Счастливчик

– Доживете, куда вы денетесь.

– Не знаю, не знаю. Там, – Веня кивнул на камень, – меня опять шокировали – Сидоров правит страной.

– Как это ему удалось?

– Сам не понимаю. Он сейчас тихо и мирно возит Романова. Насколько мне известно, они никуда не лезут. Ни один, ни второй. Или мы чего-то не знаем?

– Могу проверить. Давайте, я вас отвезу и сразу вернусь. Здесь у меня много знакомых гэбэшников. Думаю, что результат получим быстро.

По прибытию в Москву Игорь отправился назад, в Петербург, а Ростовцев в составе комплексной правительственной делегации – в Китай. Сотрудничество с Поднебесной получило к этому времени емкое название – Экономическое Взаимопроникновение. Это касалось в основном Дальнего Востока страны и собственно всей территории соседней страны. Тысяча китайских предприятий успешно трудилась в Советском Союзе и, с другой стороны, тысяча советских организаций работала в китайской экономике. Делегации предстояло решить множество вопросов и заключить не меньшее количество договоров. Главным же проектом, требующим дальнейшего согласования и финансирования, являлось совместное создание обитаемой станции на поверхности Луны. Уже через три года в автоматическом режиме планировалась доставка на спутник комплектующих и систем жизнедеятельности, а затем и первый отряд строителей. Подготовка шла строго по графику, и ничто не должно было помешать осуществлению «проекта века».

Заключительные дни визита проходили на острове Хайнань. Здесь сочетался отдых с обменом, а точнее с перениманием, опыта в ведении туристического бизнеса у китайских товарищей. Слегка загорев, делегация отбыла восвояси.

К этому времени Игорь закончил свою миссию в Ленинграде и с хорошими новостями прибыл к шефу.

– Вениамин Сергеевич, как вы и предполагали, Сидоров не успокоился. Романов еще два года назад отпустил его и устроил ему протекцию. Он был восстановлен в партии и сейчас является секретарем партийной организации оптико-механического объединения. Как и в прошлый раз, мы установили за ним тотальное наблюдение. Сейчас это можно было сделать намного проще. Результат превзошел все ожидания. Он, видать, вообще страх потерял. Казалось бы, такой облом был. Так нет же… мать его…

– Игорь, таким эмоциональным я тебя еще никогда не видел. Давай, оставим междометия и вернемся к теме.

– Вот, я и говорю, Вениамин Сергеевич, в Питере он пошел еще дальше. Мало того, что организовал вертеп, подобный московскому, но и развращал там молодых ребят. Известны два случая самоубийства. Короче, сейчас он отстранен от работы и находится под следствием. Думаю, что в этот раз без срока не обойдется. И никто ему теперь не поможет.

Спустя несколько месяцев из Ленинграда пришла новость, подтверждающая слова Игоря – на закрытом заседании выездной коллегии Верховного суда Сидоров был признан виновным и получил реальный срок наказания – пять лет колонии общего режима. Разумеется, из партии он вновь был исключен.

Летом седьмого года Вене сообщили неожиданную для него новость – Горбачев, а вслед за ним и Яковлев собрались в отставку. Был объявлен и преемник. Неожиданно им стал мало кому известный Виктор Петров. Лишь недавно он был избран секретарем Центрального Комитета… и вот. Некоторые коллеги сочувствующе хлопали Веню по плечу, потому что по всем приметам приемником должен был стать он. Отдельных компетентных товарищей мучил вопрос, предвидел ли Веня подобное развитие событий? На самом же деле Петрова он знал только понаслышке. По работе они никогда не пересекались, да и на поляне об этой личности никто не упоминал.

Ростовцев в связи с этим спрашивал себя, готов ли он был взвалить на себя колоссальную ответственность? Даже с учетом известных способностей. Конечно, готов… был – лет десять назад. Сочувствующим же коллегам он отвечал с юмором – «…меня и здесь неплохо кормят».

Вскоре Петров стал Генсеком, но ожидаемой ротации аппарата не случилось. Практически все высшие чиновники остались на своих местах. Этим он лишь подчеркнул, что курс партии и правительство будет неизменным. В самый же первый день он позвал Веню к себе.

– Вениамин Сергеевич, как-то так получилось, что мы с вами лично незнакомы. Хочу этот пробел в наших отношениях устранить.

– Взаимно, Виктор Алексеевич. Давайте пожмем друг другу руки и будем считать, что познакомились.

– Принимается, но хочу, чтобы мы с вами пошли дальше. То есть были по отношению друг к другу искренними. Попросту говоря – подружиться. Вот у нас с Михаилом Сергеевичем были… и есть доверительные отношения. Я знаю, например, что вы, Вениамин Сергеевич, обладаете феноменальными способностями. Очень важными, кстати, для общества. Михаил Сергеевич меня в подробности не посвящал, но настоятельно рекомендовал прислушиваться к вашим советам.

– Вы будете первым, кому я подобный совет дам, если он у меня появится. Правда, с возрастом моя феноменальность слегка начала улетучиваться.

– Не расстраивайтесь, Вениамин Сергеевич. Вы нам ценны, прежде всего, как выдающийся партийный деятель. С огромным практическим опытом.

Ростовцев смотрел на новоявленное первое лицо государства и думал, что где-то он такое же встречал раньше. И вспомнил – Петров сильно смахивал на Сидорова. Или наоборот. Такое же слащавое выражение, и одновременно такие же ледяные глаза. Это, наверное, и есть тот самый новый тип руководителя – подумал Веня. Эти слова одно время часто любил повторять Горбачев.

Третьего июня две тысячи двенадцатого года Ростовцеву не надо было далеко ехать, поскольку в этот день вместе с Анютой и Андреем он гостил у Раисы в Сестрорецке. Та уже пребывала на пенсии и, либо сама с удовольствием ездила по родственникам, либо принимала их у себя. Так получилось, что Андрей за свои сорок с лишним лет ни разу не был на маминой родине. Поэтому, отправив свою семью в Сочи, он с удовольствием присоединился к родителям в этой короткой недельной поездке.

После обеда Веня засобирался на поляну. Аня, зная, в каком состоянии он каждый раз оттуда возвращается, всячески пыталась отговорить его от этой затеи.

– Тебе уже за семьдесят, – напомнила она. – Какой интерес тебе с ними встречаться? Это же должно быть сплошное разочарование. Я представляю, как они там на тебя смотрят!

– Анюта, ты ничего не понимаешь. Я им обещал, и они меня ждут. Стоят возле камня и ждут. Тем более, мне нужно кое-что проверить. Должны произойти реальные правильные изменения. Они должны это уже почувствовать. Как и мы тоже. Да и соскучился я по ним…

– Зачем тебе нужно подвергать себя опасности? Хочешь на них посмотреть – сходи в ТЮЗ. Там они все…

– Да, да и я тоже.

– И ты… господи, как же ты был хорош в молодости! Только тебя в театре еще нет. Ты еще учишься в Академии.

– Ты что, ходила туда?!

– И не раз.

– Зачем?

– Просто… посмотреть на тебя.

– Я запрещаю, Аня, тебе это делать! Поняла?

– Эй, старики! Что расшумелись? – послышался голос сына.

Андрей в это время возвратился с рыбалки и открывал ворота во двор. Загнав «Волгу», он подошел к родителям:

– Зря ты, пап, не поехал. Клев был потрясающий. Посмотри там… в багажнике – трофеев полно.

– Хорошо, Андрюш, я обязательно посмотрю, но позже. Сейчас мне нужно отлучиться.

– Куда ты собрался?

– Да, неважно… по личным делам.

– Эти дела не должны быть личными, – вдруг вмешалась Анна. – Если Рая о них всю жизнь знает, то почему родной сын до сих пор не в курсе?

– Анюта, ну зачем ты? Можно же было по-другому?

– Та-ак, дорогие предки. Сказали «А» – говорите и «Б». Что вы такого от меня всю жизнь скрываете? Вы меня знаете – пойду к тете Рае и все выведаю.

– Ладно, сын, отдай свой улов маме и отвези меня… тут недалеко. По дороге все расскажу.

– Андрюша, а обед? – всплеснула руками Аня.

– Спасибо, мама, я не голоден. Да, наверное, мы и ненадолго…

– Максимум часа на полтора, – подтвердил Веня.

– Сынок, тогда у меня просьба – не пускай туда отца…

Куда «туда», Андрей узнал по пути к порталу и никак не мог поверить в то, что отец на самом деле с девяносто первого года рождения. По сути дела, он своему сыну годился в сыновья. Вене пришлось несколько раз повторить рассказ о том злосчастном дне третьего июня две тысячи семнадцатого года.

– Как же ты объяснишь, что камень осуществил перемещение ровно на пятьдесят лет назад? – недоумевал Андрей.

– Это как раз – таки можно объяснить – именно в этой точке пространство свернулось ровно на пятьдесят лет. А вот почему периодичность открытия портала составляет девять лет и почему раз от разу время сжимается, то есть я попадаю на поляну тогда, когда нужно – это могут объяснить либо господь бог, либо… те, кто все это организовал.