произволу для немногих дней; а Сей – для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его» (Евр. 12:5-10). Неужели кому-нибудь под силу превзойти Бога в дисциплинировании непокорных? Все, что Бог делает, в конце концов, безмерно увеличит Его славу! Он никому не проиграет!

Отцовская любовь готова пожертвовать собой!

Давид плакал: «О, кто бы дал мне умереть вместо тебя!». Можно понять желание родителей пожертвовать собой ради хороших детей, но умереть вместо отморозка… А Давид желал умереть за сына-отморозка. Если бы такая возможность была, он, не колеблясь, занял бы его место на дубе и подставил сердце острой стреле. «И обратилась победа того дня в плач для всего народа; ибо народ услышал в тот день и говорил, что царь скорбит о своем сыне. И входил тогда народ в город украдкою, как крадутся люди стыдящиеся, которые во время сражения обратились в бегство. А царь закрыл лицо свое и громко взывал: сын мой Авессалом! Авессалом, сын мой, сын мой!» (2 Цар. 19:2–4). На такую безмерную скорбь способна только великая любовь!

Бог не может любить, как самый лучший отец. Он любит в миллион раз больше! Он любит Своих чад сильной, сострадающей, прощающей, самозабвенной, бескорыстной, нежной, жертвенной любовью! Давид не мог умереть вместо грешного сына, не мог вместо него сойти в ад, а Бог сделал это! Сделал в лице Сына Своего возлюбленного, Чьи Голгофские страдания были адскими по силе и глубине. Голгофа Сына была так же и Голгофой Отца. Большего доказательства любви к грешникам не существует!

И вывод, который мы делаем, не может быть иным, нежели у апостола Павла: «Что же сказать на это? Если Бог за нас, кто против нас? Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего? Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает [их]. Кто осуждает? Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас. Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, [обреченных] на заклание. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8:31–39).

Если вы серьезно воспримете любовь Бога, вы не сможете горячо не молиться! Не сможете не умиляться сердцем! Ибо искренняя, действенная молитва должна быть движима любовью Бога! Иначе она суха, неискренна, обременительна. Поверили ли вы Богу, что Он любит вас несравненно больше, чем Давид своего непутевого сына? Тогда откройте ваше сердце для Божьей любви! Насколько есть у вас силы, благодарите Бога за любовь, воспевайте ее, утешайтесь и ободряйтесь ею. Закрываясь от нее, вы подрезаете крылья молитве. Кто верит в Божью любовь, тот и будет пламенно молиться!

Второй принцип: молитесь, проникнувшись духом единения с народом Божьим!

Христос учил не только произносить в молитве слово «Отче», но и прибавлять к нему притяжательное местоимение «наш». Мартин Лютер верно отмечал: «Христианская жизнь наполнена притяжательными местоимениями. Одно дело сказать “Христос – Спаситель”, и совсем другое – “Он – мой Спаситель и мой Господь”. Даже дьявол может сказать первое, но только настоящий христианин может сказать второе». Слово «наш» свидетельствует, что мы не в единственном экземпляре у Бога. Через рождение свыше мы введены в великую Божью семью, состоящую из старцев и стариц, мужчин, женщин, юношей, девушек и детей. Кто-то из древних отцов церкви сказал: «Тому Бог не отец, кому церковь не матерь». С этим утверждением нельзя не согласиться. Бог проводит серьезное различие между Своими детьми и детьми греховного мира: «Очи Господни [обращены] на праведников, и уши Его – к воплю их. Но лицо Господне против делающих зло, чтобы истребить с земли память о них. Взывают [праведные], и Господь слышит, и от всех скорбей их избавляет их» (см. Пс. 33:16–23). «Близок Господь ко всем призывающим Его, ко всем призывающим Его в истине. Желание боящихся Его Он исполняет, вопль их слышит и спасает их. Хранит Господь всех любящих Его, а всех нечестивых истребит» (Пс. 144:18–20). Понятно, что по Своей великой любви и милости Бог дарует физические блага даже неблагодарным и злым. Он отвечает на некоторые искренние молитвы необращенных людей, но общаться по-отцовски Он может только со Своими детьми. И только Его дети могут с нежностью обращаться к Нему: «Авва, Отче».

Как же единство с народом Божьим влияет на молитву?

Если вы будете в единстве с народом Божьим, вашим молитвам не будет никаких препятствий

Бог обращает самое серьезное внимание на наши взаимоотношения с церковью: присутствует в них любовь и единство или равнодушие, враждебность, непрощение? Бог отказывается принять молитвы людей, находящихся во вражде друг с другом, даже если бы они молились с воплем, проливая потоки слез (Ис. 58:4–9). Бог возложил на Свой народ пожизненный пост в смысле воздержания от всего, что разрушает отношения. Иисус учил: «Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5:23–24). Господь подчеркнул, что даже благодарственные молитвы, сопряженные с жертвоприношениями, не будут угодны Богу, если нет нормальных отношений с ближними. Мы должны помнить: Бог принимает на Свой счет все оскорбления, огорчения, которые мы наносим ближним, точно так же, как мы относим на свой счет оскорбления, нанесенные нашим супругам, детям или друзьям. Он воздает за оскорбления, закрывая небо для молитв обидчиков.

Построение взаимоотношений далеко не простой процесс. Верующие различаются по темпераменту, складу ума и духовному состоянию, и эти различия, несовпадения иногда ведут к проблемам. Апостол Павел писал: «Умоляем также вас, братия, вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем» (1 Фес. 5:14). В этих словах представлена объективная картина духовного состояния верующих апостольского периода. Рядом с весьма замечательными членами церкви были и не вполне кристально чистые. К церкви прибились бесчинные люди, то есть не подчиняющиеся установленному порядку. Поскольку они сами себе закон и принимают исключительно то, что им нравится, а что не нравится, энергично отвергают, – апостол повелевает их вразумлять. Задача заведомо непростая!

К церкви принадлежали и малодушные, то есть слабовольные, нерешительные люди. Порой они досаждают нытьем и жалобами. Они сомневаются в своем спасении, теряют мужество в искушениях и жаждут постоянного внимания и заботы. Однако и такие верующие не должны быть брошены на произвол их собственного настроения. Их нужно утешать и ободрять: «Вы любимы Господом, Он доведет вас до неба! Не унывайте, ныне спасение к вам ближе, чем когда вы уверовали! С Божьей помощью вы преодолеете ваши проблемы!». В церкви были и слабые – больные физически или духовно люди. Им требовалась серьезная моральная или материальная поддержка.

Понятно, что бесчинные, малодушные и слабые – словно черные дыры во Вселенной – поглощают время и силы. Может возникнуть искушение избавиться или отгородиться от них неким прозрачным щитом – ты их видишь, но не слышишь. Так, пастор одной церкви решил не принимать в члены разведенных и одиноких, ибо они являются источником многих проблем. Однако полезно было бы спросить: «А считает ли Бог их Своими?». Если да, то как можно ими пренебрегать? Их нужно вместить в свое сердце и помочь им преодолеть проблемы характера. В этом и заключается дух единения.