Паразиты сознания

Ещё троих, после долгих споров, забрали три молодые женщины. Двоих пожилых мужчин никто не захотел брать. Все смотрели на них с презреньем. Как выяснилось позже, их отвели к кораблю и хотели, как бы обменять на оставшихся здесь молодых людей. Но видя тщетность попыток, их просто оставили у летательного аппарата. После ухода амазонок, они вошли в машину и по радио рассказали обо всём нам. Постепенно становилось ясным, что ум дикарок был примитивен. Их жилища являли собой простейшие конструкции. На ветках растущих деревьев, была сделана примитивная крыша из длинных и широких листьев. Занимаемая площадь была огорожена в рост человека, подобием плетёных стен и широкими канавами, то ли от зверей, то ли от воды. Знатные сёстры жили рядом, каждая имела по большому такому строению.

Звезда коснулась горизонта, наступил вечер. Появившиеся фурии, с воинственным видом развязали пленников и принесли им разнообразные фрукты. При наступлении темноты мужчин развели по разным хижинам. Молоденькие девочки поддерживали огонь, видимо, с целью освещения. Вдруг Ваб ясно услышал мужские голоса. Вначале он подумал, что пришло освобождение, но вслушавшись, понял что ошибся. Это были голоса туземцев. Оказывается, мужчины всё-таки были, но они находились в изгнании. С наступлением темноты половой инстинкт гнал их к женщинам и те с радостью отдавались им всю ночь, но к утру, "производители" поспешно убегали в лес. Заснувших, любвеобильные фурии с таким же удовольствием убивали. Мужчины жили в лесу отдельной колонией, охотились, растили мальчиков, которых им подкидывали женщины и были довольны жизнью. Постоянных партнёрш у них нет. Это были вольные "счастливчики".

…Появившаяся амазонка стукнула себя в грудь и сказала:

– Ко.

Ваб сделал то же самое и сказал:

– Ваб.

Она уразумела, её лицо отразило понимание. Потом она легла на постель из трав и пригласила его к себе. Он покачал головой. Она по очереди приняла несколько приглашающих поз, но Ваб не поддавался. До фурии начало доходить, что от неё отказываются, и она может остаться без мужчины на ночь. Зарычав от злобы, она выскочила из хижины. Через несколько минут, в помещение ворвались пять молодых мегер. В мгновение привязали его к столбу у стены.

Вокруг "домов" бродили самцы – мужчины и напоминающе свистели, а заслышав ответную, призывную трель, бежали на неё всей толпой. Какой-то счастливчик, а может, наоборот, бедолага, первым успел нырнуть в открытую хозяйкой дверь. Остальных встретили и отогнали палками. Вскоре из-за примитивной перегородки, сделанной из длинных листьев, послышались сладостные "ахи" и "охи", стоны и вскрики – молодка не осталась одна. Любовные оргии продолжались всю ночь.

Всё это время пять молодок избивали Ваба палками и кнутами. С рассветом, с воем "слинял" зазевавшийся любовник хозяйки Ваба, разбуженный хорошим ударом палки по голове. Моего друга перестали истязать. Подошедшая опухшая фурия удовлетворённо осмотрела его. Пнув ногой, величественно удалилась, слишком усердно покачивая бёдрами.

У её сестёр всё было наоборот – молодые охранники усердно "работали" всю ночь. Амазонки были в восторге, и "работникам", вопреки правилам, оставили пока жизнь. Поговорив с родственницами, хозяйка Ваба решила попробовать ещё раз, но опять напрасно, у сестёр, же снова было радужное настроение. Тогда каким-то образом охранникам дали понять, что если они не уговорят моего друга, то будут умерщвлены вместе с ним.

Глава 8

Их свели в одну хижину, оставили для еды некие мелкие плоды и покинули на целый день. Охранники поели плодов, и у них резко изменилось настроение. Они начали убеждать Ваба. Не соглашаясь, он приказал молчать и сам начал отговаривать их от этого дела, ссылаясь на то, что планета не изучена. На ней могут быть неизвестные микроорганизмы, которыми можно заразиться и инфицировать других членов экипажа. Аборигены же могут иметь против них иммунитет. Но уговоры не помогали, негодяи начали распаляться, угрожать и к вечеру перешли к делу.

Потерявшие рассудок трусы начали бить своего руководителя. Это не помогло – Ваб никак не соглашался. На звездолёте у него, как и у меня, была жена. Безжалостно избивая и применяя садистские приёмы, спасая свои жизни, они так и не смогли сломать его. Приближался вечер, звезда подходила к горизонту. Одна из сестёр, посетив пленных, дала им понять, что в случае неудачи всех ждёт смерть.

Вечером, им снова дали те же маленькие плоды и опять мой друг не стал их есть. После еды, пришедшие в возбуждение любовники выворачивали ему пальцы, сломали руку и нос, выкололи глаз, а когда пришли сёстры – ударом дубины перебили ногу. Он взывал к их совести, говорил, что они находятся под воздействием наркотических веществ. Те кричали, что ему хорошо – у него жена под боком, а им надоели бабы-биороботы и т. п.

В этот время команда смельчаков во главе со мной прервала их действия и выражения. Произошло это так. Видя, что самим пленникам не выбраться, Совет принял решение идти на выручку. Что могли женщины-дикари сделать против нас? Наш спускаемый аппарат совершил посадку прямо посреди посёлка. Спасатели применили психотропное оружие с элементами страха. Некогда грозные фурии, бросив всё и вся, в ужасе разбежались по лесу.

Мы быстро нашли пленников. Искалеченный, одноглазый Ваб лежал связанным на земле. Два негодяя, опьянённые наркотиками, находились тут же. Выяснив обстоятельства, я в гневе хотел сейчас же разделаться с ними. Но мне не дали это сделать – отговорили от безрассудного поступка. А про себя я уже решил, что всё равно их уничтожу. Это был неправильный вывод – с него и начались мои беды.

Забрав пленников, мы перелетели к челноку экспедиции, на борту, которого находилось четыре человека. Теперь участники неудавшейся экспедиции были в сборе. Среди них оказалось несколько человек битых самими фуриями за отказ от секса. Затем, оба летательных аппарата покинули заселённую любвеобильными амазонками планету. По прибытии на звездолёт Ваба поместили в госпиталь, а обоих садистов я распорядился поместить в изолированную камеру на карантин, для выявления возможных неизвестных болезней, которыми они могли заразиться от дикарок.

Произведя необходимые расчёты, мы взяли курс на возвращение домой. Звездолёт начал разгон для совершения субсветового перелёта. Между тем Вабу было очень плохо, а у преступников всё-таки проявилась некая болезнь. Анализы крови показали присутствие в ней неизвестного вируса, на который не действовали наши лекарственные препараты. Возникла угроза заражения команды корабля. На Совете врачи изложили ситуацию и мнения разделились. Большая часть членов Собрания высказалась за то, чтобы "заморозить" негодяев, а по прилёте домой попытаться найти лекарства нужного действия и вылечить их, а потом уже наказать общественным судом.

Я же, опасаясь за здоровье команды, выступил с предложением сжечь их в ядерном факеле двигателей, как мы сжигаем мусор, чтобы не загрязнять им космическое пространство. При этом я сказал, что окончательная смерть для них будет очень лёгкой. А они своими действиями по отношению к товарищам, особенно к Вабу, не заслужили её. Меня поддержал всего один человек.

Однажды я долго пробыл в палате у Ваба. Его здоровье пошло на поправку. Кости срастались. Он рассказывал мне о своих впечатлениях от наблюдений за женским сообществом. Как-то незаметно перешёл к рассказу об издевательствах над ним. В это время пришла медсестра и сняла повязку с его лица. Взглянув на него, я вздрогнул и отвёл глаза. Мне вдруг стало стыдно оттого, что у меня два глаза, а у него один. Выражение его лица настолько изменилось, что жена, взглянув на него, вскрикнула и заплакала.

Едва сдерживаясь, я вышел из госпиталя, прошёл в командный отсек и приказал приготовить к сожжению замороженных инфицированных преступников. Второй помощник удивлённо взглянул на меня, но увидев моё лицо, не посмел возразить. Через час доложил, что оба тела уничтожены в сопле двигателя, прямо в замороженном виде. Я удовлетворённо вздохнул и опять пошёл к Вабу. Услышав про содеянное мной, он изменился в лице, но ничего не сказал. А у меня с тех пор появилось тревожное ожидание чего-то нехорошего.

Удача улыбнулась нам ещё раз, совершив несколько субсветовых переходов по своим следам – расчётам, мы вернулись назад на родную Фиту. Встречали нас героями, но узнав о ЧП на корабле, меня пригласили на Совет Старейшин культуры. Судили не долго. Сказали, что я не имел права сжигать тела заражённых членов экипажа, какими бы негодяями они не были, так как возбудитель болезни представляет большой интерес для науки. Заморозив, я был просто обязан привезти их домой. Ещё было сказано, что жалостливые эмоции к другу, заглушили во мне чувство долга и ответственности за сохранение членов экипажа. Мои доводы в оправдание не были приняты.

Вскоре объявили приказ о наказании меня высылкой на Землю, с целью изменения моего характера, приобретения в трудных жизненных условиях таких качеств, как взаимовыручка, любовь и терпимость к людям. Пока я буду находиться на чужой для меня планете, наш звездолёт, под руководством Ваба, станет на ремонт и доработку – оснащение новыми навигационными приборами.

На корабле, в моё отсутствие, будет установлен недавно изобретённый мощный генератор-компрессор туннельной деформации пространства. Он позволит совершать субсветовые перелёты на расстояние до тридцати парсек. В наше время об этом можно было только мечтать – перелёты до десяти парсек были большим достижением....

Глава 9

…Осознание своей "здешней" личности, появление нового разума, памяти опыта "настоящей" жизни, произошло мгновенно. Всё, что я описал выше, возникло во мне, как яркая вспышка. От головной боли не осталось и следа. В то же время, я прекрасно помнил свою земную жизнь, кем был, как попал сюда, а так же и о решении отправить меня назад. Странно было ощущать в себе две личности.

Теперь же, находясь на топчане и чувствуя себя значительной персоной, мне было очень досадно, что Совет Старейшин отправляет меня обратно. В то же время никаких противных мыслей по отношению к Собранию не было. "Мне" дали возможность повидаться с семьёй, экипажем и друзьями. Прямоугольник поднялся, и меня попросили "пройти" в кабину. Я "вплыл", "уселся" в кресло. Находящаяся напротив меня стена стала прозрачной. От неожиданности я "вскочил" с места: в комнате сидели жена, мои дети с внуками, семья Ваба и мои многочисленные друзья. Их радостные лица и взгляды, устремлённые мне в глаза, показали, что они меня видят, несмотря на то, что я сейчас был бесплотным "духом". Но наша техника позволяет делать и не такое.

…Повидавшись и поговорив с родными мне людьми, я чувствовал себя уже не так тоскливо. Встреча длилась недолго. Мы попрощались – мне надо было торопиться. В "голове" вдруг загудело, и кто-то сказал: – Вис, пора!

В который раз мне напомнили о "земной" жизни, настойчиво, буквально всё и сразу.

Я "встал" с кресла. Тот же голос спросил:

– Виктор, ты не забыл, где оставил своё несчастное тело? Вспомни всё до мельчайших подробностей. Сосредоточься, ты должен очень захотеть оказаться там и "войти" в него! Конечно, всё это было в моей памяти. Ведь у меня сейчас были "включены" как земной разум, так и здешнее подсознание.

Мы прошли в небольшое помещение и меня попросили "войти" в тёмную кабину. В голове, яркой вспышкой возникла сильнейшая боль и заметалась в мозгу, в глазах заплясали языки пламени, хотя ни головы, ни глаз, у меня не было – я же духовное существо. Вновь, от боли, сознание покинуло меня, а когда очнулся – почувствовал себя другим. Моя память о "здешней" жизни начала постепенно тускнеть.

Были какие-то отдалённые мысли, они вспыхивали, как огоньки и тут же исчезали. Составить из них что-то стройное, было невозможно. Это теперь понятно, что мои знания о настоящей жизни уходили от меня, забывались. А подлунное "я" выходило на первый план, разрасталось, становилось моей земной жизнью – наказанием....

В детстве, человека можно сравнить с новым компьютером, с определённой программой работы. Его память-сознание представляется, как бы чистой картой памяти, на которую записываются не только опыт жизни (новой), но даже и мысли: как хорошие, так и плохие. А из подсознания, "из настоящего бытия", время от времени приходят корректирующие наше поведение мысли.

Умный человек склонен обдумывать свои дела и поступки, хотя бы после их свершения. И вот тут-то из подсознания безотчётно идут подсказки. Они одинаковы у всех, так как в "той" жизни, все живут по одним, "мировым законам". Направлены они исключительно на то, чтобы человек был добрым, любил всех окружающих, вёл честную и порядочную жизнь. С любовью относился к природе и "братьям" нашим меньшим, стремился к духовной идеализации во всех отношениях....

Это единственная цель нашего появления, а затем и проживания на Земле. Таковым является "вселенское население". Но, исходя из нашей непутёвой жизни, как-то: неверного построения общества, духовного и культурного обнищания масс, а самое главное – отсутствия настоящих знаний о мироздании, большинство людей, неправильно понимающих смысл жизни на Земле, подавляет эти подсказки – так называемый "голос совести". Со временем, некоторые "человеки" вовсе освобождаются от него. И вот вам воры, насильники, убийцы, способные совершить что угодно во имя "живота" своего или некой навязчивой идеи. Но этот путь может привести к нехорошему концу: настоящей физической смерти души или можно сказать "Я" такого человека – называйте это как хотите. Он может быть превращён в биоробота, для труда в тяжелейших условиях или других целях, по заданной программе.

В любом случае, он перестаёт быть самим собой – свободной, интеллектуальной личностью. Вот это и будет настоящим концом Жизни. В наказание, отправляя нас сюда, в эту жизнь, нам не дают никаких кодексов поведения и чести. Но у нас есть Разум и два пути: добра или зла. Пришедший в эту жизнь должен сам, осознанно, без чьей-либо подсказки, выбрать свою стезю, стать настоящим Человеком – сознательно отойти от своего преступного прошлого. Если этого не происходит и человек становится на путь зла, ну что же, он сознательно сделал выбор и получит своё, будьте уверены....

…Вот так, в одной воронежской деревне, в 1955 году, родился мальчик. Что было дальше описано в краткой автобиографии....

"…Закрыв глаза", усилием воли, я увидел операционную и захотел попасть туда, к телу. Со мной что-то случилось – я это определённо почувствовал. Некое мгновенное движение. "Открыв глаза", я "вскрикнул" от изумления: снова была больничная операционная, незнакомые врачи склонились над столом, но… там было не моё тело. Я опешил. Мелькнул вопрос: "Что делать, где искать?" И сразу же "увидел" его обнажённым, лежащим среди неподвижных и голых людей. Пришло осознание гиблости места.

Это был морг. Я ужаснулся и, пролетев через несколько стен и двор больницы, оказался рядом с ним. "Пощупав" туловище, я почувствовал, что оно не ледяное, но холодное. На шее был не зашитый разрез, его просто заклеили лейкопластырем. В помещении было холодно.

Глава 10

Глядя на своё тело, лежащее в смиреной позе: со сложенными на груди руками и подвязанным, грязным бинтом, подбородком, мне стало так жалко себя, что я заплакал, если это было возможно в моём положении. Так, всхлипывая и со слезами, я прилёг сверху и слился с ним. Меня сразу же пронзила сильнейшая боль в шее. Я хотел пошевелиться, но не смог. Было холодно и застывшее тело не подчинялось мне.

Я попытался закричать, но получился едва слышный стон, но я его услышал. Через некоторое время моё тело начало становиться мягким, оно разогревалось с моим приходом. Затем я ощутил текущую по шее струйку крови. Никаких мыслей не было, но я почему-то знал, что сейчас за мной придут. Так и получилось.

Щёлкнул замок, вошла санитарка. Я застонал, она посмотрела на меня. Поймав мой взгляд, закричала нечеловеческим голосом и кинулась вон. Прибежали несколько человек. Увидев "оживший" труп, кинули меня на носилки, укрыли вонючей тряпкой и почти бегом понесли в реанимационную. Там начали растирать, поставили капельницу, делали уколы. Здесь же были и оба моих хирурга. Стоял невообразимый гвалт.

Из их разговоров, я кое-что понял. Врачи были просто обескуражены происшедшим событием и явно что-то не договаривали. Ещё узнал, что с моей щитовидной железой ничего не произошло. Вскоре стало тепло. Я мог шевелиться и уже не чувствовал боли. Тем не менее, ещё был "двойным" человеком, помнил и видел две жизни и в то же время отчётливо знал, что скоро забуду про свою "неземную" жизнь. И я решил, что если будет возможность, описать то невероятное событие, что произошло со мной.

…Мне опять сделали местное обезболивание, закончили незавершённую операцию. Затем переложили на каталку и отвезли в палату. Я начал приходить в "сознание", но был очень слаб и плохо себя чувствовал. Кружилась голова. Медсестра сделала мне, как она выразилась, "лёгкий" укол и незаметно для себя я уснул. Сколько проспал, неизвестно, а очнувшись, снова оказался среди тех событий и боли, сковавшей всю шею…

Вот я и подошёл к началу описания моего невероятного приключения. Как мне стало известно потом, в морге я пролежал полтора часа. Как раз этот факт все и скрывали от меня вначале послеоперационного периода. Сейчас моё подсознание постепенно отключается. Заканчивая свой рассказ, хочу сказать читателям, что я никому ничего не навязываю и ни на чём не настаиваю. Я понимаю, что такие факты просто невозможно объять умом. Поэтому данное изложение каждый воспримет исходя из имеющихся у него личностных качеств, как-то: интеллекта, фантазии, эзотерических и религиозных знаний, и пр.

Пишу я это для того, чтобы читатель задумался – а вдруг и правда есть что-то неестественное в нашей жизни? Ведь не могут же такие уникальные явления, как разум и интеллект, бесследно исчезать вместе с физической личностью! А знания и опыт, приобретённые в процессе жизни?! Терять подобные вещи было бы очень неразумно для рациональной Природы. Поэтому задумайтесь друзья, может кто-то и изменится из нас в лучшую сторону – станет добрее, честнее, хотя бы перестанет кидать мусор, где попало и то дело. Внемли читатель! Больно судьи строгие, всё видят и ничего не прощают.

…Прошло три дня, как меня поместили в палату. Я узнал о том, что "умирал" и "воскрес". Меня переполняли мысли и эмоции. Я попытался кое-что рассказать врачу, но он перебил меня и сказал, что такое бывает от некоторых лекарств. Мне стало жалко его. Я понял, что этот человек никогда не поймёт таких вещей, его душа ещё не созрела для понимания столь высоких материй.

И сиделка после этого, стала смотреть на меня с ещё большим сожалением. По прошествии времени я уже почти ничего не помню. Иногда всплывают бессвязные образы и мысли, а читая записанное мной, начинаю сомневаться в самом себе. Но где-то в потайном уголке моей души, тлеет и не гаснет искорка – мысль: это было, было, было! В то же время я понял, что нас объединяет со звёздами? Почему иногда разглядывая их, мы испытываем волнующий интерес, смутную тоску, и влечение к ним. Потому что там наш дом! Там!