Мистический Петербург

А незадолго до своего бесследного исчезновения Толбачек сделал следующее заключение:

– Если говорить о силе заклятия и его негативных последствиях, возможны два варианта. Первый: вместе с забвением культа заклятие превратилось в пустую угрозу. И второй: за минувшие века древнее Зло обрело страшную силу. Воплощение этого Зла в тех потусторонних существ, о появлении которых предупреждает заклятие, может оказаться причиной непредсказуемых последствий. А так как набережная, где установлены сфинксы, издавна имеет плохую репутацию, то наиболее вероятно, что события будут развиваться по второму варианту.

Нехорошее место

То, что гранитный спуск к Неве с изваяниями сфинксов – место нехорошее, впервые было документально зафиксировано в 1938 году. Летом этого года Ленгорстройтрест проводил работы по реставрации гранитной облицовки Университетской набережной. Внезапно пескоструй комсомольской бригады Вячеслав Кочан направил мощную струю песка из пневмошланга, как было сказано в протоколе, «в ухо комсорга бригады тов. Беляевашвили, нанеся ему контузию и тяжелое увечье». Затем комсомолец Кочан при помощи шланга разогнал остальных членов бригады и принялся гонять, все тем же шлангом, благо длина позволяла, студентов, выходящих из Академии художеств. Бесчинство прекратили сотрудники милиции, скрутившие хулигана, но поскольку при задержании он орал, что «способен надрать задницу самому товарищу Сталину!», его незамедлительно отправили в управление НКВД на Литейный, 4.

Уже на первом допросе чекисты принялись нещадно избивать несчастного Кочана, так как он не на шутку их разозлил. Пескоструй утверждал, что все произошло помимо его воли, словно под гипнозом. Во время обеденного перерыва он внимательно изучал изваяния сфинксов, когда почувствовал, как какая-то непонятная сила полностью овладела его сознанием. От страха комсомолец едва не отдал концы, но уже через мгновение он услышал далекий тихий голос, обращенный к нему. Таинственный шепот исходил неизвестно откуда, звучал мягко, успокаивающе. Все, о чем он вещал, Кочан не запомнил, но слова «принести жертву», прозвучавшие резко и властно, воспринял как приказ и немедленно приступил к его исполнению. «Невиноватый я!» – бился в истерике арестованный.

Передавая дело в суд, на папке, где в первоначальных показаниях пескоструя фигурировал факт необъяснимого явления, следователь Буздыкин, вероятно в назидание потомкам, начертал твердой рукой: «Товарищ, прочти и запомни, как хитер и изворотлив враг, бди неустанно!»

Другой факт, также из области загадочного, был подмечен давно, но только в прошлом году на него обратили внимание. Близ гранитного спуска с изваяниями сфинксов с каким-то жутким постоянством всплывают, покачиваясь на волнах и тыкаясь осклизлыми головами в гранит набережной, трупы утопленников.

– В нашем отделе все невские трупы принято подразделять на «нижних» и «верхних», неофициально, разумеется, – рассказывал об этом явлении сотрудник речного ЛОВД Санкт-Петербурга Андрей Журкин. – Поясню: «нижние» – это те, кто утонул в реке ниже спуска со сфинксами. Такие трупы приходится вылавливать в акватории порта, Невской губе и даже у острова Котлин. А «верхние» – это тела граждан, которые погибли в реке выше спуска, к примеру, купаясь у Петропавловской крепости. Так вот они всплывают только в районе сфинксов. На моей памяти не было случая, чтобы «верхний» всплыл где-то в другом месте. Поговаривают, что тут дело нечистое. И если честно, то ребята боятся патрулировать на этом участке реки, особенно по ночам.

Кстати, ряд сотрудников речного ЛОВД обратился к гидрологам, чтобы прояснить ситуацию с трупами. Ученые ничего объяснить не смогли, только больше запутали. Как оказалось, рельеф дна на этом участке Невы не имеет донных перепадов, создающих глубинное вихревое течение, способное сносить в определенную точку реки различные затонувшие тела.

О других не менее таинственных вещах, происходящих близ сфинксов, – странных видениях, подземном гуле и т. д. – также существует немало свидетельств. Их полный перечень был составлен еще Самуилом Толбачеком. К сожалению, после его исчезновения архивом исследователя завладел дальний родственник, весьма подозрительный тип. Он разговаривает с учеными и журналистами через закрытую дверь, всех обзывает «козлами» и дико орет, что никогда и никому не покажет архива.

Кого мог увидеть ученый?

Октябрьским вечером 1997 года ушел из дома и не вернулся кандидат исторических наук Семен Цибик. Перед уходом он сказал домашним, что ему нужно быть на Университетской набережной.

– Я, кажется, знаю, что надо делать, чтобы обойтись без кувалды! – таковы были последние слова ученого.

Через день родственники обнаружили Семена в невралгическом отделении больницы на улице Костюшко. Состояние его было тяжелым – левая часть тела парализована, речь отнялась, в глазах застыла тоска и животный страх.

Заведующий отделением успокоил родных:

– Жить будет, но лечиться придется долго. Нет, это не сердце. Он перенес какое-то страшное потрясение. В моей практике такие случаи уже встречались. Но там причина потрясения была ясна, а вот с вашим больным полной ясности нет. Думаю, о причине мы узнаем, когда к нему вернется речь.

– Надо полагать, что причиной окажутся антисемиты, – пришел к заключению дядя Семена Исаак Гоц.

– Яя-а ыих-х выэ-эл, – вдруг громко замычал Семен.

– Что, что он сказал? – заволновались родственники.

– Я их видел, – перевел опытный врач.

– Кого, антисемитов? – насторожился дядя Гоц.

Доктор пожал плечами и сделал больному успокаивающий укол.

В декабре Семен Цибик был выписан из больницы. Полностью излечиться ему не удалось, он остался заикой, окосел на правый глаз и заметно подволакивал левую ногу. О том, что случилось с ним тем злосчастным октябрьским вечером, ученый упорно молчал, а любая попытка расспросить оканчивалась одинаково – Семен начинал волноваться, плакать и, пугливо озираясь, пытался куда-нибудь спрятаться. В феврале 1998 года он выехал на постоянное место жительства в Израиль.

Скорее всего, происшествие с ученым так и осталось бы очередной тайной нехорошего места на Университетской набережной, если бы не давние расчеты Самуила Толбачека. Он установил, что «исход ста тысяч Лун» по древнеегипетскому календарю придется на седьмой год XXI века. Как пророчит заклятие, именно тогда и появятся те, кто принесет с собой Тьму.

Вероятно, Цибик сумел найти способ, позволяющий разрушить силу заклятия и предупредить появление древнего Зла, скрытого внутри каменных сфинксов. Попытка остановить грядущий ужас едва не стоила ученому жизни. Словом, нам еще предстоит увидеть тех, кого некогда заклял фараон Аменхотеп и чьи жуткие силуэты удалось рассмотреть отважному Семену Цибику. Следует заметить, что это зрелище будет не для слабонервных.

Место страшное, нехорошее…

На этом петербургском кладбище несколько лет хоронили людей, умерших насильственной смертью. И похоронили немало. В 30-х годах кладбище было закрыто и официально объявлено мемориальным. Но от этого мрачная суть захоронений осталась неизменной, а по городу о них поползли слухи, страшные, нехорошие…

Жертвы революции

Во времена Петра I на левом берегу Невы лежала обширная пустошь, которая называлась Потешным полем. На нем устраивались воинские смотры и увеселительные гулянья с запуском шутих и фейерверками. После смерти Петра поле стали именовать Царицыным лугом, поскольку на его южной части был построен дворец Екатерины I. С начала XIX века Царицын луг превратился в традиционное место парадов и смотров. Тогда же за ним закрепилось и новое название – Марсово поле.

В феврале 1917 года в Петрограде произошла революция. В уличных столкновениях с полицией погибло немало народу. Убитых было решено похоронить на Дворцовой площади. «Это будет как символ крушения того места, где сидела гидра дома Романовых», – написали «Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов». Против подобной затеи выступил Максим Горький и группа деятелей культуры, предложив использовать для захоронения территорию Марсова поля. Предложение творческой интеллигенции было принято.

23 марта состоялись похороны жертв Февральской революции. Под пламенные речи и звуки Марсельезы в братскую могилу на Марсовом поле было опущено 180 гробов, обтянутых красной материей. По проекту архитектора Льва Руднева началось сооружение грандиозного гранитного надгробия в виде ступенчатого четырехугольника с четырьмя широкими проходами. На строительство памятника ушло несколько лет.

Новые захоронения на Марсовом поле появились в 1918 году. Это были могилы убитых большевиков Моисея Володарского, Моисея Урицкого, Семена Нахимсона, Рудольфа Сиверса и четырех латышей, стрелков Тукумского полка. При Петросовете была создана специальная комиссия, возглавляемая пролетарием Виноградовым, занимавшаяся подбором мертвых товарищей, достойных быть погребенными на Марсовом поле. В 1919–1920 годах комиссией было похоронено 19 известных большевиков, погибших на фронтах Гражданской войны.

В 1922 году на Марсовом поле состоялись похороны девятилетнего Коти Мгребова-Чекана, юного актера Петроградского героического театра. Это стало причиной недовольства группы большевиков.

– Чем руководствовалась комиссия Виноградова, дав разрешение на захоронение какого-то мальчишки среди заслуженных революционеров? – гневно вопрошал один из недовольных, Петров-Вилюйский, старый большевик.

– Как это чем?! – возмущенно отвечал председатель комиссии тов. Виноградов. – Да если хотите знать, Котя был коммунаром и не хуже некоторых. И вообще, его задавило трамваем. Понимаете, трам-ва-а-ем!

На последнее обстоятельство Виноградов почему-то особенно напирал, но этот довод не был принят во внимание, и комиссию упразднили.

Тем не менее похороны на Марсовом поле продолжались до 1933 года. Последним, кого похоронили здесь, был «сгоревший на работе» секретарь Ленинградского горкома ВКП(б) Иван Газа. После этого кладбище объявили историческим памятником.

Из истории кошмаров

Одно из первых упоминаний о том, что Марсово поле – место нехорошее, относится еще к временам Екатерины I. Из записок современников известно, что перед сном императрица любила послушать рассказы старух о давних временах. Однажды во дворец доставили чухонку, знавшую немало старинных преданий. Екатерина приготовилась внимать. А старуха, от волнения забыв, что в присутствии императрицы запрещено «пущать шептунов» и рассказывать о страшном, пустилась молоть про ужасы Царицына луга, раскинувшегося прямо напротив дворца.

– Тут, матушка-государыня, на лугу-то энтом, издавна вся нечисть водная обретается. Как полнолуние, они так и лезут, так и лезут на берег. Утопленники синие, русалки скользкие, а то, бывает, и сам водяной в лунном свете погреться выползет, – скрипела чухонка.

– Вот дура старая, до смерти напугала, – сказала Екатерина I и приказала гнать рассказчицу в шею.

Тем же вечером она покинула дворец на Царицыном лугу и больше в нем никогда не появлялась.

Осенью 1905 года в Петербурге случилось загадочное происшествие, добавившее недоброй славы Марсову полю. В одну из ночей по Миллионной улице следовал жандармский наряд. По мостовой стучали копыта коней, и слышался негромкий говор.

– Леволюционеры энти, ну там еврейцы да стюденты всякие, самая что ни на есть отпетая сволочь. Народ против царя настраивают и бонбами бросаются, – наставлял двух новобранцев жандармский унтер-офицер.

– Эх, етить твою мать, что вытворяют! – волновалась деревня. – И как их распознать?

– А по очкам. Увидишь, который со стеклышками на носу, – бей, не ошибешься, – учил старослужащий.

Впереди показалась мрачная громада Марсова поля. Несколько фонарей тускло светили на его окраине, дальше простиралась непроглядная тьма.

– Чу! – вдруг насторожился унтер. – Слышите?

В глубине поля раздавались странные звуки, словно по земле хлестали чем-то большим и влажным.

– Чаво это там? – выпучили зенки новобранцы.