Пули над сельвой

Колумбийская операция случилась более десяти лет назад. Вадим был пристегнут к ней буквально за несколько дней до начала из-за болезни одного из бойцов из группы Мао, которая привлекалась на заключительный «боевой» этап. Тогда они пресекали деятельность отечественных дельцов, пытавшихся наладить канал поставки в Россию кокаина из медельинского картеля. У родных осин их прижать было никак нельзя, слишком высокая «крыша» прикрывала шустрых ребят. Вот и решили нарисовать картинку местных разборок, под которые те должны были случайно попасть. Сработали успешно. Группа российских «туристов», плывшая на переговоры с одним из наркобаронов, упокоилась на дне реки вместе с катером. На том печальном эпизоде и завершилась попытка налаживания делового контакта с медельинцами.

И короткое пребывание в Сьерра-Марино мало способствовало вдумчивому изучению обстановки в регионе. На осмысление местного колорита времени не было. Позади него все горело и рыдало, а впереди – разбегалось в ужасе и пряталось или все же стреляло и падало… Хотя, стоило отметить, именно там Вадим столкнулся с наемниками, которые были связаны с террористами. С его, Викинга, помощью был уничтожен отряд «диких гусей» легендарного Идальго – Габриэля Кортега, непосредственно контактировавшего с законспирированной международной террористической организацией, носящей имя «Красный Легион».

О «Легионе» было известно, что он причастен к взрывам в Бейруте, Лондоне и Риме, к оказанию помощи радикальным палестинским организациям и талибам, к похищениям и убийствам политических деятелей. Его руководитель, скрывающийся под псевдонимом Лукас, был личным другом Арафата. Вот только на этом вся информация о террористах и заканчивалась. Хотя за «Красным Легионом» уже не одно десятилетие гонялись многие спецслужбы мира, о нем практически ничего не было известно. Не знали ни места базирования, ни численного состава, ни источников финансирования. Можно было искренне поощрить Лукаса за профессионализм в четкой организации дела. Как минимум пожизненным сроком…

На этом, пожалуй, и заканчивались познания Веклемишева о состоянии дел в части, касающейся обстановки с террористами на южноамериканском континенте. Можно было вытянуть из памяти еще кое-какие данные по Венесуэле, Колумбии, да и по самому Парагваю, однако это в основном были отрывочные сведения, причем не первой свежести.

Так что великим специалистом по этому региону он не являлся. Плюсом являлось неплохое знание Вадимом испанского языка. Еще можно добавить качественное владение английским и на бытовом уровне – французским и немецким. О фарси или совсем уж экзотичном для латиносов чеченском языке поминать не стоило, как и о наречиях пушту. На хрена козе баян… В общем, для исполнения обязанностей клерка в международной ооновской богадельне талантов было если не в избытке, то в достаточной мере. Как там Мао говорил: «для координации и создания информационного блока». Ну уж на это силенок точно хватит.

А еще было интересно, кто все же дал на Вадима наводку. Олег Петрович и Мао не лукавили. Он собственными глазами видел в МИДе на себя запрос из ООН за подписью заместителя Генерального секретаря. Ну что же, и эта загадка должна в скором времени разрешиться.

По громкой связи объявили о начале регистрации на рейс Лондон – Асунсьон, и над одной из стоек зажегся его четырехзначный номер. Вадим не спешил и потому некоторое время гулял по залу, дожидаясь, когда основной наплыв пассажиров к стойке схлынет. Он подошел к стойке, когда там почти не осталось народа. Перед ним стояла пожилая пара, по виду – туристы-янкесы и совершенно расхлябанного вида патлатый юнец в рваных джинсах. Не обращая внимания на окружающих, он дергался под неслышимую музыку из плеера, висящего на поясе. Вадим пристроился за ними. Формальности проверки документов и досмотра нехитрого багажа для него прошли без проблем.

Его чемодан поехал по ленте транспортера, человек в форме провел по нему вилкой металлоискателя и охлопал по бокам, после чего миловидная девушка, заученно улыбаясь, возвратила документы и посадочный талон. Вадим думал, что он последний на регистрацию на рейс, но ошибся. В это время к стойке подошла группа из пяти человек. Проходя через турникет, Вадим оглянулся на прибывших и немедленно встретил тяжелые взгляды широкоплечих мужчин. Почему-то сразу возникло ощущение, что эти люди если не сотрудники спецслужб, то телохранители – точно. Второе казалось более вероятным.

Профессионально прикрытая хранителями приятных для мужского взгляда форм, к стойке шагнула жгучая брюнетка. Вадиму бросились в глаза резкие, но привлекательные черты лица. Даме было лет тридцать пять. Видимая простота делового костюма выдавала его происхождение от нехилого кутюр, а солнечный зайчик, отразившийся от часиков на тонком запястье, был слишком ярким и наверняка принадлежал лучику света, преломившемуся в бриллианте чистой воды.

За секунду срисовав облик незнакомки, Вадим приветливо улыбнулся свирепо уставившимся на него телохранителям и двинулся в зал ожидания. Скоро их рейс пригласили на посадку в самолет. Вадим по-прежнему не спешил. Приятно было никуда не торопиться, не пытаться слиться с толпой пассажиров, изображая серую мышку-норушку. Когда еще такое случится? А может, наоборот, теперь только так и будет…

Вадим последним поднимался по трапу «Боинга». Ему опять на глаза попалась дама со свитой из суровых бодигардов. Число последних, правда, уменьшилось до двоих. Брюнетка, умело прикрытая телохранителями на ступеньках трапа стандартным «бутербродом», уже заходила в самолет. Вадим, поднявшись на борт, автоматически отметил, что они проследовали в первый класс. Подобной роскоши российский командировочный позволить себе не мог, билет у него был в экономкласс.

Его место было в предпоследнем ряду у прохода. На соседнем кресле у окна расположился примерно его возраста блондин с солидным брюшком, по виду – клерк средней руки, явно американец или англичанин. Впереди сидел расхристанный юнец, знакомый по регистрации. Он, правда, уже не отбивал ритм, но по-прежнему был отгорожен от мира наушниками.

Вадим внимательно прослушал объявление о маршруте, условиях и времени полета. «Боинг-747» парагвайской авиакомпании собирался лететь на ужасной высоте в сорок тысяч футов над грешной землей с антарктической температурой воздуха за бортом в минус шестьдесят градусов по Цельсию. По дороге лайнер должен был совершить посадку в Майами для дозаправки горючего и далее следовать непосредственно на Асунсьон. Ну и, как и положено, командир корабля и экипаж от всей души желали пассажирам приятного воздушного путешествия.

Ничего нового для себя Веклемишев не услышал. Если честно, то и особо приятного от столь утомительного перелета он не ожидал. И еще до отъезда в Москве Вадим изучил предстоящий маршрут, проследив его по карте, вытаскивая из памяти то, что было заложено опытом и что вряд ли могло пригодиться ему в этой поездке. Не было нужды Викингу опасаться внимания спецслужб и излишней бдительности пограничной охраны и таможенников. И не стоило ему отрабатывать пути отхода и запоминать адреса в чужих городах. Викинг ушел, затерялся где-то в далеком прошлом. А в настоящем добропорядочность и законопослушание были предписаны г-ну Веклемишеву В. А. Но привычка тщательной подготовки осталась, и ничего с этим он поделать не мог.

«Боинг» вырулил на взлетную полосу, сотрясаясь, лихо заревел моторами и, ускоряя темп, побежал по бетону. Разбег, толчок… Неспешно, но уверенно набрав высоту, самолет пару раз накренился, выбирая курс, потом выровнялся и почти перестал вибрировать. Шум двигателей отдалился и стал тише. Вадим повернул голову к иллюминатору. За стеклом сгустилась темнота. Время шло к полуночи по среднеевропейскому. «Боинг» пытался догнать ушедший на закат день, а ночь спешила за ним, не давая совершить столь неестественный поступок.

Улыбчивые бортпроводницы, одаривая пассажиров ослепительно-стандартными улыбками, заскользили по салону, развозя по двум проходам напитки с градусами и без оных, а также прессу. Веклемишев ограничился лишь стаканом минералки и, проигнорировав «Таймс» и «Вашингтон пост», лежащие на нижней полочке столика, выбрал средней толщины газету с неброским названием «Новедадес» – «Новости» на испанском языке. Пора было входить в реалии будущей работы. Сосед с брюшком едва ли не презрительно глянув на выбор Вадима, с ярко выраженным акцентом уроженца южных штатов потребовал у бортпроводницы «Ньюсвик». На столике нашлось и такое печатное издание.

Вадим про себя обозвал соседа расистом и углубился в чтение периодики. Газета оказалась столичной парагвайской. Ничего особо интересного для себя он в ней не обнаружил. Шли стандартные новости местной политики и экономики. Пробежав глазами пару разворотов, Вадим отложил газету и решил предаться отдыху. На дворе… точнее, за бортом ночь, время – спать. Как там по Сереге-Мао: «Ваш отдых – тоже оружие».

Глава 3. Они сами пришли

Дозаправка в Майами много времени не заняла. Вадим едва успел обозреть через стекло зала для транзитных пассажиров окрестности аэровокзала столицы Флориды и выпить в баре кофе, как объявили посадку на его рейс. К стойке выстроилась очередь. Кто-то из пассажиров сошел в Майами, но некоторые лица попутчиков были знакомы.

Пожилая пара, которую Вадим в Хитроу ошибочно определил как туристов-янкесов, посещавших старушку Европу, все же летела в Парагвай. А вот и юнец с плеером активно машет головой под музыку, словно лошадь, отбивающаяся от слепней. Сноба-америкоса с брюшком Вадим в очереди не обнаружил. Жгучая брюнетка с мордоворотами выплыла откуда-то сбоку, из-за дверей, надо полагать, VIP-зала. Остановились в сторонке в ожидании, пока рассосется толкучка у стойки. Парни так и рыскают глазами по сторонам. Такое впечатление, что они еще более насторожены, чем в лондонском аэропорту.

Когда очередь стала пожиже, Вадим пристроился в ее хвост. Несмотря на то что основная масса пассажиров летела из Лондона, все формальности досмотра повторялись в Майами в полном объеме.

Он подал мулатке в форме с авиационными шевронами паспорт и посадочный талон и отдался в руки хмурого полицейского. Тот умело обшарил его с головы до ног, скучно оглядел снятые туфли и знаком показал, что пассажир может следовать дальше. Его паспорт уже был передан по эстафете человеку в строгом костюме, надо полагать, пограничнику или сотруднику службы безопасности.

– Вы, сэр, гражданин России? – строго спросил секьюрити, внимательно изучая документ.

Вопрос был идиотский, потому что служивый держал в руках паспорт с державным орлом. Однако Вадим знал, что на самые дурные вопросы нужно отвечать искренне и с радостью. Шутки и излишнее умничание в подобных присутствиях, тем паче в Штатах, да еще от иностранцев, воспринимаются не иначе как оскорбление. А уж как испортить настроение весельчаку, эти молодцы знают.

– Я гражданин России, – лаконично подтвердил он.

– Вы летите в Парагвай? – впился взглядом в лицо Вадима контролер.

– Я лечу в Парагвай, – умело изобразил на лице вежливую улыбку Веклемишев. Странно, если бы он стремился на рейс до Асунсьона с целью попасть, например, в Гренландию.

– Цель вашей поездки? – выдал очередной стандартный вопрос секьюрити.

– Служебная, – не моргнув глазом доложил Вадим. – Я лечу в Парагвай для работы в международном представительстве.

Похоже, его ответы удовлетворили строгого сотрудника. Он перевернул страницу, клацнул печатью и вручил Веклемишеву его документы. В завершение ритуала досмотра американец степенно кивнул и заученно выдал:

– Счастливого пути, сэр!

– Благодарю, сэр! – вежливо в тон откликнулся Вадим.

Разговор велся на английском, но комментарий к нему поступил по-испански. За спиной Веклемишева грудной женский голос насмешливо выговорил:

– Ты, Рауль, как всегда, излишне подозрителен. Сеньор всего лишь русский шпион. А ты его хотел записать в наемные убийцы.

Вадим, застегивая пиджак, с интересом оглянулся. Брюнетка, в это время проходящая контроль, через плечо разговаривала со своим телохранителем.

– Все русские – мафиози, сеньора, – безапелляционно заявил громила и, встретив взгляд Вадима, грозно нахмурил брови. – И этот малыш – не исключение.

– А еще мы пожиратели детей и хорошеньких женщин, – не удержался Вадим.

В дополнение к сказанному он перевел на испанский русскую поговорку про то, что мал золотник, да дорог. Правда, ввиду отсутствия в языке Сервантеса такого понятия, как золотник, он заменил его на бриллиант. И добавил, глядя на сурового Рауля, несколько слов про большую бестолковую кучу, правда, не определив точно ее состав, хотя это и без уточнения было понятно. На даме за ее «шпиона» он отыгрываться не стал, ограничившись выговором бодигарду. Правда, и этого было достаточно, чтобы брюнетка поняла, что ее одернули. А ты не хами! Даже если считаешь, что тебя не понимают.

Шкаф по имени Рауль, посчитав услышанное оскорблением, что было недалеко от истины, насупился, расправил плечи и попытался шагнуть к Вадиму. Резкий оклик полицейского остановил телохранителя. Служитель закона выкинул руку и указал место, где должен стоять рассерженный бодигард. На шум из глубины зала уже спешили встревоженные его коллеги, на ходу лапая кобуры пистолетов.

Оценив обстановку, Рауль мгновенно вскинул руки с открытыми ладонями, показывая, что он белый и пушистый. Брюнетка остановила полицейских коротким «ноу проблем» и с холодным интересом посмотрела на Вадима. Тот спокойно принял взгляд и коротко склонил голову, как бы принося извинения за резкость. Дама, не дрогнув ни единой черточкой лица, выдержала паузу и затем безразлично отвернулась. Надо было полагать, что на этом инцидент исчерпан, тем более что тезис «ноу проблем» подтвердил коллегам полицейский на досмотре.

– Проходите, сэр, не задерживайте регистрацию, – подал голос строгий секьюрити. Уголки его рта неожиданно тронула улыбка, и он негромко под нос пробурчал: – У этих русских всегда было хорошо с юмором.

Похоже, американец неплохо понимал по-испански.

Утро догнало их «Боинг» над Мексиканским заливом. Солнце искрилось миллионами блесток на бесконечной глади воды, уходящей к далекому горизонту. Вадим мог рассматривать такую замечательную картину через иллюминатор. Он сидел уже не у прохода, откуда наблюдать пейзаж было проблематично, а у окна. Справа от него располагался латинос лет тридцати, крепкого телосложения, с зачесанными назад блестящими иссиня-черными волосами. Молодой человек загрузился в самолет в Майами и попросил Вадима поменяться местами. Несколько сконфузившись, сосед пояснил, что у него проблемы с желудком и он будет тревожить Веклемишева, отлучаясь в туалет.

Следовало отметить, что хворость особо не проявлялась, и молодой человек по нужде более чем за два часа полета отлучился всего лишь один раз и то ненадолго. А так латинос сидел в кресле, держа на коленях закрытый ноутбук, который вытащил из сумки сразу после взлета. Он устремил все свое внимание в салон, высматривая впереди для себя нечто интересное. Что он там хотел разглядеть, помимо затылков пассажиров, было совершенно непонятно. Мужчина временами елозил в кресле, иногда задевая Вадима.

Веклемишев попытался снова вчитаться в парагвайскую газету, но и на этот раз долго не выдержал. Новости экономики, политики и светской жизни Асунсьона и прилегающих к столице территорий были для него не слишком интересны по банальной причине – крайней отдаленности от предыдущей жизни. Вадим отложил газету и от скуки через спинку кресла стал изучать названия дисков, которые выложил перед собой на откидной столик юный сосед с плеером.

На его удивление у парнишки был неплохой вкус. «Пинк Флойд», «Лед Зеппелин», «Дорс» – классики тяжелого рока. Их Вадим слушал в дни своей юности, да и в зрелости не чурался, как и более поздних, но никак не менее серьезных групп «Нирванна» и «Ю ту».

От созерцания дисков Веклемишева отвлекло очередное активное шевеление справа. Латинос дернулся, заерзал на своем кресле и задел локтем Вадима. Веклемишев с досадой покосился на него и разглядел, что сосед очень заинтересовался стюардом, который катил мимо них тележку по проходу. На ней стоял никелированный кофейник и еще что-то, накрытое белой салфеткой, судя по очертаниям – чашки. Стюард, молодой чернявый парень в белом коротком кительке с нашивками авиакомпании, прошествовал с сервировочной тележкой по салону и скрылся за занавеской, закрывающей проход в бизнес-класс и пилотскую кабину. Сосед, едва не свесившись с кресла, внимательно проследил за ним, потом выпрямился, вытянул шею и опять начал всматриваться в салон.

Неожиданно Вадим понял, почему он не сумел сосредоточиться на газете и вообще чувствует себя не слишком комфортно. Неизвестно, какая хвороба мучает соседушку-латиноса и из-за нее ли он так напряжен и суетлив. Возможно, такое поведение мужчины действительно обусловлено болезнью, усиленной аэрофобией. Могло быть что угодно. Но эта волна напряженности, которая исходила от соседа, хлестнула и по Веклемишеву, плеснув в его сознание холодные брызги тревоги.

Разбираться в своих ощущениях и давать волю фантазиям Вадим не стал, однако насторожился. Нервозность латиноса, его поведение, не совсем адекватное для стандартного пассажира, несколько напрягали. Что он высматривает в салоне, зачем ему ноутбук, который мужчина даже не пытается открыть, почему его так сильно заинтересовал стюард, судя по всему, везущий кофе для экипажа?…

Словно услышав Вадима, сосед неожиданно перестал суетиться и застыл, глядя прямо перед собой. После минуты затишья он снова ожил, полез во внутренний карман пиджака и что-то вытянул из него. Будто ненароком скользнув в его сторону взглядом, Веклемишев разглядел, что латинос держит в руках небольшой предмет размером с палец. Без сомнения, это была флешка. Выходило, что его подозрения беспочвенны. Сосед, наконец, успокоился и решил поработать на ноутбуке.