Игры со смертью

– Здравствуйте, молодой человек. – мягким голосом поздоровался он, оглядывая комнату. От его цепкого, пронзительного взгляда казалось не ускользнет ни одна мелочь. – Если не ошибаюсь Вас зовут Сергей?

– Геннадьевич. – Уточнил парень, не вставая с места. Он каким-то шестым чувством почувствовал, как непрошенный гость пытается проникнуть в его мозг, и уже изначально приготовившись к чему-то подобному стал неумело сопротивляться.

– Ах, да, простите, Сергей Геннадьевич. – На его круглом, плотном, но совершенно не толстом лице появилась приятная улыбка. – Извините за бесцеремонность, но я по очень важному делу. Позвольте, для начала представиться, Коржев Виталий Сергеевич – он достал удостоверение сотрудника ФСБ, и раскрыв протянул Громову. – Мне необходимо задать Вам всего один вопрос.

– Буду рад если чем-нибудь помогу. – Сергей физически ощущал, как Коржев буквально силой пробивается в его подкорку. От этого ужасно разболелась голова, а перед глазами поплыли разноцветные круги.

– Где находится пациент, которого Вы оперировали?

– Когда я уезжал из госпиталя он был в палате. – Голова буквально разламывалась от боли, в глазах потемнело, и Громову казалось, что еще чуть-чуть и он потеряет сознание, но несмотря на мучения Сергей продолжал сопротивляться.

– Мне сказали, что ты принес ему одежду за несколько минут до его исчезновения. – Голос Коржева уже звучал враждебно, а на лбу выступили капельки пота.

– Да, принес, по его настоятельной просьбе, но что было потом не знаю. Охранник может подтвердить, что я выезжал один.

Офицер ФСБ еще несколько мучительных секунд постоял посреди комнаты, впиваясь в полуприкрытые глаза Сергея, затем развернулся, и не прощаясь вышел из квартиры. Громов поднялся, чтобы закрыть за ним дверь, но не сделав и шага упал на пол и потерял сознание.

Он очнулся от того, что что-то мокрое и холодное легло на его голову принося некоторое облегчение. С трудом открыв глаза Сергей увидел склонившегося над ним человека.

– Савелий Абрамович?

– Лежи, лежи. Тебе сейчас нельзя вставать. – положив ему руку на плечо хирург погасил попытку Громова подняться.

– Но как Вы здесь оказались? – Язык плохо слушался, голова кружилась, во рту стоял неприятный привкус железа, но Сергей был настолько удивлен присутствием в квартире своего старшего коллеги, что снова попытался подняться.

– Я сказал лежи! – Повысив голос уже строго повторил врач. – Хватит скакать. Тебе постельный режим нужен.

Громов шумно выдохнул, и подчинился. Через некоторое время он наконец осознал, что его голова покоится на подушке, а сам укрытый пледом находится на диване.

– Это вы меня сюда уложили? – хрипло спросил Сергей.

– А кто же еще. – Савелий Абрамович подал стакан воды и присел на край дивана. – Сегодня утром в отделении раздался звонок, я только что сдал смену, и уже собирался уходить как меня попросили к телефону. Какой-то мужчина, не представившись, сказал, что ты лежишь в своей квартире без сознания, и тебе нужна помощь. Поначалу я подумал, что это розыгрыш, чья-то дурацкая шутка. Ведь он толком ничего не сообщил. Просто выпалил как из пулемета, и повесил трубку, но по пути домой я подумал «а вдруг правда», и завернул сюда. Стучу – никто не открывает. Вхожу – а ты на полу валяешься. Вот собственно и все. Теперь твоя очередь рассказать, что случилось.

– Не помню, – отвел в сторону глаза Сергей. – Пришел домой, вдруг закружилась голова, и я потерял сознание.

– Говорил, не торчи сутками на работе, – вставая покачал головой врач. –У тебя это от переутомления. В общем так, с Пал Палычем, на счет твоего больничного я поговорю, с дежурствами уладим, а ты лежи, поправляйся. Ждем тебя не раньше понедельника. Все, пока.

Когда за коллегой закрылась дверь Громов попытался встать, но острая боль, словно молния, пронзила его мозг, и он, со стоном, вновь провалился в кромешную тьму.

– Вот, собственно, так мы с ним и познакомились. – Чиркнул зажигалкой Александров.

– Значит благодаря Громову этот, как его Коржев тебя не нашел? – Романов взял чашки, и отнес их в раковину.

– Ты и в самом деле думаешь, что Сергей, совершенно не опытный юноша, смог противостоять такому сильному «продавцу слонов» как Коржев? Нет конечно. Виталий выкачал из него нужную информацию, но главное, что я уже знал об этом, и потому смог уйти.

– Коржев «Продавец слонов»? Каких слонов? – Полковник с подозрением посмотрел на друга. – Саша с тобой все в порядке?

Александров громко рассмеялся, потом закашлялся так, что на глазах выступили слезы: – Прости, Володя, это выражение наш тогдашний фольклор. Виталий Сергеевич занимался тем, что убеждал иностранных партнеров приобрести у нас то, что было выгодно нам. Это и называлось «продать слона».

– Значит он должен обладать большими способностями. – Романов достал бутылку, и налил себе в рюмку немного коньяка.

– Скажем так – довольно значительными.

Полковник вернулся за стол, и пристально посмотрел на друга: – Чем больше ты мне рассказываешь о своей прежней команде, тем меньше я во всем этом понимаю.Коржев – один из участников первой группы. Так?

– Так.

– С твоих слов ты тоже как-то с ней связан. Так?

– Допустим.

– Тогда почему он хотел тебя ликвидировать?

Александров грустно улыбнулся, и опустил голову: – Коржев не думал меня убивать, нет. Ему просто нужно было на некоторое время меня изолировать чтобы, скажем так, провести одну операцию которую я не одобрял.

– Ему это удалось?

– И да, и нет.

11

Наверху, у открытого люка их уже ждали. Выбравшись из шахты, парни оказались в большом, светлом помещении без окон. Комната хоть и была украшена коврами, картинами, и всякими искусными поделками, но друзей не покидало ощущение замкнутого пространства. Было видно, что все это находится не на поверхности, а глубоко под землей. Встречавшие, уже без всяких расспросов, повели их вглубь здания. Пройдя три или четыре, похожих друг на друга комнаты, толи конвой, толи эскорт остановился у очередной двери. Один из сопровождавших, по-видимому офицер, (никто из встреченных ими солдат преданных полковнику не носил форму) подал знак остановиться, а сам скрылся за дверью.

– Кажется мы на месте. – В пол голоса произнес Паромов.

– Да, теперь начинается самое веселое. – Добавил Морозов.

Бочкарев повернулся чтобы их приструнить, но тут дверь открылась, и офицер жестом показал им, что они могут войти. Петр обратил внимание, что хоть лицо у него и было беспристрастное, но в глазах читались растерянность, и безнадега.

В небольшой комнатке, из-за лепного потолка, мрамора и позолоты больше походившей на зал мини дворца, за столом, из красного дерева с изящно выгнутыми ножками, на мягком диванчике с золотыми подлокотниками, восседал полковник. Высокий, широкоплечий он в свои семьдесят выглядел свежо и молодо. Парадный костюм, со множеством наград, облегал его подтянутую фигуру. Все в нем дышало силой и властью. Как только за сопровождающими группу закрылась дверь он отложил в сторону газету, и поднялся навстречу.

– Рад приветствовать вас на моей земле, – сказал полковник, и под тоненькими, изящными усиками засияла белозубая улыбка. – Приятно осознавать, что не все друзья от меня отвернулись в этот трудный час.

– Мы всегда высоко ценили наши с Вами отношения, и потому прибыли сюда чтобы предложить Вам помощь. – Ответил Паромов, и не спрашивая разрешения поставил сумку на стол.

К удивлению Бочкарева полковник невозмутился, он лишь с интересом посмотрел на чужую вещь на своем столе, и перевел взгляд на Вячеслава. Петр присмотрелся к правителю Ливадии. Его красивое, ухоженное лицо казалось волевым и мужественным, но вот глаза. Они не могли скрыть того, что творилось в душе полковника. А там было смятение, обида, горечь от предательства своего народа который пошел на поводу у шакалов добивающих раненого льва, и променял свободу и благополучие на заокеанский Чупа-чупс, нищету и разруху. Его так же тревожила судьба семьи, детей, внуков, но ни страха, ни паники в его глазах не было.

– Это, – Паромов открыл сумку, и показал содержимое. – То, что поможет Вам покинуть страну.

– Я здесь родился, вырос, здесь сорок лет назад народ доверил мне этот пост, здесь я и хочу умереть. – В голосе Лидера чувствовалась решимость. – А вот семью, пожалуйста, вывезете. Убьют их здесь.

– Их мы обязательно спасем, но сейчас речь идет о Вас. – Паромов оперся рукой о стол, и заглянул полковнику в глаза. – Вы ведь умный человек, и понимаете, что все кончено.

Лидер молча глядел на портрет своей жены висевший напротив. Паромов взял со стола кувшин, налил в маленькую, круглую чашку напитка, и залпом выпил.

– Нам известно, – продолжил он – что спецназу дан приказ взять Вас живым. Вы хотите повторить участь Саддама Хусейна? Не мне Вам объяснять, что это значит. – Слава отошел от стола, и Бочкарев заметил, как у него дрожат руки. Наступила томительная тишина. Полковник все так же неподвижно стоял с непроницаемым лицом, и только по движениям мускулов на его широких скулах можно было догадаться какая борьба шла у него внутри. Минуты ожидания тянулись так медленно, что казалось время остановилось. Наконец Лидер пошевелился. Протянув руку к столу, он нажал какую-то кнопку, и в комнату вошел все тот же офицер.

– Пригласите сюда мою семью. – Хрипло приказал полковник.