Морская служба как форма мужской жизни

Сказать, что Федосеич, наблюдавший все это и сжимавший побелевшими пальцами пилотку в руке, был в шоке – это ничего не сказать! Более практичный Днепров оставил все критические вопли и командирскую тиранию на «потом». А сейчас он прикидывал, что такое – разэтакое могут разнести или поджечь разлетающиеся бомбы. Сколько и куда их улетело – поди – знай, да ещё при таком раскладе!

Вот поэтому следующую партию разных снарядов готовить к ликвидации поручили Сэму. Днепров не сомневался в своем выборе. Коркин тут вообще не годился – вся служба у него под лозунгом: «Как бы чего не вышло!». Но ничего хорошего из этого лозунга не получилось, скорее наоборот. Наконец-то у него наметилась более приятная перспектива… да и Бог с ним. Пусть ездит себе на морскую службу на метро! Во всяком случае, Днепров отпускал его с легким сердцем.

Короче, Сэм с вдохновением взялся за подготовку. Командира же ошарашили новостью – к ним на «джипах» едет целая группа наших генералов и военных представителей стран «вероятных друзей» для проверки хода ликвидации оружия в соответствие какого-то там очередного международного договора. А наши-то и рады стараться! Днепрову поручили, чтобы здесь грохнуло с ярким эффектом.

– Ага! С адмиральским… – проворчал Волынский.

– Но-но! Типун тебе на язык! – одернул его Днепров.

– А что? Вероятность неприятностей и всяких отказов, промахов и «залипух» тем выше, чем солидней уровень проверки и присутствующего начальства! – Сэм интерпретировал вольным стилем один из законов Мэрфи на войне.

– Умный, да? Вот иди и проверь, чтобы твой Мэрфи заткнулся и еще тут за себя не порадовался!!! А то еще отличимся до уровня мировой прессы и телевидения!

Сэм никого не собирался радовать всякими неудачами и классическими ошибками. Все было сделано как надо и он еще раз сам в этом убедился. А на всякий случай поубирал от греха подальше всех известных ему «вечных тормозов» из своего любимого «эльдробуса», строго-настрого наказав дежурному никуда не выпускать их из казармы. Пусть себе спят, ибо матрос безопасен только тогда, когда спит – желательно еще, чтобы зубами к стенке. Тогда командир спокоен, а если командир не нервничает – он способен заломать любую задачу, и, шутя, поймать удачу за яркий хвост!

Высокая делегация прибыла в гарнизон, сопровождающий персонал устроил им легкий полевой фуршет на природе. Потом они подъехали к полигону, не забыв о выпивке и закуске. И какой такой русофоб сказал, что везде и всюду могут всё-всё пить только наши? Щас! Представители «вероятных друзей» явно обогнали наших генералов. Не каждый может быть генералом, ибо это не звание, а – счастье! И закалка у наших покруче будет, да и знают они когда нельзя, а когда «льзя». Так что…

Но вот «адмиральский эффект», всё же, чуть было не состоялся, и совсем не по вине Волынского.

Что нужно человеку? Как учили всё население Земли товарищи руководители римской империи, – «Хлеба и зрелищ»! Так как с хлебом единым, то есть – с выпивкой и закуской все было более чем нормально, да еще и Днепров готовил «кулинарную агрессию» у себя в салоне, то оставалась лишь вторая составляющая.

Поэтому, рванув то, что было создано народом для своей защиты, и продемонстрировав мазохисткое стремление к саморазоружению, надо было еще и представить все это зрелищно и красиво. На дне ямы были аккуратно расставлены якорные морские мины, увешанные подрывными патронами. Рвануть должно было сразу несколько тонн взрывчатки.

И кто-то уже даже выстроил всех гостей на бруствере площадки в сторону взрыва. Чтобы, значит, все красоты зрелища наглядно узреть. Ага! Сэм сразу припомнил, как в обозримом прошлом взрывная волна положила набок пожарный «Урал». Эта не самая маленькая машинка в Вооруженных Силах и весила, вероятно, поболее всех этих генералов в сумме живого веса!

Если бы капитан-лейтенант Волынский еще раз не оглядел район оцепления полигона, то разлетались бы «гости» сизокрылыми пташками вместе с якорными тележками от мин!!

Сэм мысленно перекрестился. Похвалил себя за предусмотрительность, и позвонил Днепрову. Командир с трудом уговорил их спуститься в траншею или пойти в блиндаж и настоятельно порекомендовал открыть рот, чтобы при взрыве не оглушило.

Сэм подготовился, доложил командиру, и получил его «добро».

– Огонь!

Рвануло красиво! Земля как будто сдвинулась со своего места! Огонь, черный дым, куски валунов, тучи щебня, остатки минных тележек— все это стало вырастать страшным внеземным грибом.

– Как атомный! – пораженно прошептал кто-то из подрывной команды. Оказывается, не все гости смогли остаться на ногах даже в траншее. По матерным комментариям наших и ворчливым отзывам гостей, действо вполне удалось и впечатлило искушенную публику. Гости пошли осматривать место взрыва.

– Зачет! Семен Геннадьевич, планируй себе долгосрочную вылазку в Мурманск! Санкционирую! – Днепров хлопнул Сэма по плечу и убежал.

Представитель вышележащего штаба повел гостей в командирский салон, перекусить чем Бог послал, с ними, как хозяин пошел и командир базы. А Волынскому досталась рутина – осмотр места взрыва и составление отчетов.

У Сэма надвигалась серьезная проблема. Подходили к концу мотки саперного провода, а до конца серии взрывов было далеко.

Он был вынужден экономить, более того – при взрывах использовать обрывки провода, разбросанные взрывом, соединяя их меду собой кое-как.

Этот провод давно был выписан, его обещали привезти, но, приходила машина из Полярного, за ней другая, а провода все не было. Наконец Волынский решил использовать при взрыве длинный огнепроводный шнур (ДОШ), которого пока было в достатке.

Взрывные работы продолжались в соответствие с графиком, и командир, скрепя свое сердце, дал разрешение на такой способ подрыва, что допускалось существующими документами, но было явно опаснее и хлопотливее. Старательно уложив подрываемый боезапас, Сэм укрепил подрывные патроны, вставил детонаторы. Огнепроводный шнур он тщательно закрепил на патроне, чтобы не выскочил в самый неподходящий момент. Три метра шнура, горение которого было рассчитано ровно на пять минут, он подтащил к скату ямы, поджег срез шнура спичкой. Еще раз огляделся и пошел в сторону блиндажа командного пункта. Еще проверив всех матросов команды, он убедился, что они в безопасном месте. Все – до единого!

Вместе с командиром залез в блиндаж командного пункта и стал ждать докладов от старших патрулей оцепления.

А вот тут, и не раньше, и ни позже, появился мужичок со здоровенной корзиной, с грибами. Он выперся прямо из леса, жизнерадостно помахал рукой в сторону КП и двинулся к ним.

Как ему удалось пройти мимо патрулей оцепления и не заметить бессчетную тучу запрещающих табличек-плакатов, остается загадкой. Все люди вокруг знали об этих взрывах, сотрясающих земную твердь и водные хляби. «Не иначе, как чистый пришелец!» – решил Сэм про себя и пожалел, что зря фактически не положили снайпера где-то в кустах.

Хор возмущенных воплей и залп отборного многоступенчатого мата он просто не услышал. А шнур-то горел, его не остановишь! Внутри него трудолюбивый огонек целеустремленно бежал на встречу к отцу – детонатору.

Тогда одним махом Семен птицей перелетел через бруствер, пробежал до ямы спринтерским рывком, да так, что чемпионы бы от зависти обрыдались. Сколько оставалось времени до взрыва – Сэм не ведал. Бежал наугад. Внутри захолодело, под ложечкой противно засосало… Внутренний голос злорадно вещал нескончаемым рефреном: «Вот сейчас, вот сейчас, вот разлетимся на молекулы и кварки и пойдем гулять по свету с тучками и дождиком…»

Он спрыгнул в яму, не устоял, упал на четвереньки, перекатился и вновь вскочил на ноги. Шнура оставалось где-то с полметра, может, чуть меньше. Успел! Дернул за шнур – не тут-то было! Сам же крепил, на совесть и всякий случай! Нож остался в блиндаже, обрезать шнур было нечем. А шнур издевательски шипел. Теперь и удрать уже никак не получится. И вот, когда до взрыва оставалось секунд десять, ему удалось вырвать шнур вместе с детонатором и зашвырнуть его за бруствер ямы. А иначе некому бы было закончить рассказ о храбром минере!

Сразу же раздался резкий щелчок – детонатор сработал. Но силы у него самого не было, а до мощной взрывчатки было уже далеко!

Сердце колотилось о ребра барабанной дробью сумасшедшего марша, холодный пот струился по спине, лицу, стекал со лба и ел глаза. Да-а-а! Обошлось! Молекулы еще подождут…

Можно бы и отдохнуть, но… Оставалось еще одно дело. Волынский, сжав зубы от холодной злости и обуреваемой кипящей жаждой мести, решительно полез наверх.

Он подходил к дядьке-грибнику не спеша. По пути он спорил сам с собой, взвешивая за и против.

От сопок бежали два мичмана из патрулей оцепления, радостно крича, сбрасывая теплые бушлаты и доброжелательно засучивая рукава. От дороги бежал к грибнику командир караульной роты, приветственно размахивая черенком от лопаты.

А с КП уже шли быстрым шагом сам капитан 2 ранга Днепров и с ним Аргуненко, матерясь на весь полигон.

«Ого! Да у грибника сейчас будет очередь!» – понял Сэм и перешел на рысь. «Я хоть раз буду первым!» – решил он.

– Здравствуйте! – одевая перчатки, молвил Волынский: – а вы видели в сопках запрещающие таблички?

– Да! – радостно кивнул головой дядька, – там их много!

Всё! Предел терпения кончился. Дальше пошел беспредел! Сэм врезал ему с с левой, с правой, стукнул сверху! Серия, это уже на уровне подсознания. Подлетели мичмана с воплями «Где тебя носит, свинина такая!?» тоже приложились.

– Прекратить! – орал Днепров, – вы его сейчас совсем ушибете, матерь вашу! Но, когда подбежал, тоже не удержался. Стукнул его в грудину и пнул под зад.

– Тащите его к дежурному, пусть пишет объяснительную! Мы его сдадим соответствующим ребятам! Видите, у него в корзине куски взрывчатки!

У него действительно были какие-то осколки в кузовке, крупные и мелкие, похожие на темный янтарь.

Вернулись на КП. Бойцы там стояли удивительно тихие и ужасно уставные. Один командир орал на всех и матерился так, что охрип, а когда попытался закурить – руки заметно дрожали. Аргуненко, воровато оглянувшись, достал флягу и плеснул командиру в кружку добрых граммов сто светлой, чистой жидкости.

Днепров, абсолютно механически, хлопнул одним глотком все содержимое.

– Это спирт! – запоздало предупредил зампотех.

А Днепров уже махал руками, пытаясь или вдохнуть, или хоть что-то сказать. Наконец, кто-то сунул ему крышку от термоса с чаем, правда, не очень горячим, но все-таки… Короче, командир еще и губы обжег…

Волынскому зампотех тоже налил… Тот выпил и закусил салом, услужливо поданный мичманом из цеха подготовки мин.

– Еще! – он односложно обратился к зампотеху. Тот не замедлил с реакцией, и фляга забулькала над стаканом Сэма.