Пролог

– Нароков? Гм, – начальник отдела кадров меланхолично пожевал губами. – Просил он меня на днях устроить человечка. Это вас, значит?

– Значит.

– Какая у вас специальность?

Он что, издевается?

– Экономист! – повторил я более раздражённо, чем следовало бы. И швырнул на стол диплом с направлением.

Брезгливо выпятив нижнюю губу, начальник кончиками пальцев взял «мой» диплом, повертел, не раскрывая, в руках и торопливо положил на место.

– Видите ли, – сонно проговорил он, – экономисты нам не нужны. Ни одной вакансии. Не знаю, куда вас и пристроить. Разве что, – он задумался, затем решительно снял трубку. – Единственная возможность, – тихо пробормотал кадровик, набирая номер, – Если она не поможет, то…

Начальник отдела кадров многозначительно покачал прекрасно подстриженной головой.

Вот тебе и великий организатор Нароков. Простейшее дело не смог организовать. Стоит ли удивляться, что у него люди пропадают среди белого дня?

Кадровик дозвонился-таки до таинственного и могущественного абонента.

– Елена Павловна? – Мёд, а не голос. – Это Волынский вас беспокоит. Сидит здесь у меня молодой специалист… Нет, не химик. Экономист… Знаю… Да уж больно парень хорош. Два метра ростом, красавец, в этаком ковбойском стиле. Может, взглянете?.. Да-да, вот и я говорю: женщины нам не простят, если такого кадра упустим… Сейчас подошлю.

Волынский бережно опустил трубку на рычаг и приторно улыбнулся.

– Теперь всё в ваших руках. Елена Павловна – начальник ООТиЗ, проще говоря, отдела организации труда и заработной платы, то есть наш царь и бог. Вернее, царица. Богиня, если хотите. Отправляйтесь на второй этаж и постарайтесь понравиться ей.

Я, молча, встал, забрал документы и вышел из кабинета. С каким удовольствием я бы выбросил в окно полусонного начальничка! А заодно набил морду Нарокову. Кой чёрт дёрнул меня податься на юрфак? Романтики захотелось. Вот теперь отправляйся на второй этаж и жри там романтику полными горстями. А Нина, наверное, думает, что я с пистолетом в руке и с Мухтаром на поводке мчусь по кровавому следу под зловещий свист бандитских пуль. Если бы она знала, в чём заключается моя работа.

Но вот и нужная дверь.

НАЧАЛЬНИК ООТиЗ

ЗАРУБИНА ЕЛЕНА ПАВЛОВНА

Мало удовольствия испытываешь от встречи с человеком, которому тебя пытаются всучить, как залежалый товар.

Но взявшись за гуж…

Я вошёл в кабинет. Второй за сегодняшний день. Он был значительно меньше, чем у начальника отдела кадров, и мебель была попроще. Но не в мебели было главное отличие. В первую минуту я подумал, что ошибся дверью и попал в оранжерею. Так много было зелени. Горшки и горшочки с цветами стояли и висели везде, где только можно было их приткнуть.

Я не сразу заметил хозяйку столь необычного кабинета, тем более что её кресло у стола пустовало. Она стояла у окна, спиной ко мне и что-то делала в длинном, во всё окно ящике, густо засаженном какими-то диковинными цветами. На ней было пёстрое и несколько коротковатое для занимаемой должности ситцевое платьице. И фигурка под цветастым платьицем вырисовывалась более чем выразительная. Особенно хороши были ноги. Особенно в той их части, которой они крепятся к туловищу.

Интересно, соответствует ли фасад корме, подумал я, и, как бы отвечая моим нескромным мыслям, женщина обернулась. Я едва не крякнул от огорчения, настолько невзрачной оказалась спереди царица и богиня. Широкое, скуластое лицо, маленькие бесцветные гляделки под белесыми бровями. Правда, грудь у неё неплохая и сама не старая, лет 30 -35, не больше. Но, всё равно, лучше бы она не оборачивалась.

Елена Павловна положила на край стола тонкую, заострённую с одного конца палочку, которой, как я догадался, рыхлила землю в ящике, уселась в кресло и вопросительно посмотрела на меня.

– Здравствуйте, – сказал я.

– Здравствуйте, – сухо ответила Елена Павловна. – Присаживайтесь.

Я послушно опустился на потёртый стул напротив Елены Павловны.

– Меня направил к вам начальник отдела кадров.

И попытался изобразить улыбку.

– Догадалась. Значит, вы – экономист?

– Экономист, – в третий раз за последние десять минут солгал я.

– Что окончили?

– КГУ. Экономический факультет.

– Иван Петрович предупредил, что свободных мест у нас нет?

– Предупредил.

Елена Павловна откинулась на спинку кресла и, взяв в руки палочку, принялась легонько постукивать ею по краю стола.

– Не знаю, что с вами делать? Были бы вы химик. А так никто не позволит взять сверхштатную единицу. И без того штаты раздуты до предела. Комиссии следуют одна за другой. Не успеваю отбиваться. Работать некогда. Только вчера проверяющий из министерства уехал, а в десятом цехе уже письмо накатали: мол, трудоёмкость не уменьшается, а расценки режут. Значит, не сегодня-завтра жди новую комиссию. А что прикажете делать, когда ежегодно планируется снижение трудоёмкости? И как её, спрашивается, снизить, если оборудование допотопное, вконец изношенное, а новое взять негде, да и не на что. Вот и крутишься, как белка в колесе. Иногда думаешь: плюнуть на всё и податься куда-нибудь, хоть на пайку – деньги те же, а нервы никто не будет трепать. Отработала смену – и кума королю…

Она говорила и говорила, а я сидел, смотрел на неё и, молча, слушал. И долго не мог сообразить, что за странное ощущение испытываю?

Улыбка. У неё была необыкновенно чувственная улыбка. Не улыбка, а улыбочка. Она практически не сходила с её лица во всё время монолога, перекатываясь из угла в угол большого, с ровными белыми зубами рта.

Ещё несколько минут подобной пытки, и я не ручаюсь за себя.

Я провёл рукой по лицу и встал.

– Всё ясно, придётся поискать другое место.

Не больно-то мне и надо. Я прекрасно проживу без вашего зачуханного завода. С лёгкой душой и чистым сердцем вернусь обратно, в родной Калинин, а Нароков пусть сам соблазняет Наталью Петрову и всех остальных одноклассниц пропавшей Татьяны Никитиной.

– Что вы, – встрепенулась Елена Павловна, – так сразу и другое. Придумаем что-нибудь. На то и даны нам мозги. Грех упустить такого интересного мужчину. Мне наши бабёнки не простят подобного кощунства и после Страшного суда. Садитесь, чего вскочили?

– Спасибо. В дороге насиделся.

Елена Павловна задумалась, улыбка сошла с её лица, но, странно, я больше не замечал его заурядности. Я ждал.

И она улыбнулась.

– Вот что мы сделаем, – сказала Елена Павловна. – У нас одна женщина в декрете. Мы пока оформим вас на её место. Раньше февраля она не выйдет, а там придумаем что-нибудь. Устроит вас такой вариант?

– Вполне.

Не буду же я торчать здесь до февраля?

– Вот и хорошо, – подытожила Елена Павловна. – Да, кстати, вы женаты?