Рождение. Глава1. Носитель

Старик поглядывал на часы и с каждой минутой всё больше волновался.

– Так, хорошо, теперь делаем шаг…

Рон поднял ногу, но, как только вес тела оказался на другой ноге, тут же подкосился. Старик поднырнул под Рона.

– Только не думай падать.

Рон что-то сказал в ответ, но вместо слов вырвалось мычание.

– Разговаривать то умеешь? – спросил старик. – А то туго придётся…

– Умею, – выдавил Рон.

Старик улыбнулся.

– Видишь, в конце коридора дверь, нам туда, – сказал он.

Рон не понимал, почему старик не пользуется пространственно-временным ускорителем, но спросить об этом не хватало сил.

До ванны было каких-нибудь пятнадцать метров, но Рон и старик ещё раз пять упали, прежде чем добрались до заветного отсека. Створки раскрылись и старик втащил Рона внутрь.

– Переворачивайся и ложись на платформу…

Рон пришёл в себя и вполз на округлую панель.

– Отдыхай и набирайся сил, – сказал старик и покинул отсек…

После пробуждения Рон чувствовал себя прекрасно. Рядом стоял поднос с апельсиновым соком в высоком стакане и ароматными шанежками на блюдечке с позолоченной каймой. За стенкой раздавались голоса и громкий смех, поэтому Рон решил пока не выглядывать из ванной. Его одежда расщепилась и исчезла (ох уж эти «полезные предметы» для дома). Всепоглощающие герметики создавались для решения «мусорной» проблемы, но с течением времени увеличилось число смертей в неблагополучных семьях. Герметики использовались не по назначению, и вместе с утилизацией мусора утилизировались и члены семей. «Случайно», конечно. Но герметики вошли в обиход и отменять их не стали.

Края платформы поднялись и ванна заполнилась очищающим тоником. «Смышленые» бактерии отделяли молекулы неживой природы, оставляя волосяной покров. Формулу волос при создании тоника вшили в тело каждой бактерии и она не воспринимала её как чужеродную. Рон всполоснул лицо и вгляделся в медальон, лежавший рядом. На нём был изображён отец. Рон всегда носил его с собой.

– Где он теперь, – думал мальчик, – в тот день что-то произошло, я чувствую, как исказилась реальность.

Отец говорил, что вернётся, но сдержит ли он обещание, сможет ли…

Смех за стеной стих и гости попрощались с хозяином. Рон взял с полки пушистое полотенце. Через всеобщее энергополе он узнал, что находится на Ист-Роуд Лондонского квартала.

– Англича-а-а-ане, – потянул Рон.

Хотя от истинных англичан осталось лишь слово. После того, как Земля превратилась в чашу, расы смешались и перестали существовать в чистом виде. Латиносы, славяне, монголоиды… все они здесь были, но никто не называл себя преемником той или иной расы. Рон относился к славянам среднерусской возвышенности, но ничем особенным от других не отличался. Смуглый паренёк с каштановыми волосами и большими голубыми глазами. Он восстановился за то время, пока пролежал в ванной, а сок и шанежки придали сил. Он вышел в коридор, обмотав торс полотенцем, и отправился на поиски старика. Дом, в который попал Рон, состоял из четырёх отсеков, что было для бедных районов Твена явлением не то, что обыденным, но крайне редким. Рон завернул в один из отсеков. Створки разошлись и перед ним раскинулся отсек отдыха. Посреди комнаты, края которой располагались чуть ли не у горизонта, раскинулась уютная лагуна, с небольшим водопадом и живописным пейзажем. На берегах росли экзотические растения, алоказия соседствовала с зигокактусом, бегония ютилась с фикусом. На воде нежилась зимия. Чуть в стороне из-за пышных зарослей выступали пальмы, даря тень окутавшим их лианам.

– Создал райский уголок, – сказал Рон. – А здесь не так уж плохо. Но почему отключена опция животного мира?

В комнате действительно не было ни одного живого существа, будь то птица или зверь. Может, у старика фобия на их счёт, но с чего бы это…

Рон с минуту любовался пейзажами и вышел из отсека. Следующий вход напротив открыл перед ним мир вишнёвого сада. Вишня цвела и деревья от этого облачились в подвенечные платья. Приятный аромат щекотал нос и Рону захотелось присесть в уютную беседку, стоявшую рядом с убегающей вдаль тропинкой. Импровизированный закат дарил надежду на счастливое будущее.

– У хозяина хороший вкус, – похвалил мальчик.

Только и здесь не было животных. Ну что ж, у всех бывают чудачества…

Рон вышел из отсека и хотел продолжить осмотр дома.

– Ты освоился? – остановил его старик.

Рон вздрогнул и обернулся. Никогда ранее его не заставали врасплох. Но теперь это случилось. Старик блокировал сенсорные чувства, и мальчик не зафиксировал его появление.

– Поймал тебя на самом простом, – сказал старик. – Такие, как ты, мне ещё не попадались. Удивительно, как ты вообще сюда добрался.

Рон смутился. Отец тренировал его и готовил как будущего воина-искателя, доверил Книгу Жизни, экземпляров которой на Земле не было, а старик поймал его и если бы был врагом, то…

– Что ж ты замер, – вывел из забытья старик. – Стол накрыт, пойдём ужинать…

Глава 3

Дядюшка Джей.

– Рассказывай, мальчик, кто такой и с чем пришёл? – спросил старичок, когда Рон уплёл очередную ложку клубничного варенья.

– Меня к вам отец направил, – ответил Рон, – его имя…

Старик поднял руку. Медальон на шее Рона раскрылся, обнажив фотографию отца. Хозяин дома приложил палец к губам.

– Тут нельзя называть его имя, – прошептал он. Затем огляделся и расслабился. – Продолжайте юноша, я вас слушаю.

Рон проглотил застрявшее в горле варенье.

– Так вот, отец, – он указал на медальон, – направил к вам и сказал, что у вас я могу просить помощи.

– А что случилось?

– Вчера… – Рон споткнулся, – в тот день, когда я к вам прибыл, у нашего дома появились четыре интраморфа и пять эгрегоров.

– Интересно-интересно…

– Они доложили, что время пришло. Отец сказал, чтобы я взял Книгу Жизни и летел к вам, что как только он уладит проблемы то обязательно прилетит за мной.

– Да? И что ты сделал?

– Всё, как он велел. Взял Книгу Жизни и воспользовался Космопроектором.

– Ты наверняка выходил в метавселенную, что сейчас творится за стенками домена?

– Хаосный парацитоз. Нагуали разрушили много планет, и из того пространства светолуча, горизонт которого я наблюдал, я не обнаружил ни одного здорового домена.

– Кроме Геи? – уточнил старик.

– Именно. Нагуали липнут к ней как пиявки к больному колену, и у меня есть подозрения, что стенка эта долго не выдержит.