Счастливчик

– Товарищ Рословцев?

– Да.

– Следуете из Пскова?

– Да. В чем, собственно, дело?

– Скоро узнаете, Вениамин Сергеевич. С минуту на минуту прозвучит важное правительственное сообщение. Слушайте радио и… счастливого пути.

– Уже в Москве он узнал, что его, как и некоторых пассажиров, должны были снять с поезда и арестовать. Просто в последний момент его отстоял Романов.

А в тот момент действительно наверху что-то щелкнуло, и раздался голос ведущего диктора страны:

– Внимание, работают все информационные службы Советского Союза. Товарищи! В Москве разоблачена антисоветская, антипартийная и антиправительственная группировка под руководством известных деятелей Петрова, Горбачева, и Яковлева. Причиненный ими вред государству невозможно переоценить. Достаточно лишь сказать об их заигрывании перед империалистами и китайскими оппортунистами. Благодаря профессиональным действиям наших специальных служб в короткое время были выявлены тысячи пособников заговорщиков. В ближайшее время их имена будут опубликованы в средствах советской информации. Каждый честный гражданин нашей великой страны обязан сообщить об известном ему местонахождении кого бы то ни было из них. Товарищи! Сегодня на заседании экстренного Пленума Центрального Комитета новым Генеральным секретарем избран товарищ Сидоров Олег Васильевич. Он также назначен Председателем Комитета по ликвидации последствий заговора. Товарищи, призываем вас – в это ответственное для страны время будьте бдительны. В ближайшее время слушайте и смотрите выступление товарища Сидорова Олега Васильевича.

Сообщение передавалось через каждые полчаса. Веня угрюмо смотрел на мелькающие за окном пейзажи и думал о катастрофической нелогичности происходящих событий.

Глава Шестнадцатая,

которая должна была быть последней

Ну, что ж, вот и настал тот день, о котором Веня часто думал и очень боялся, что может до него и не дожить. Семьдесят шесть лет – тот возраст, когда организм уже вступил в стадию полной непредсказуемости. Более того, политическая ситуация в мире складывалась и продолжала складываться таким образом, что у него возникали опасения, что до этой даты не дотянет никто. То есть никто в мире. Противостояние двух лагерей достигло апогея, и развязку в худшем смысле этого слова можно было ожидать в любой день и в любой час. В сложившихся условиях компромисс был абсолютно невозможен, потому что дипломатических отношения между самими лагерями и их участниками уже давно отсутствовали. Функции дипломатов в каком-то смысле выполняли спецслужбы обеих сторон.

Веня включил большой панорамный телевизор, занимающий половину стены гостиной. В правом верхнем углу застыла дата – третье июня две тысячи семнадцатого года. Рядом моргали цифры текущего времени – семь часов тридцать минут.

Вскоре автобус отправится от ТЮЗа в Сестрорецк и дольше – на поляну. В десять тридцать Веня обнаружит портал и пройдет его, а затем будет приходить через каждый час, каждый раз становясь на девять лет старше. В последний раз это будет в четырнадцать тридцать или, другими словами, пять лет назад – в двенадцатом году. Следовательно, чтобы избежать встречи с самим собой там нужно появиться не ранее пятнадцати тридцати. Сегодня портал не работал, потому что после крайнего посещения прошло всего лишь пять лет, да он был и не нужен – обе реальности номинально совпали. Речь идет о текущей и той, которая подтянулась из пятидесятилетнего прошлого. Когда актер Веня Ростовцев выезжал из Питера в Разлив на пикник, все было по-другому. Можно было просто сесть и куда угодно поехать без разрешения органов внутренних дел. Можно было пойти в ресторан или ночной клуб без составления плана мероприятия. Наконец, проведя с девушкой ночь, не обязательно было на ней жениться.

Билет на «Сапсан» уже приобретен. Поезд отправлялся с Ленинградского вокзала в десять тридцать. На Московский вокзал Питера он прибывал в четырнадцать двадцать, а там… такси, поляна и юные друзья…

Музыкальная программа, в которой уже успели исполнить одно произведение Рословцева, вдруг резко прервалась. После минутной бегущей строки «Экстренного сообщения» появился один из ведущих дикторов диктор Центрального телевидения и своим неподражаемым баритоном сообщил:

– Передаем срочное сообщение! Уважаемые товарищи! В последние дни резко ухудшилась международная обстановка. Вчера на африканском континенте в районе границы Сомали и Эфиопии произошло прямое столкновение Вооруженных сил нашего и противоположного лагерей. Ночью в полную боевую готовность были приведены ядерные силы обеих сторон. Наша разведка сообщает о скоплении у наших морских границ кораблей и подводных лодок противника с носителями оружия массового поражения. Товарищи! Правительство Советского Союза и лично президент товарищ Сидоров Олег Васильевич призывают вас к бдительности и спокойствию. Враг не пройдет! Следуйте указаниям местных штабов Гражданской обороны. В ближайшее время перед вами выступит президент Советского Союза.

После сообщения в программе произошли изменения. Вместо продолжения эстрадного концерта поставили балет «Лебединое озеро».

Улицы и тем более вокзал пестрели милицейскими мундирами. Граждан, как обычно, везде было много, но чувствовалась какая-то всеобщая озабоченность и нервозность. Все люди что-либо тащили или катили. Поэтому Веня, у которого в руках не было даже барсетки, из окружающей среды несколько выделялся. На вокзале к нему дважды подходили блюстители порядка и проверяли документы. Последний, майор милиции, отдал честь, узнав, кто перед ним находится.

В Ленинграде ситуация была еще более «плотной». Наряду с милицией на вокзале мелькали вооруженные бойцы внутренних войск. Кроме того, встречались штатские с зелеными повязками. Это были добровольцы из Гражданской обороны. Всем подряд они совали листки с ярким гербом своей организации. Пассажиры, таким образом, проходили буквально сквозь строй.

Вырвавшись, наконец, из душного вокзала, Ростовцев развернул листовку. В ней содержался призыв к гражданам постоянно находиться в шаговой доступности от объектов, способных защитить от взрыва большой мощности.

На стоянке такси к нему подошли сразу двое – капитан милиции и сержант в камуфляже с автоматом на плече:

– Куда путь держим, уважаемый? – спросил страж порядка.

– В Сестрорецк.

– С какой целью?

– К родственникам – приглашали.

– Нашли время! А почему без вещей?

– Мне не нужно. Если что – куплю, – ухмыльнулся Веня.

– Шутник, дедушка, – подмигнул милиционер своему напарнику. – Документы при себе?

Капитан, развернув паспорт, долго изучал фотографию, а затем посмотрел прописку:

– Проживаете в Москве, товарищ Рословцев?

– Да, только что прибыл из столицы.

В этот момент сержант, изощрившись, заглянул в паспорт, а затем толкнул капитана:

– Это тот самый – Вениамин Сергеевич.

– Что? – изменился в лице милиционер. – Не может быть! Ваша фамилия Рословцев? Где раньше, извините, трудились?

– Уже шесть лет как персональный пенсионер. Трудился Секретарем Центрального Комитета и членом Политбюро.

– Ух-х! – не сдержал эмоций капитан. – Вениамин Сергеевич, простите, что не признали. Что же вы так? Сейчас я вызову специальную машину…

– Не надо, – остановил его Веня. – Лучше организуйте такси без очереди.

Уже через минуту Веня восседал на заднем сиденье последней модели Горьковского автозавода. Водитель, жестко проинструктированный капитаном, боялся даже поднять на Веню глаза. Когда же он понял, что высаживает пассажира практически «в чистом поле», то встрепенулся и запричитал:

– Послушайте, товарищ Рословцев, здесь есть грунтовка. Мне не трудно довезти вас до места… бесплатно. Сейчас тяжелое время, вдруг что случиться…

– Спасибо, товарищщ. Здесь совсем недалеко. А друзья меня встретят.

– Ну, тогда давайте я дождусь вас.

– Нет, нет. Там есть автобус. В Питер я вернусь на нем.

У Вени чуть было не повернулся язык произнести то, что было на самом деле, но реально представлялось абсолютной нелепостью – он хотел сказать: «На этом автобусе я сегодня утром сюда и приехал». Тогда уж надо было бы и продолжить: «Однако мне тогда было двадцать шесть лет».

Он не стал открыто подходить к поляне, а спрятался за деревьями. Решение было правильным, потому что… Ростовцев пятилетней давности находился еще среди гуляющих работников Питерского ТЮЗа. Вене было странно осознавать, что тот немолодой человек, находящийся сейчас на поляне – как будто бы совершенно посторонний человек.

Там было шумно и весело. Что-то громко декларировал Редькин, а Макс старался с ним спорить. Вадим в то же время дал «Безумному» подзатыльник и все дружно рассмеялись. Потом о чем-то долго говорил Веня. Его все внимательно слушали, а затем опять веселились. Ростовцев подумал, что вести себя подобным образом аморально. Ведь мир находится на грани исчезновения. Правда, он тут же вспомнил, что перед ним сейчас события пятилетней давности, когда о катастрофе еще даже и не говорили.

И вот, наконец, настало время, когда вся толпа направилась к порталу. Веня расслабился и вышел из-за деревьев. В этот момент тот Ростовцев обернулся, и их глаза встретились. В мозгу как будто взорвалась бомба. Состояние было на грани обморока. Он едва не упал, но успел опереться на ближайшую сосну и скрыться за ней.

Отдышавшись и приведя себя в порядок, Веня взглянул на поляну. Там ни единой души уже не было. Все ушли провожать… его, забыв даже закрыть автобус. Он не стал себя долго уговаривать и подошел к столу. Необходимо было прийти в себя. Для этого годилась стопка «Кремлевских звезд».

Вскоре послышался шум, и толпа вернулась на поляну. Первой Веню увидела Эльвира.

– Господи! Кто это?! – закричала она. – Как это может быть?!