Сталин как теоретик

Сталин пошёл дальше. Он не только всё это использовал. Он создал артиллерийские армии, чего не было у немцев. Как надо вести наступление? Во-первых, авиация должна бомбить хорошенько. Начинать она должна, потом артиллерия продолжает, дальняя артиллерия, только после этого танки, а после танков – пехота. Четыре этапа развития наступления Сталин разработал глубоко»[8 - См.: Чуев Феликс. Молотов. Полудержавный властелин. С. 344.].

Столь внушительная цитата из Молотова вызвана тем, что из четырёх направлений теоретической работы Сталина в этой книге ничего нет о вопросах военной теории, разработанных Верховным Главнокомандующим советских Вооружённых Сил. Причина простейшая: автор книги считает себя совершенно не подготовленным для того, чтобы писать о каких-либо вопросах военной теории. К этому добавим: из всех теоретических проблем, которыми занимался Сталин, современные читатели знают лучше всего о роли Верховного Главнокомандующего в годы Великой Отечественной войны. Мемуары маршалов Победы и других видных военачальников эту тему раскрыли весьма подробно.

Что касается других направлений теоретической работы Сталина, то осведомлённость современных читателей в них, прямо скажем, минимальна. Впрочем, жертвами моды не заглядывать в книги классиков общественной мысли стал, конечно же, не один Сталин. Но ему не повезло с доступом к читателям много больше всех других. Его начали вычищать из народного сознания горе-соратники, которые при его жизни подобострастно называли себя его верными учениками, а оказались потом многие – клонами Иуды.

Но – по порядку. До 1946 года была действительно популярной и широко, массово читаемой его одна, ёмкая, хорошо отобранная книга избранных произведений – «Вопросы ленинизма». Она выдержала 11 изданий. В содержание каждого нового выпуска включались новые, только что созданные (и то не все) работы, а другие, по мнению автора, переставшие вроде бы быть актуальными, изымались из сборника. Если собрать всё, что входило хотя бы однажды в 11 изданий, книга «Вопросы ленинизма» потолстела бы, пожалуй, вдвое, но автор не позволял ей разбухать.

Однако как бы ни была значима эта книга, она была всего лишь сборником избранных работ, к тому же со сменным составом.

В 1946 году ЦК ВКП(б) принял постановление об издании сталинских «Сочинений». Предполагалось, что оно уложится в 16 томов. Вышли только тринадцать, в которые вошли работы, созданные им до января 1934 года. В них творчество вождя (прежде всего теоретическое), охватывавшее означенный период (1901 – начало 1934 года) представлено достаточно полно – настолько полно, насколько строгий автор считал нужным.

Странно, что в условиях вполне сложившегося культа личности подобострастного отношения к начавшемуся изданию не было. В этом смысле показательно наполненное обычной человеческой обидой письмо Иосифа Виссарионовича главному редактору газеты «Правда» П.Н. Поспелову, отправленное не позднее 23 августа 1947 года:

«Т-щу Поспелову.

Всё же крайне странно, что «Культура и жизнь» и «Большевик» давно опубликовали как извещение о выходе из печати 5 тома, так и рецензию, а «Правда», главный печатный орган ЦК, не успела опубликовать даже извещение о выходе 5 тома. Рецензию могла бы «Правда» и вообще не публиковать ввиду большой своей занятости более важными делами, но опубликовать извещение она должна была во всяком случае не позже «Культуры и жизни» и «Большевика». Это элементарно. Страдает авторитет «Правды».

И. Сталин»[9 - Сталин И.В. Соч. Т. 16. Ч. 1. М. 2011. С. 529.].

Прыткие бойцы с фронтов десталинизации тут же заявят об обречённости главного редактора «Правды» оказаться в рядах жертв культа личности. Между тем конфуз с «Правдой» закончился двумя извинительными письмами Петра Николаевича Поспелова на имя Сталина[10 - См. там же. С. 529–530]. При этом П.Н. Поспелов продолжал возглавлять «Правду», пока в 1949 году не был назначен диктором Института Маркса – Энгельса – Ленина, на XIX съезде КПСС был вновь избран членом Центрального Комитета партии, оставался в составе ЦК до 1971 года.

Но вернёмся к изданию сталинских трудов. Как только отзвучали траурные речи по усопшему вождю, так оставшиеся тома «Сочинений» перестали выпускать. Вскоре было прекращено переиздание и «Вопросов ленинизма». Через три года после смерти работы И.В. Сталина стали изыматься из массовых библиотек. Сегодня найти его «Сочинения» невероятно трудно, хотя с первого по восьмой и 10-й тома были изданы тиражом по 500 тысяч экземпляров, 9-й том – 815 тысяч экземпляров, а 11 – 13-й тома выходили тиражом 615 тысяч экземпляров. Полвека на Сталина было наложено табу – сначала советскими руководителями, а потом антисоветскими.

В последние годы благодаря усилиям советского, российского политического и общественного деятеля, доктора философских наук, профессора Ричарда Ивановича Косолапова на этом фронте произошёл серьёзный прорыв. Сначала увидели свет планировавшиеся к изданию ещё при жизни Иосифа Виссарионовича 14, 15 и 16 тома. Но в результате поиска Р.И. Косолапова, его товарищей и других исследователей были обнаружены многочисленные документы, которые не вошли в 16 томов «Сочинений» И.В. Сталина. В частности, прежде не были опубликованы многочисленные сталинские документы, относящиеся к периоду Великой Отечественной войны. Поэтому возглавляемый Р.И. Косолаповым творческий коллектив издал новый 15 том, но теперь уже в трёх книгах. История повторилась и с 16-м томом, включавшим послевоенные труды Сталина. Он тоже был издан заново, но теперь уже в двух книгах. Кроме того, были изданы также 17-й и 18-й тома, в которых собраны работы разных лет, не вошедшие в «Сочинения» Сталина, выходившие при его жизни. Эти книги открыли в некоторых отношениях нового Сталина (в частности, в его осмыслении диктатуры пролетариата). Сейчас под редакцией Р.И. Косолапова издаётся полное собрание сталинских трудов.

Но пока всё это представляет собой лишь создание благоприятных возможностей для изучения творчества Сталина. Более 60 лет беспамятства, принудительного забвения, официозно-официального очернения и «десталинизации» продолжают играть свою роль. Работ о Сталине-теоретике, о Сталине-борце идеологических баррикад удивительно мало. Конечно, есть несколько произведений современных авторов, в которых присутствует анализ Сталина-теоретика, Сталина-аналитика, Сталина-публициста. И всё-таки сказать, что он в этом качестве уже хорошо изучен – это погрешить против истины. Не забудем, что даже серьёзные исследования, которые были написаны учёными до ХХ съезда КПСС, вошедшего в историю среди всего прочего пресловутым антисталинским докладом Н.С. Хрущёва, уже давно выведены из научного и политического обращения.

Многие фрагменты книжки «Сталин как теоретик» публиковались в виде статей в «Правде» и некоторых других партийных изданиях. При подготовке книги они, как правило, подверглись доработке, хотя некоторых повторов избежать не удалось. В то же время значительная часть книги написана специально для этого издания. Особенностью этой работы является публикация второй Программы партии, принятой VIII съездом РКП(б) с комментариями Сталина: приведены все страницы этого документа 1919 года со сталинскими автографами правки, замечаний, подчёркиваний и других значков. Эти автографы публикуются впервые.

Самый большой раздел книжки – «Без теории нам смерть, смерть, смерть». Но теоретические вопросы творчества Сталина в немалой степени освещаются и в других очерках. Честно говоря, мне в каждом очерке хотелось бы высветить теоретические аспекты сталинского творчества, но насколько это получилось, судить читателю. Что касается заключения, то в нём предпринята попытка теоретически осмыслить само явление культа личности.

И ещё одно признание: книжка не претендует на то, чтобы представить всё многообразие теоретических осмыслений, содержащихся в большом творчестве И.В. Сталина. А вот надежда, что другие исследователи продолжат и углубят анализ Сталина-теоретика представляется вполне реальной.

Мысли Сталина остаются актуальными и сегодня. Более того, некоторые из них целесообразно рассматривать как полезные рекомендации, воплощение которых в жизнь могло бы существенно повысить и активность, и авторитет коммунистических партий планеты, в том числе и прежде всего Коммунистической партии Российской Федерации.

Автор книги выражает признательность всем единомышленникам и оппонентам, которые в той или иной мере – советом, поддержкой, критикой – способствовали появлению этой работы. К её написанию многократно побуждал мой старый товарищ, выдающийся отечественный социолог, доктор философских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ Владимир Иванович Староверов. Не могу не поблагодарить персонально известного отечественного философа, политического и общественного деятеля, подвижника в деле изучения и популяризации сталинского творчества Ричарда Ивановича Косолапова, глубокого знатока марксизма-ленинизма и серьезного теоретика, главного редактора «Правды» Бориса Олеговича Комоцкого, яркого учёного и публициста, неуёмного защитника марксистско-ленинской идеологии, доктора философских наук, профессора Владимира Александровича Сапрыкина. Слова искренней признательности коллективу редакции газеты «Правда»: можно сказать, что костяк книги формировался на её страницах. И отдельная благодарность за советы, точные замечания и поддержку, которая сопровождала все этапы деланья этой книги, Александру Прокофьевичу Полякову.

А ещё большое спасибо Центральному Комитету Коммунистической партии Российской Федерации и Московскому городскому комитету КПРФ: без их поддержки эта книга могла и не дойти до читателя.

Раздел I

Сталин исследует вторую программу большевистской партии

Очерк первый

Чтобы были точны ориентиры

Ставя вопрос о Сталине как теоретике, мы должны иметь в виду, что в его деятельности были эпизоды (естественно, весьма редкие), когда общественность была лишена вообще какой-либо информации о деятельности руководителя Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Такая ситуация могла складываться при подготовке принципиальных партийных и государственных документов долгосрочного действия. В нашем распоряжении есть один такой эпизод, значение которого трудно переоценить как для истории большевистской партии и советского общества, так и для осмысления исследовательской, теоретической деятельности И.В. Сталина. Речь идёт о подготовке проекта Программы ВКП(б) 1947 года, работа над которым была доведена до «последней редакции» этого документа (первые шаги к его изучению и осмыслению были предприняты автором этих строк в книге «Неизвестная программа ВКП(б)», вышедшей приложением к журналу «Политическое просвещение»).

Начало работы

Сталин участвовал на всех этапах работы над третьей Программой ВКП(б), которая была проделана до конца 1947 года. Если в послевоенный период мотором подготовки этого документа был ближайший его соратник, член Политбюро, секретарь ЦК ВКП(б) Андрей Александрович Жданов, то в конце 1930-х годов инициатором активной работы над новой Программой партии был Сталин. Именно он в 1938 году определил состав тех, кто должен непосредственно разрабатывать варианты проекта главного документа большевистской партии.

ЧЛЕНАМ И КАНДИДАТАМ ПОЛИТБЮРО

тт. Андрееву, Ворошилову, Ежову, Жданову, Кагановичу, Калинину, Микояну, Молотову, Петровскому, Хрущёву

Несколько месяцев назад я попросил члена программной комиссии ВКП(б) тов. Мануильского набросать проект новой программы ВКП(б), используя для этого своих работников Коминтерна. Одновременно предложил тт. Митину и Юдину набросать проект программы ВКП(б) на основе моей беседы с тов. Митиным. Так как в проект порядка дня XVIII съезда партии предполагается внести вопрос о принятии новой программы ВКП(б) и в связи с этим вполне своевременно приступить к подготовительной работе по вопросу о новой программе ВКП(б), считаю нужным разослать членам Политбюро оба проекта для ознакомления.

И. Сталин.

22 октября 1938 года.

(РГАСПИ, Ф. 558. Оп. 11. Д. 122. Л. 1).

В опубликованных протоколах заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) нет упоминаний обсуждения этих проектов. Но очень вероятно, что они были предметом дискуссии на одной из почти ежедневных встреч руководителей партии в кабинете И.В. Сталина, так как в ту пору не допускалась практика оставлять без последствий подобные обращения руководителя партии к своим соратникам. Но мы не имеем никаких прямых или косвенных свидетельств того, что была продолжена работа над Программой партии в предвоенный период. Известно лишь, что XVIII съезд ВКП(б) принял резолюцию о «Составе комиссии по изменению Программы ВКП(б)» под председательством И.В. Сталина.

Следующий этап активной работы начался, очевидно, в начале 1947 года. 7 января за подписью секретаря ЦК ВКП(б) И. Сталина членам и кандидатам в члены ЦК ВКП(б) было направлено извещение о предстоящем пленуме Центрального Комитета партии. В нём сообщалось, что пленум назначен на 21 февраля 1947 года. В извещении указывался и порядок дня пленума:

«1) О Программной комиссии ВКП(б).

2) Об изменении Устава ВКП(б).

3) О созыве 19 съезда ВКП(б).

4) Вопросы подъёма сельского хозяйства (докладчик т. Андреев)»».

В информации СМИ (прежде всего «Правды») о пленуме о первых трёх вопросах ничего не говорилось, в центральном органе ЦК партии был опубликован только доклад члена Политбюро, секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Андреева, выступления некоторых участников пленума и принятое на нём постановление по сельскому хозяйству.

Теперь мы знаем, что на том пленуме вместо умерших М.И. Калинина, А.С. Щербакова и Е.М. Ярославского и выведенного из состава комиссии В.А. Донского в неё были включены, по словам А.А. Жданова, «известные работники идеологического фронта» Г.Ф. Александров, П.Н. Федосеев, М.Т. Иовчук и О.В. Куусинен.

Первым, как свидетельствуют архивные документы, к работе над проектом Программы приступил И.В. Сталин. Руководитель большевистской партии считал необходимым самому ясно определиться, как конкретно должна быть обеспечена преемственность между Программой, принятой VIII съездом РКП(б), и новым стратегическим документом ВКП(б). Для этого он прежде всего обратился к тексту Программы 1919 года (точную датировку работы Сталина над текстом действовавшей в ту пору партийной программы не удалось обнаружить), тщательно взвешивая каждый её абзац с точки зрения его значимости для создания нового документа, то есть для современности (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 122).

Кстати, для такой работы Сталин воспользовался брошюрой с текстом Программы и Устава ВКП(б), которая была выпущена в Ташкенте Государственным издательством Узбекской ССР в 1942 году. Видимо, достоинство этого издания состояло не только в том, что оно оказалось «под рукой», но и в том, что в брошюре был Устав ВКП(б), принятый уже XVIII партсъездом в 1939 году, в который тоже по решению февральского пленума ЦК 1947 года предстояло внести изменения на XIX съезде партии.

О тщательном анализе вождём второй партийной программы говорит, например, такая арифметика. На 41 странице брошюры стандартного полиграфического текста мы обнаружили 38 текстовых замечаний Сталина, не считая 19 оценок «Не то» (эти два коротких слова означали, что перенесение отмеченных суждений прежней программы в новую нецелесообразно, так как эти положения стали теоретически или политически неприемлемыми) и 9 знаков «П» на полях, означавших необходимость стилистической правки. Кроме этого, своеобразным комментарием текста были «?», «!», «+» и «птички». Они, по нашим подсчётам, встречаются 21 раз. Нельзя также не обратить внимания на подчёркивание нескольких строк сбоку одной или двумя вертикальными чертами. Наконец, нет ни одной страницы, на которой не было бы подчёркиваний отдельных слов и предложений в самом тексте горизонтальными чертами. Примерно в двух третях случаев такие подчёркивания показывают, к чему относятся текстовые замечания. Но, кроме подчёркивания с комментариями, есть ещё более 40 «самостоятельных» горизонтальных подчёркиваний в тексте, не имеющих каких-либо пояснений, хотя они обычно легко понимаются при осмыслении текста с позиций марксистско-ленинской методологии.

Понятно, что с этим документом Сталин был хорошо знаком. Работа над ним была начата по решению VII, Апрельской конференции РСДРП. В принятой ею «Резолюции о пересмотре партийной программы» (впервые была опубликована в газете «Солдатская правда» 3 (16) мая 1917 года) было записано: «Конференция поручает Центральному Комитету составить на этих основаниях (перед этим в резолюции были перечислены 8 направлений необходимого пересмотра партийной программы. – В.Т.) проект партийной программы в двухмесячный срок для представления этого проекта на утверждение партийного съезда. Конференция призывает все организации и всех членов партии к обсуждению проектов программы, к исправлению их и к выработке контрпроектов».[11 - См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 415] Одним из 9 членов ЦК, избранных тайным голосованием делегатами Апрельской конференции РСДРП, был И.В. Сталин.

Он входил и в состав комиссии по пересмотру Программы партии, избранной VII съездом РКП(б). Она состояла из 7 членов (В.И. Ленин, Н.И. Бухарин, Г.Е. Зиновьев, В.М. Смирнов, Г.Я. Сокольников, И.В. Сталин, Л.Д. Троцкий) и 2 кандидатов (В.В. Оболенский и К.Б. Радек). В 1947 году руководитель партии и правительства осмысливал каждое положение Программы 1919 года через призму его актуальности в послевоенных условиях.

В приложении к книге представлены автографы всех страниц Программы с пометками Сталина. Эти автографы дают яркое представление о его удивительно серьёзном отношении как к смыслу, так и к «букве» этого важнейшего документа.

Серьёзным подспорьем для И.В. Сталина было как раз хорошее знание всех этапов работы над второй Программой РКП(б). Оно позволяло, во-первых, точнее выделить те позиции главного партийного документа, которые были особенно значимы во время работы над ним, во-вторых, не упустить разделы и тезисы обсуждавшегося проекта Программы, которые вызывали наиболее острые дискуссии, наконец, восстановить ленинскую логику разработки второй программы партии. Поэтому нам тоже предстоит обратить внимание на ключевые моменты работы над второй Программой ВКП(б).

Открывая 18 марта 1919 года VIII съезд РКП(б), В.И. Ленин говорил:

«Товарищи, нам приходится открывать работы нашего партийного съезда в очень трудный, сложный и своеобразный момент русской и всемирной пролетарской революции. Если первое время после Октября силы партии и силы Советской власти почти целиком были поглощены задачей непосредственной защиты, непосредственного отпора врагам, буржуазии и внешней и внутренней, которая не допускала мысли о сколько-нибудь длительном существовании социалистической республики, – то постепенно мы стали все-таки укрепляться, и на первое место начали выдвигаться задачи строительства, задачи организационные. Мне кажется, что нашему съезду придётся целиком пройти под знаком этой работы строительства и работы организационной. И вопросы программы, которые в теоретическом отношении представляют громадную трудность, больше всего сводятся к вопросам строительства…»