Империализм от Ленина до Путина

Индии тоже пришлось заплатить свою цену за интеграцию в мировую экономику. Английские предприниматели, подавляя конкуренцию, разорили местную текстильную промышленность, что привело к голоду в Бенгалии – основном центре хлопчатобумажного производства страны. В 1769–1770 годах голод унес 7 миллионов человек, треть населения региона. Голод вернулся еще раз в 80–90-е годы XVIII века, когда умерла половина населения – 10 миллионов человек. По мере того как власть англичан распространилась на всю Индию, голод стал общенациональным бедствием. Так, за последнюю четверть XIX века голод унес жизни 26 миллионов индийцев – более миллиона жизней в год.

Чтобы запустить мотор индустриализации и капиталистического накопления, весь мир заплатил очень высокую цену.

К концу XIX века не включенными или слабо включенными в мировой рынок остаются только Африка и Китай. Против них и была направлена внешняя экспансия мирового капитализма, причиной которой стал кризис перенакопления капитала 1870-х годов, «поздневикторианская депрессия».

Внутренние резервы расширения производства на основах, заложенных индустриальной революцией начала XIX века, были к тому времени исчерпаны, а новые технологии, связанные прежде всего с использованием электричества, еще не созданы. Гигантские финансовые ресурсы оказались накопленными, но отсутствовала возможность их производительного использования. Такая возможность была открыта за счет военной экспансии в Африку и военно-политической – в Китай. За 15 лет европейскими державами был поделен континент, который считался до этого диким и никому не нужным. Англия, Франция, Германия, Россия, Япония а также Бельгия и Голландия увеличили в период с 1876 по 1914 год свои колониальные владения в полтора раза. Приобрели колонии и Соединенные Штаты. Причем ни они, ни Германия и Япония ранее колоний вообще не имели, а Франция имела в 10 раз меньшие, чем в 1914-м.

Экспансия царской России в Среднюю Азию – единственный внешний рынок, где товары русского капитализма могли не бояться английской и немецкой конкуренции, – стоит в том же ряду, что и раздел Африки империалистами Запада.

В Китай европейский буржуа проник несколько раньше. В 1850–1864 годах США, Франция и Англия помогли династии Цин подавить восстание тайпинов (повстанцы создали в долине Янцзы «Тайпин тяньго» – «небесное государство великого благоденствия»). Однако настоящее масштабное капиталистическое освоение Китая началось позже, когда Поднебесная была разделена «великими державами» на сферы влияния. Помогло в этом усмирение Ихэтуаньского восстания (в Европе его назвали «восстанием боксеров»), начатое тайным обществом «Ихэцюань», что означает «Кулак во имя справедливости и согласия». В расправе над повстанцами принимали участие войска Германии, Японии, Англии, США, Франции, царской России, Италии и Австро-Венгрии – настоящий интернационал капиталистов, который мог бы соперничать по представительности с сегодняшней «антитеррористической коалицией», созданной США. В начале ХХ века Китай окончательно превратился в полуколонию, экономически и политически подчиненную Европе, США и Японии.

Таким образом, к началу ХХ века мировая экономика впервые в истории стала по-настоящему глобальной, соединив в одну мировую систему практически все страны и регионы планеты. Произошло это совсем не мирным расширением торговли, а открытием новых рынков военными методами, разрушением традиционной системы хозяйства.

Это географическое расширение сопровождало структурную перестройку капиталистической экономики, переход от домонополистической стадии его развития к монополистической. Название же новой стадии дал именно процесс расширения, осуществлявшийся в форме создания колониальных империй – «новый» капитализм был назван империализмом.

Однако основным в нем был не захват территорий, а концентрация и централизация производства, которая привела к монополии. Рост промышленности и быстрое сосредоточение производства приводят к тому, что несколько гигантских компаний занимают господствующее положение и делят между собой рынок. Материальной базой этого перехода было революционное изменение производительных сил общества, произошедшее в результате внедрения электрогенератора, двигателя внутреннего сгорания и паровой турбины.

Формируются монополистические союзы капиталистов: картели, синдикаты и тресты; происходит слияние банковского и промышленного капитала, в результате чего появляется слой финансовой олигархии, которая концентрирует в своих руках экономическую, а значит, и политическую власть. Монополии положили конец идиллическим картинам «свободной конкуренции», рисовавшимся уму вульгарных экономистов XIX века. На место «свободы» встало «господство».

Переход к империализму был принципиальным переворотом в структуре капиталистического хозяйства, которое по этим фундаментальным определениям принципиально не изменилось и до сегодняшнего дня. Лишь монополии стали еще крупнее, превратившись из национальных в транснациональные, а финансовая олигархия стала еще богаче и сильнее.

На протяжении Б-фазы 1873–1890 гг. (временные границы условны, поскольку переход от одного длинного цикла к другому и от А-фазы к Б-фазе внутри цикла растянут во времени иногда на несколько лет), «спокойной» фазы цикла, серьезные экономические потрясения отсутствуют. Кризис 1882 года охватил в основном США и Францию и был не таким глубоким. Политическая жизнь, в отличие от бурной А-фазы (Крымская война, отмена крепостного права в России, революция Мейдзи в Японии, гражданская война и отмена рабства в США, Парижская коммуна), также спокойна. Именно в этот период формируются крупные рабочие партии в Европе, которые оформляются в 1889 году во II Интернационал. Лидеры этих партий, привыкшие к спокойной жизни, часто к жизни парламентских представителей рабочего класса или профсоюзных функционеров-бюрократов, сыграют контрреволюционную роль в ходе следующей А-фазы 1900–1921 годов. Их опорой стал слой «рабочей аристократии», части рабочего класса, который получает от буржуазии определенную прибавку, благодаря чему уровень потребления этого слоя становится выше, чем уровень потребления пролетариата в среднем. Источником этой прибавки являются сверхприбыли, получаемые монополистическим капиталом империалистической нации от эксплуатации рабочей силы других стран.

Впервые такой слой, или, пользуясь современной терминологией, «функциональный подкласс», формируется в Англии середины XIX века, которая пользуется тогда своей промышленной и колониальной монополией. «Английский пролетариат – пишет Ф. Энгельс в 1858 году, – фактически все более и более обуржуазивается, так что эта самая буржуазная из всех наций хочет, по-видимому, довести дело в конце концов до того, чтобы иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат рядом с буржуазией. Разумеется, со стороны такой нации, которая эксплуатирует весь мир, это до известной степени правомерно»[2 - Ф. Энгельс. Письмо К. Марксу от 7 октября 1858 года // К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные письма, 1947, с. 105.]. Такое положение сохраняется и в 1882 году: «Здесь нет рабочей партии, есть только консервативные и либеральные радикалы, а рабочие преспокойно пользуются вместе с ними колониальной монополией Англии и ее монополией на всемирном рынке»[3 - Ф. Энгельс. Письмо Карлу Каутскому. // Цит. по В. И. Ленин, сочинения, 4-е издание, т. 22, с. 270.]. Промышленное развитие и приобщение к колониализму других европейских держав распространяет эту тенденцию на другие империалистические страны. На новом этапе В. И. Ленин заключает: «Привилегированная прослойка пролетариата империалистских держав живет отчасти на счет сотен миллионов нецивилизованных народов»[4 - В. И. Ленин. Империализм и раскол социализма.].

1900–1920: мировая война и мировая революция

Начало ХХ века встречалось с большой помпой. Считалось, что новый век будет веком рациональности, еще большего расцвета науки и культуры, всего того, что связывалось общественным мнением с понятием «прогресса». Колониальные войны шли «где-то там», а Европа казалась спокойной и процветающей. Она вот уже 30 лет жила без войн и революций. Даже социалисты мирно сидели в парламенте, отвоевывая шаг за шагом демократические права и более высокие зарплаты для наемных рабочих.

Но точно те же стремления, которые сделали конец XIX века временем технических открытий и господства идеологии прогресса, временем, когда казалось, что дикость и варварство отступили навсегда, привели в начале ХХ века к совершенно чудовищной по своим масштабам бойне. Никто не мог подумать, что цивилизованные европейцы начнут убивать друг друга всеми возможными способами, употребляя самые новейшие технические средства умерщвления на земле, на воде, под водой и в воздухе.

Вопреки радужным ожиданием, новая А-фаза «длинного» капиталистического цикла почти сразу началась с кризисов и революционных потрясений. На нее приходится глубокий кризис 1900–1903 годов. Этот кризис серьезно затронул царскую Россию.

Рост 1890-х годов создал в империи Романовых успешное и наступательное рабочее движение. Но стачечные успехи рабочих рождали не революционное, а, напротив, реформистское настроение, в этот период господствуют «легальный марксизм» и «экономизм». Затем наступает кризис 1900–1903 годов, и «мирные социалисты» сразу теряют поддержку, инициатива переходит к революционерам ленинского направления, которые создают партию уже на основе своих принципов. В европейском движении в тот же период подъема расцветает «бернштейнианство», течение, названное по имени самого решительного и последовательного реформиста социал-демократии – Эдуарда Бернштейна. С наступлением кризиса усиливается критика реформизма, против Бернштейна выступают Карл Каутский и Роза Люксембург.

Кризис тянет за собой войну. Сначала развязываются локальные конфликты: англо-бурская, американо-филиппинская, итало-турецкая, две балканских войны. Активизируется и революционное движение. В 1905 году происходит буржуазно-демократическая революция в Персии, а после поражения России в войне с Японией и в ней начинается революция. В 1910-м происходят революционные события в Португалии. В 1911 году – революция в Китае.

А-фаза завершается большой войной. Причины Первой мировой подробно исследованы марксистами.

Развитие капитализма идет в разных странах неравномерно. Это привело к тому, что центр накопления капитала стал перемещаться из Британии, новыми центрами становятся Германия и США, которые, вступив на рельсы капиталистического развития позже, могли более эффективно внедрять в промышленности технологические новинки А-фазы. Монополизация и концентрация капитала в этих странах также шла быстрее.

Колониальный раздел мира уже отражал другое соотношение экономических сил европейских великих держав, сложившееся в период раздела Африки. Этот раздел начался на фоне явного промышленного доминирования Англии, которая в 1860 году производила более половины всего чугуна и угля в мире, на нее приходилось около половины мирового производства хлопчатобумажных тканей. К 1912 году доля Англии в производстве чугуна снизилась до 22 %, угля – до 13 %, хлопчатобумажных тканей – до 23 %. В свою очередь значительно выросла промышленная мощь Германии, которая поздно вступила в фазу промышленного капитализма и практически не участвовала в колониальном разделе планеты. Между 1899 и 1913 годами производство стали в Германии увеличилось в три раза, в то время как в Англии всего на 50 %[5 - В. Перло. Американский империализм. М., 1951. С. 29.]. Колонии Германии составляли «всего» 1 миллион квадратных миль, их население составляло 14,7 миллиона человек, против 9,3 миллиона квадратных миль и 309 миллионов человек у Англии.

Рост немецкой промышленности, техническое и структурное превосходство германского капитализма над английским просто требовали силового открытия рынка английских колоний для германских товаров. Разительное несоответствие реальной экономической мощи молодых империалистических стран, прежде всего Германии, и доставшегося им «скромного» куска колониального пирога толкнуло последние на путь передела мира. Так сложился блок Германии, Австро-Венгрии, а также экономически зависимых от них Турции и Болгарии. С другой стороны, старые колониальные страны были заинтересованы в ослаблении своих быстро развивающихся конкурентов и не меньше последних готовились к войне. Британия, Франция и Россия заключили военный союз, названный Антантой.

Война стала признаком того, что для производительных сил рамки национальных государств стали слишком тесными, они потребовали организации на уровне, по крайней мере, Европы, а лучше – всей планеты. Капитал же мог решить эту проблему только путем доминирования одних стран над другими, превращением одного из центров накопления во всемирный центр.

Итогом войны стал не передел мира, а революционный взрыв гигантской силы. Кроме революции 1917 года в России, в том же году завершается революция в Мексике, идущая с 1910 года. Войной обостряются противоречия по всей Европе, распадается Австро-Венгрия, происходят революции в Венгрии и Финляндии, подавленные военной интервенцией. Рабочие занимают заводы на севере Италии, для подавления итальянской революции буржуазия впервые в истории устанавливает фашистскую диктатуру.

Кроме этих, довольно известных событий, происходят забытые или малоизвестные. В 1916 году начинается неудачное антибританское восстание в Ирландии, арабское восстание против Турции, среднеазиатское восстание против Российской империи; в 1917 году – восстания во Французском Индокитае и испанской Каталонии; в 1918 году – «рисовые бунты» в Японии, восстание в Болгарии, крестьянское восстание в Испании, восстание поляков в Германии; в 1919 году – восстания в Венесуэле и Аргентине, антияпонское восстание в Корее, антианглийское в Индии и антифранцузское в Сирии; в 1920 году происходят восстания в Персии, Албании и Палестине. Мировая война вызвала мировую революционную ситуацию.

Однако главные события, определившие вместе с Октябрьской революцией историю ХХ века, происходят в Германии. В 1918 году там происходит революция. Но социал-демократия в Германии, считавшаяся «образцовой» во всей Европе, помогает спасти капитализм. Ее правые лидеры, такие как Носке, прямо организуют вооруженные отряды для подавления рабочих восстаний под лозунгом «порядка». Эти социал-демократические отряды контрреволюции используют свастику в качестве своего символа – раньше партии Гитлера.

Левые социал-демократы, не считавшие нужным формирование собственной организации и продолжавшие работать в рамках социал-демократии (а потом, после раскола на СДПГ и НСДПГ, в организации «независимых» социал-демократов – центристов), оказались не готовыми возглавить революцию, в отличие от своих российских коллег – большевиков, которые с 1912 года образовали самостоятельную партию.

Социалистическая революция в итоге замыкается в одной недостаточно развитой стране, а в наиболее индустриально развитых странах революция терпит поражение. Там, где социализм подготовлен экономическим развитием, он терпит политическое поражение, а там, где экономические условия не готовы, пролетариат берет власть.

Революционеры делают из этих событий важный вывод о необходимости не просто борьбы с оппортунизмом и ревизионизмом, приспособлением рабочих партий к буржуазной системе и отступлением от марксистской теории, но и о необходимости организационного размежевания с носителями этих уклонов. Происходит разделение на II и III Интернационалы, создаются коммунистические партии.

III Интернационал продолжает готовить революцию в Европе, включая прямую подготовку восстания в Германии в 1923 году. Но мир медленно переходит от А-фазы к Б-фазе «длинного» капиталистического цикла, революционная волна схлынула. Коминтерн говорит о «временной стабилизации капитализма».

1920–1945: революционный антракт, кризис, депрессия, фашизм и война

Однако проблема не решена. Германский капитализм снова растет быстрее британского, еще быстрее растет капитализм США. США опережает даже волновые колебания, раньше других переходя к новой производственной структуре, основанной на использовании конвейера и более энергичном использовании электричества. Европа же отстает и ограждается таможенными барьерами. На континенте возобновляется борьба между Францией и Германией за угольные и железорудные месторождения – их расположение практически точно копирует те территории, которые планирует аннексировать германская армия и при кайзере, и при Гитлере. Однако еще большее значение приобретает международная борьба за источники сырья, рынки сбыта.

Колониальные владения Британии, капитализм которой продолжает движение по нисходящей, уже явным образом становятся объектом будущего передела.

Весь период 1921–1945 годов мир движется как бы в противоположном к предыдущему периоду направлении. Если период 1873–1914 годов был периодом мировой экономической интеграции, то новый период стал периодом дезинтеграции. Иммануил Валлерстайн сравнивает это время с Тридцатилетней войной, которая закончилась переносом центра экономической активности из Нидерландов в Англию XVII столетия, имея в виду, что в период 1914–1945 годов решался вопрос о «британском наследстве», за которое боролись Германия и США, и победой последних.

В этой обстановке разразился самый мощный за всю историю капитализма кризис перепроизводства – Великая депрессия. Промышленное производство сократилось в США на 46 %, в Великобритании – на 24 %, в Германии – на 41 %, во Франции – на 32 %. Курсы акций промышленных компаний упали в США на 87 %, в Великобритании – на 48 %, в Германии – на 64 %, во Франции – на 60 %. Безработица достигла невиданных масштабов – 30 миллионов безработных в основных капиталистических странах, из них 14 миллионов в США.

Интересно отметить, что пострадал больше всего именно тот, кто наиболее интенсивно развивался в предыдущий период, в особенности США и Германия.

Кризис еще больше усилил процессы дезинтеграции центров накопления капитала. Инвестиции иссякли, мировая торговля за время кризиса сократилась на ?. Борьба между долларом, фунтом, иеной и рейхсмаркой как финансовыми инструментами разных групп капитала обостряется.

Глубина кризиса как бы показывает, что базовое противоречие капитализма настолько обострилось, что без масштабного государственного вмешательства в экономику капитализм просто перестанет работать. Наиболее известным примером такого вмешательства остается «Новый курс» Франклина Рузвельта в США, но это также и экономическая политика фашистского правительства в Германии.

Германия и США оказываются пионерами перехода к государственно-монополистическому капитализму, позволяющему эффективно задействовать механизмы кейнсианского регулирования. Фактически – это система использования средств государственного бюджета, государственного кредита и государственных заказов для поправки дел крупного капитала.

То, что войны и военные конфликты всего этого (как и последующего) периода были лишь политическим последствием экономической экспансии крупного национального капитала хорошо известно и доказано. Но не менее важным, а возможно и более важным, для капитализма является возможность преодоления кризиса перепроизводства при помощи милитаризации экономики. Это средство применялось и в 1933-м, и в 1939-м, но и в 2001 году.

Великая депрессия толкает монополистические круги на ряд военных захватов – в 1931 году Япония захватывает Маньчжурию (область на севере Китая), а в 1932-м – Шанхай, а Италия переходит к военным захватам в Африке.

Следующий, менее известный кризис 1937–1939 годов имеет большие политические последствия, он бросает капиталистический мир в пламя большой войны. Начинается она широкомасштабным вторжением Японии в Китай, начатым в 1937 году. Годом раньше, в 1936 году, начинается гражданская война в Испании, где в качестве активных игроков выступают фашистские режимы Германии и Италии. В 1938 году Германия производит аншлюс Австрии, а в 1939 году переходит к прямым захватам: Польша, Чехословакия и т. д. Итальянская армия вторгается в Албанию, а Япония пробует силы своей армии в битве с советскими войсками на реке Халхин-Гол в Монголии.

Наступление блока Германии, Японии и Италии шло под лозунгом борьбы с коммунизмом – факт, который сегодня принято игнорировать. «Антикоминтерновский пакт» в 1936 году подписали Германия и Япония, затем к нему присоединились Италия, Венгрия, Испания, Болгария, Финляндия, Румыния. Во всех этих странах к тому времени существовали фашистские или близкие к фашизму режимы. Фактически фашистские режимы в 1930-е годы были установлены практически во всех значимых капиталистических странах, кроме Британии, которая имела «подушку безопасности» в виде колоний, и Франции, где коммунисты и социалисты, создав «Народный фронт», смогли остановить фашистскую опасность.

США в те годы только с большой натяжкой могут быть отнесены к демократическим государствам – официальный антикоммунизм, неравноправие и ужасающая нищета негритянского меньшинства, антипрофсоюзное законодательство – все это больше походит на фашистские режимы Центральной Европы, чем на «чистую демократию». К тому же монополистический капитал США вовсе не так единодушно выступал за вступление в войну на стороне антифашистских сил – мощное профашистское лобби было нейтрализовано в США только после атаки японцев, союзников европейского фашизма, на Пирл-Харбор.

Кризис капитализма, который привел к Первой мировой войне, Великой депрессии, имел революционный вариант разрешения – Октябрьскую революцию и реакционный – фашизм. Иные варианты решения были возможны лишь для тех стран, которые тем или иным образом могли смягчить последствия кризиса – за счет эксплуатации колоний, как Британия, или экспортируя свои товары воюющим странам, как США. Идеология и практика режимов, реализующих реакционный вариант выхода из кризиса, поэтому могла быть только антикоммунистической, контрреволюционной.

Поэтому другого научного определения фашизма, кроме как открытой террористической диктатуры крупного капитала, опирающегося на мелкую буржуазию, диктатуры, которая уничтожает организованные формы рабочего движения, – быть не может. Фашизм первым делом уничтожает коммунистические и социалистические партии, профессиональные союзы.

Определяющей была роль коммунизма и в разгроме фашизма. Лишь благодаря участию Советского Союза, во Второй мировой войне победил «демократический» капитал с центром в США. Советский Союз выдержал удар ? германской армии на западе, а на востоке только разгром советскими войсками Квантунской группировки японской армии, оккупировавшей Китай, дал американцам решающий перевес.

Послевоенная экономическая реорганизация

Чтобы предотвратить конфликты, подобные Первой и Второй мировым войнам, капитал должен был реорганизоваться по-новому. Главной силой теперь становятся Соединенные Штаты. Еще в 1943 году, когда германские армии потерпели поражение под Сталинградом, в администрации Рузвельта начинает обсуждаться вопрос о послевоенном экономическом порядке.