Счастливчик

– Не может быть, – возмутилась Ирина. – Я с детства знаю Рословцева и его песни. У меня даже в детской комнате его портрет висел… о, господи, до чего же ты на него похож!

– Не знаю, как это все происходит, в том числе, в ваших головах. Это что-то космическое. Доказать тут, конечно, ничего невозможно. Есть у меня и предмет гордости, как раз связанный с космосом. Я спас троих космонавтов, потому что точно знал, что они погибнут. А вообще у меня было мало информации, то есть знаний по истории. Теперь их уже больше… Вот мы и пришли.

Ирина остановилась, как вкопанная, и спряталась за спину Вени.

– Где оно? – испуганно спросила она.

– Что?

– Ну, твой… этот… портал.

– Вон тот валун. Сейчас я к нему подойду, а ты стой и не двигайся. Если я его пройду, то ты это увидишь. Я, наверное, просто исчезну. Но, скорее всего – на мгновение. Если там со мной ничего не случится, то сразу же должен появиться снова. Ради бога, Ириш, не пугайся. Судя по всему, я буду другой, то есть мне уже будет сорок четыре года. Твоя задача будет заключаться в том, чтобы убедить наших друзей в том, что я – это я. Впрочем, в следующий раз мне придется самому им все рассказать.

Портал сработал мгновенно. Не успел он подойти к камню, как последовал рывок, вспышка и… вот он – темный лес с кустами и облаками над кронами.

Глава Седьмая,

в которой Веня вновь становится уважаемым советским человеком

Шляпа висела прямо над ним. Значит, он на месте. Веня напялил головной убор и, как ни в чем не бывало, направился к дороге. В целом он был доволен. Его деятельность в прошлом хоть и сказалась на жизни его бывших коллег, но совершенно незначительно и, главное, ничем им не навредила. Вывод же был следующий – при разумном подходе к делу можно значительно улучшить эту жизнь. Теперь он знал, что делать. Дед и отец точно бы им гордились. Напоследок он оглянулся и помахал валуну рукой – до встречи через девять лет.

В Шереметьево его встречала Анюта. Веня удивился, потому что это был рабочий день. Более того, он знал, что по четвергам у нее в это время должна быть планерка.

– Что случилось? – встревожился он, увидев ее.

– Это я у тебя должна спросить. Что случилось, Веня? Почему ты в этой дурацкой шляпе? Расскажи, где ты был и чем рисковал.

– Ах, вот ты о чем! Неужели ты думаешь, что я сбегу от тебя… от вас? Моя настоящая жизнь здесь – в прошлом, а прошлая – там, в будущем, – обрадовался Ростовцев получившемуся каламбуру. – Здесь моя любимая женщина и любимый сын. Кстати, где он?

– В саду. Где же он еще может быть?

– А ты почему не на работе?

– Какая работа? Ничего в голову не идет. Вот – отпросилась и приехала сюда. Волнуюсь за тебя… и за всех нас тоже.

– Я уже все тебе сказал, что должен был сказать, – проговорил Веня, подходя к автомату, чтобы позвонить водителю.

– Ты там был?

– Да. И не о чем не жалею. Более того, через девять лет я вновь туда отправлюсь. Я понял алгоритм работы портала. И понял, как улучшить жизнь страны.

– Я тебе не советую это делать.

– Что именно?

– Вмешиваться в естественный ход событий. Ты же ведь не господь бог.

– Милая, ты не понимаешь! Как только я сюда попал, то сразу и вмешался. Сломал ветку – не выросло дерево. Раздавил козявку – она не дала потомства. Да, и с тобой встретился – у тебя судьба сразу же стала другой. Теперь посмотрим на это с другой стороны – если бы я этот чертов портал не прошел, то все равно мало бы что изменилось. Всякая случайность в жизни может повлиять на пресловутый ход событий. Допустим, вместо меня в лесу прошел бы лось. Да и ты могла бы случайно встретиться с каким-нибудь… извини, идиотом. Поэтому мое появление по большому счету можно расценивать тоже как случайность. Другое дело – если знать точно, что нужно делать, а потом и контролировать свои действия, тогда можно добиться нужных результатов.

Вене явно понравились собственные аргументы. Однако на Анюту они не произвели ни малейшего впечатления. Она лишь укоризненно покачала головой.

Прибыв на следующий день в министерство, Ростовцев узнал, что его разыскивает начальник. Встреча ничего хорошего не предвещала, поэтому и настроение было соответствующим. Однако он ошибся.

– Товарищ Рословцев, что же вы не сказали, что среди ваших поклонников имеются такие уважаемые люди? – более чем дружелюбно спросил Демичев.

– Что вы имеете в виду, Петр Нилович?

– Не что, а кого, Вениамин Сергеевич. Вчера, как известно, состоялся очередной Пленум Центрального Комитета партии. Встречался там с товарищами, которые интересовались вами. Григорий Васильевич Романов, например, поведал, что он в восторге от вашего творчества. Более того, просил меня организовать с вами встречу. Желает лично проконсультироваться о культурных связях с городами-побратимами. Он ждет вас в пятнадцать ноль ноль в своем московском кабинете.

На Старую площадь Веня приехал заранее. Миловидная секретарь сразу же доложила о нем шефу. Тот был пунктуален, поэтому визитеру пришлось полчаса ждать в приемной. Ровно в три часа комнату заполнил знакомый баритон:

– Светлана, пригласите Рословцева.

Московские апартаменты были явно поскромнее питерских. Зато хозяин кабинета не терялся в излишних просторах помещения.

– Чаю или чего покрепче? – поинтересовался Романов сразу после приветствия.

– От чаю не откажусь, – не стал скромничать гость.

Через минуту кабинет наполнился божественным ароматом, которого Вене не доводилось ощущать ни в какие времена.

– Товарищи на прошлой неделе привезли из Индии, а это вообще моя слабость, – Романов кивнул в сторону вазы с зефиром в шоколаде. – Правда, много себе не позволяю. Врачи утверждают, что от сладкого толстеешь даже быстрее, чем от жирного. Невероятно, но факт. Ты слышал об этом?

Веня пожал плечами, хотя мог бы прочитать целую лекцию о расщеплении в организме жиров и углеводов. В свое время он интересовался данной проблемой и с этой целью облазил весь Интернет.

Далее разговор пошел о семьях. Романов с удовольствием рассказал об успехах своих дочерей, а потом расспросил Веню о жене, сыне и вообще о быте. В какой-то момент он резко поменял тему:

– Ладно, Вениамин, пора переходить, так сказать, к нашим баранам. Как тебе работается с новым начальством?

– Нормально. Очень жаль Екатерину Алексеевну. У нас с ней была полная гармония. По работе, естественно, – улыбнулся Ростовцев.

– А кому же не жаль? Такая чудная женщина! Но дура! Спрашивается, чего ей не жилось?…

– Она не могла покончить с собой… я в этом уверен…

– А вот здесь твое мнение никого не интересует, – Романов пристально посмотрел на Веню. – И по-человечески советую никому его больше не высказывать. Целый консилиум врачей не мог ошибиться. Понял?

– Понял…

– Ну, вот и ладненько. А Петр Нилович тоже великолепный руководитель и человек. Хотя и мягковат, конечно. Чай допил?

– Допил, – удивился Веня неожиданному повороту Григория Васильевича.

– А теперь по пять капель коньячку…

– Да я…

– Ничего не хочу слушать. Расширяет сосуды, да и повод есть.