Небесная Канцелярия

– Техника несовершенна, – согласился ассистент.

– Ещё попадем за границу событий. Тогда вообще ничего никогда не сможем ничего исправить. Что делать?

– С собой, в Канцелярию? – осторожно предложил ассистент.

– Не поймут. По Закону космической цензуры, Бог не терпит голой сингулярности.

– Тогда, да!

– Чего ржешь?.. – советник опустил взгляд на Москву, перевел недвусмысленный взгляд на ассистента. – Вот что подумал: дадим задание Судьбистам, чтобы вписали недостающие моменты ее биографии. Или даже пусть ничего не вписывают. Пусть не вмешиваются, напортачат ещё. Лучше всё оставить, как есть. Пролежала, например, в коме, что-то в этом роде. Обоснуем потом, если потребуется, наш поступок перед Канцелярией. Может, и не потребуется.

– То есть оставляем здесь?

– Чем слушаешь?! Конечно! Оставляем здесь. Сотри только ей память, чтоб не свихнулась. Или отключи логику, что в общем-то одно и то же.

Ассистент забарабанил пальцами по клавиатуре, так и не глянув в экран Локатора. После недавней успешной операции он чувствовал себя ассом.

– И написать жалобу на этот несовершенный кусок железа. Нас поймут!

– Должны понять, – согласился советник.

– Сами вы несовершенны, – проворчала машина.

Советник скорчил гримасу, но в полемику вступать не стал.

– Проследим немного за Каркушиным для отчетности. Убедимся, что всё прошло удачно и без последствий, – сказал советник.

Ассистент ударом клавиши вывел на экран Локатора пункт назначения объекта депортации.

– «Без шума…» – добавил он голосом начальника Канцелярии и, подавив улыбку, красивым жестом нажал кнопку ввода.

И Аня с мужчиной в пижаме поплыли над городом, как на картине Шагала, врезались в стену гостиницы, потыкавшись, нащупали своими телами распахнутое окно и, как были в беспамятстве, опустились на свежезастланную кровать.

7

Автомобиль Веры с ветерком мчал по шоссе. Рядом на переднем сидении, с разбитым лицом сидел Каркушин и наслаждался свободой.

– И что мы сегодня отмечаем? – улыбнулась Вера, пытаясь найти оправдание своему неожиданному поступку.

– Начало новой жизни! Я ж говорил, – ответил Кирилл, немного подумав, добавил: Я в детстве каждый день рождения, каждый новый год, каждый новый учебный год в школе начинал новую жизнь. Даже тетрадки чистые заводил…

– И что, получалось?

– Получалось. Правда, только на несколько дней.

– Но сейчас же у тебя нет тетрадок?.. – волнуясь, выдохнула Вера, не заметив, что перешла на «ты».

– Вместо новых тетрадок может быть что-то другое. Например… – Каркушин пошарил глазами и остановил взгляд на Вере.

– Не понимаю, почему вам так просто удалось уговорить меня поехать с вами на дачу?

Улыбка с лица Каркушина спала.

Вера сделала вид, что ничего не понимает, хотя, на самом деле, она, конечно же, что-то понимала. Более того, как многие женщины, она принимала правила игры и одновременно противилась этому, потому что всегда ждала чего-то большего.

Кирилл же, поняв причину брошенной фразы, сильно расстроился. Когда он понимал причины женского поведения и видел за этими причинами другие причины, он всегда расстраивался и становился раздражительным. Иногда, конечно, ему нравилось понимать причины женского поведения, но чаще, особенно в последнее время, он становился раздражительным. Наверное, сказывались последствия разногласий с женой.