Счастливчик

Те дружно пожали плечами.

– А кто-нибудь знает?

– Я слышал, – подал голос Вадим. – Это город в Киевской области рядом с белорусской границей. Там еще находится атомная станция.

– Так вот – если бы не Рома, то это слово знали бы все. Как «Отче наш». На этой станции в восемьдесят шестом году предотвратили чудовищную катастрофу. Радиоактивному заражению подверглись бы сотни тысяч квадратных километров. Слава богу, этого удалось избежать. Кроме того, мы не дали осуществиться планам построения ортодоксального общества. Ну, как, например, в Северной Корее.

– Стало быть, Редькин инструктировал тебя, какие мероприятия необходимо провести в прошлом, чтобы изменить будущее, то есть вот это самое наше настоящее, так, что ли? – вдруг «прозрел» худрук.

– Почти. Он мне рассказывал о различных исторических событиях, а я уж сам принимал решение, что с этим делать. Тем более при очередной встрече с вами я сразу вижу, что нужно изменить.

– Интересно, когда же вы успевали получать информацию? – поднял руку один из молодых актеров Кирилл. – Примерно час назад вас привела Ирочка, потом вы почему-то спрятались в автобусе, а из него снова убежали в лес. По-моему, так и ни с кем и не пообщались.

– У вас же здесь вертолеты летали, и Политбез с автоматами бегал! – машинально проговорил Веня, понимая, однако, что его реальность совершенно не совпадает с реальностью остальных.

– Какие вертолеты, какой Политбез?! – захохотала директриса. – Подозреваю, что и остальные сказки – ни что иное, как бредни этого бродяги.

Постепенно ее веселье передалось и окружающим. Практически вся труппа вдруг вздохнула с облегчением, радуясь такому простому объяснению непонятных заморочек.

– Стоп! – вдруг крикнул Редькин. – Он говорит чистую правду. Я был тогда с ним в автобусе и мы как раз разговаривали о Чернобыльской аварии и неудавшейся смены власти в стране. Что мы сейчас имеем – аварии не случилось, а переворот совершился – в девяносто первом году.

– Какой переворот? – возмутился Максим. – Говори, да не заговаривайся.

Ростовцев в этот момент не поверил своим ушам – в отличие от остальных Редькин помнит альтернативную реальность! Он взглянул на Романа – тот в ответ подмигнул одним глазом.

– Я тоже подтверждаю слова Вениамина! – взволнованно воскликнула Ирина.

Она замолчала, но затем сделала гениальное предложение, после реализации которого все стало на свои места:

– Доказать это очень просто – каждый может спросить у Ростовцева что-либо такое, что знают только они оба.

И, правда. Тут же посыпались приватные вопросы, на все из которых Веня успешно ответил.

– Ура! Справедливость восторжествовала! – завопил «Безумный» Макс. – За это можно и выпить.

– Это твои первые разумные слова за весь день, – констатировал худрук, разливая искрящийся на солнце напиток.

«Коньяк «Кремлевские звезды» – прочитал Веня на этикетке. На другой бутылке он разглядел этикетку с не менее патриотическим названием – «Подмосковные вечера».

– Как же все-таки ваше перемещение происходит, Вениамин Сергеевич? – осушив рюмку, поинтересовался Кирилл.

– Ой, это так прикольно! – подала голос Ирина. – Я присутствовала при этом. Весь процесс похож на фокус. Я вначале даже не сомневалась, что Ростовцев меня разыгрывает. Он подошел к большому камню, который лежит вон там, в лесу, коснулся его и исчез. При этом все вокруг осветилось ярким голубым светом. Через несколько секунд камень вновь вспыхнул, и Веня появился, но уже в другой одежде. Я и думала, что это фокус, пока не увидела его лицо. Оно просто изменилось. Да и фигура тогда заметно увеличилась…

– А нам можно на это взглянуть? – спросил Вадим, вновь наполняя бокалы.

– Конечно, можно, – улыбнулся Веня. – Как только я закончу сегодняшнюю миссию, сразу всем коллективом проследуем к порталу. Желающих могу взять с собой. Правда, возвращение назад гарантирую лишь через девять лет. Вы попадете сюда на эту поляну уже из две тысячи третьего года, но обстановка слегка может измениться. Или не слегка.

– В чем же заключается твоя миссия? – недоверчиво сверкнула очками Зоя Федоровна.

– По большому счету – это сбор информации. Я прибыл сейчас из девяносто четвертого года прошлого века…

– С ума сойти, – не удержалась директриса.

– Во-первых, мне нужно изучить текущую обстановку – в нашем коллективе, в стране и в мире, во-вторых, меня интересуют, всяческие события, в основном негативные, произошедшие с девяносто четвертого года и по сей день. Меня даже интересуют такие мелочи, как, например, производитель вот этого автобуса.

– Ну, ты даешь! – удивился худрук. – Это изделие одного из наших гигантов – Павловского Автобусного Завода. Лет пятьдесят он уже точно работает, а то и больше. Продукция пользуется большим успехом во всем мире, даже в противоположном лагере. Наши самолеты Туполев, Ильюшин и Антонов потеснили Боинги, Локхиды и прочие Аэробусы. А автомобили… империалисты – и те дерутся за наши Лады и Волги. В космосе тоже первые. Скоро на Марс человека пошлем. Вот только бы электронику подтянуть…

– Извините, а страна, в которой вы… мы сейчас живем, как называется? – робко поинтересовался Веня.

– Ха-ха-ха!.. – громко заржал «Безумный». – Да, он сумасшедший!

– Как и прежде – Союз Советских Социалистических Республик, – не обращая внимания на вопль коллеги, спокойно ответил Редькин. – Только у нас сейчас президентская страна. Это случилось пять лет назад, когда Генеральный секретарь Коммунистической партии Горбачев сам сложил с себя полномочия. Вот тогда и было решено сделать президентское управление. Генеральный секретарь тоже, конечно есть, и партия есть, но занимаются чисто партийными делами. В прошлом году появились еще две партии – социалистическая и социал-демократическая.

– Кто же президент?

– Товарищ Сидоров Олег Васильевич. Он же и председатель правительства.

– Как это? Такого не может быть…

– По нашей конституции – может.

– Хорошо, – почесал затылок Веня. – Как же страна добилась таких успехов?

– Когда команда Горбачева пришла к власти, – продолжал Роман, – положение в стране было удручающим – огромные проблемы в экономике, да и в политике тоже. Сказались резкое падение цен на нефть и усиливающиеся сепаратистские настроения в республиках. Нужно было что-то делать. Ни для кого не секрет, что ситуацию тогда вытянул Рословцев, то есть… получается, ты…Вень…, что вы, Вениамин Сергеевич…

– Успокойся. Я действительно буквально заставлял Генсека проводить определенные реформы, но и ты, Ром, сыграл в этом немаловажную роль. Гордись и продолжай.

– Было предложено ни много, ни мало объявить Новую Экономическую Политику. Она заключалась в том, что в Конституцию были внесены изменения, касающиеся частной собственности и суверенитета. Была проведена денационализация многих государственных предприятий с контролируемым допуском иностранного капитала. В страну хлынули инвестиции, в основном из Европы. В это время то же самое начал делать и Китай. Благодаря здоровой конкуренции, Советский Союз начал бурно развиваться. Сепаратизм сам собой нивелировался. Более того, начиная со второй половины нулевых наметился союз между странами Восточной и Западной Европы с одной стороны и нашей страной и Западной Европой – с другой. Таким образом, возник так называемый Европейский Альянс. Правда, Великобритания демонстративно вышла из него и примкнула к противоположному лагерю…

– Что это противоположный лагерь такой? – не удержался Веня.

– Это в основном англосаксы – США, Канада, Австралия, Новая Зеландия, примкнувшие Великобритания, Япония, Южная Корея и ряд других стран. Сейчас, в США, которые там рулят, более или менее лояльный и адекватный президент. А вот наш – жестковат…

– Что ты такое говоришь, Редькин?! – возмутился Макс. – Молиться на него надо! А ты…

– Так какие же события потрясли страну с девяносто четвертого года? – попытался Веня вернуть дискуссию в конструктивное русло. – Мне это важно.

Все артисты, да и администраторы тоже, принялись наперебой вспоминать различные события, случаи, да и просто курьезы в стране, мире и своей семье. Эльвира неожиданно упала перед Веней на колени и умоляла его предотвратить конкретную автокатастрофу в двухтысячном году, в которой погиб ее брат. Молчал лишь Редькин. Однако по пути к порталу он шепнул:

– Веня, одно пожелание – не допускайте к власти Сидорова. Это главное. И еще – я, конечно, не помню того, что знаешь ты. Просто – догадываюсь.

– По-хорошему, на моем месте должен был бы оказаться ты, Рома. Пользы было бы больше, – пробормотал в ответ Ростовцев.

Когда подошли к валуну, «Безумный» выхватил мобильник и принялся набирать какой-то номер. Вадим схватил его за руку:

– Куда звонишь?

– Брату, он у меня в редакции «Ленинградский комсомолец» трудится. Пусть приезжает с бригадой.