Реликтовая популяция. Книга 2

Так что Гелина поняла, в бандеке началось то, чего все ожидали: кто со страхом, а кто с надеждой. Неясно только было – кто начал?

Действия Галины в возникшей ситуации подчинялись давно продуманному плану: собрать группу верных людей и выродков, взять с собой Грению, дочь и наследницу Гамарнаков Габуна, чтобы она не связывала рук Правителю, и уходить в Примето. В этом городе её родной отец приобрёл новый родовой хабулин, где никакие Тескомы или иные враждебно настроенные организации будут ей и её друзьям не страшны в окружении внутренней стражи и стражи города.

В Примето – вольном городе – никто не посмеет их тронуть даже пальцем.

План на слух, когда она его обсуждала с близкими друзьями, может быть, и был хорош, да, к сожалению, страдал такими огрехами, что, как оказалось, в реальных условиях был практически невыполним.

Одно то, что он был продуман ею, по сути, лишь в её голове, и представлял собой некую грёзу на предмет бегства, если кто-то принудит её к этому.

Впрочем, кое-что было и сделано. Например, полу договорённость со стражей хабулина, со слугами-путрами, была даже подготовлена поклажа для вьючных торнов – всё необходимое для дальней дороги, и намечены самые безопасные пути выхода из города и маршрут передвижения до Примето.

Однако практическая сторона плана появилась лишь после настойчивых напоминаний со стороны Гунака Гделина Гамарнака. Он соображал в таких делах больше, чем Гелина. Она долго сопротивлялась, но, в конце концов, выполнила его пожелание.

Родной отец Гелины, Гонат Гурбун Гуверний, появился в Примето недавно. Он на пару с другим, не менее экстравагантным многоимённым, совершил неслыханное дело – обменял свой родовой хабулин в Дервусе на не худший, как он был искренне уверен, в Примето с тем, чтобы быть, по его объяснению, ближе к дочери, каниле самого Правителя бандеки.

Город Дервус, всего тысяч на двадцать жителей, располагался в Испонтии и отстоял от Примето на все две с половиной тысячи свиджей.

Гелина ещё никогда не была в новом доме отца, и где он расположен территориально в городе – не представляла, вернее, у неё были смутные сведения, почерпнутые из неопределённых (к особой точности не было причин) сведений от отца.

Так что и в этой части плана имелись слабые места: как незаметно войти в Примето, у кого спросить о хабулине, ведь, как утверждают знающие, в Примето многоимённые не то, что в Габуне, ведут, будто бы, малоактивный образ жизни и редко дают повод для разговоров или пересудов о себе. Гелина смогла сама в том убедиться, когда однажды решила расспросить пришлого из Примето об отце, однако тот ничего подобного – об обмене хабулинами – не слышал и многоимённого Гоната Гурбуна Гуверния не знал.

И потом, после переезда в свой дом Гелина все эти планы оставила за его пределами…

Охрана хабулина смогла отбить первый натиск тескомовцев, атаковавших пристанище дочерей Правителя.

Тескомовцев (нападавшие были одеты в меленраи и каски, чтобы считать их бойцами Тескома) насчитывалось десятка полтора. Они неожиданно нагрянули в хабулин и успели пройтись по нему, пока охрана не сообразила, что дело приняло такой неприятный оборот.

Получив отпор, тескомовцы куда-то на время исчезли из поля видимости.

– Они вернутся? – впервые после назначения обратилась Гелина к своему телохранителю.

Бедняга, только что вышедший из пекла короткой, но злой рубки, перед нею растерялся и стал оправдываться в совершённой промашке.

– Ты можешь сказать членораздельно, – голос Гелины готов был сорваться от отчаяния и злости, – они вернутся?

– Д-да! Дa, конечно, – выдавил из себя телохранитель.

Кто убил таким страшным образом Р”янусту, он не знал и не догадывался. Быть может, это сделал кто-нибудь из тех, кто покинул хабулин госпожи после первых известей о перевороте, а, может быть, до спальни канилы прорвались некоторые тескомовцы, но кому это понадобилось, осталось нераскрытой тайной.

– Тогда… Займись обороной, а я займусь… – она махнула на него рукой и решительно направилась в зал, где, воспользовавшись затишьем, собрались несколько аун и дочерей многоимённых, чьи мужья и отцы попали под немилость тех, кто развязал бунт в столице.

Женщины, испуганные, некоторые с детьми, искали у Гелины защиты, не подозревая о нависшей опасности над ней самой. Женщин погнало сюда то, что её дом оказался вдали от основных событий, разыгравшихся в городе. То, что они видели, пробираясь сюда, и слышали от других, наводило на страшный вывод: в Габуне началась гражданская война, тескомовцы сражаются друг с другом, появились вооруженные банды.

Гелина прибывающих не успокаивала и не жалела, а вооружала тем, что можно было найти в доме. Вначале её действия больше подчинялись импульсу занять себя хоть чем-то, но праузой позже, когда полукрин тескомовцев пошёл на приступ хабулина, её действия стали более целеустремлёнными.

Женщины и их слуги-путры приняли посильное участие в отражении нападения. Появились первые убитые и раненые. Чуть позже на тескомовцев напал какой-то отряд, в котором можно было увидеть других тескомовцев вперемешку с горожанами. Однако нападавшие пришли не на подмогу, а с теми же намерениями, что и полукрин. Они там, за стенами хабулина, дрались между собой и в то же самое время не оставляли в покое защитников дома.

Силы были неравными.

Всплакнув над телом убитой наповал своей подруги Дихры, Гелина решила уходить из города. И пока охрана её дома отражала наскоки групп и одиночек, сражающихся между собой группировок, женщины под её руководством спешно занимались подготовкой к исходу, собирая всё необходимое к дальнему переходу к Примето. По сути, сборы заключались в выбрасывании ненужных вещей, которые когда-то были заготовлены для этих целей, а теперь вдруг оказавшихся лишними из-за громоздкости, веса или ненужности.

Охрана хабулина таяла с каждой схваткой. Телохранитель Гелины был убит, поражённый в голову. Кусая губы, она постояла над ним, запоздало жалея, что практически не знала его, и нэм, названный им при первой встрече, позабыла, а он умер, перекрывая дорогу тем, кто вознамерился убить её и Грению, как дочерей свергнутого Правителя бандеки.

О приёмном отце – что с ним? где он? – она не могла выяснить в течение всего дня.

В краткий момент, когда нападавшие устроили очередную паузу и освободили подходы к хабулину, Гелина повела за собой больше сотни людей и путров в сторону ближайших городских ворот. Дорога представляла собой образчик ада, случившегося в городе. Повсюду лежали трупы разумных, какие-то обезумевшие от страха или крови одиночки и шайки бродили по улицам и нападали на всех, кто попадался на их пути. Путь до ворот и схватка на выходе из них стоили потери четверти отряда Гелины.

Из города она вырвалась поздно вечером в окружении, тем не менее, многочисленной свиты, в которой не было ни одного мужчины и осталось только двое детей: Грения, вопреки всему довольная приключением, и чудом спасшаяся дочь подруги Гелины семнадцатилетняя Думара. Мать девочки – Дихра – погибла на глазах ребёнка, а она вот выжила…

До Примето путь не близкий – почти четыреста свиджей.

Два дня беглецы довольно быстро продвигались на восток, имея по правую руку берег Бурмасы. Изнеженные женщины и слуги-путры, не привыкшие долго и далеко ходить по неудобной дороге, выбивались из сил, но шли, помня, что чем дальше они уйдут от Габуна, тем будет безопаснее для них. Их гнал ужас пережитого.

Ночевали там, где их заставала темнота.

На третий день к вечеру вышли к небольшому поселению людей. Стены, окружающие строения уже частично потеряли койну, оттого большая часть домов была заброшена.

В городке гонимых встретили без особой радости, но всем предоставили возможность нормально выспаться и пополнить припасы.

На рассвете, ближе к ночи, чем к утру, Гелина от доброхотов вдруг узнала, что за полдня до их появления в городке здесь побывали тескомовцы в составе двух кринов. Они не скрывали, что охотятся за семьей бывшего Правителя бандеки. С какой целью? Тут сведения расходились, но ничего хорошего из них ни для себя, ни для Грении Гелина не могла предположить.

Погоня, посланная за ними, в своём рвении обогнала медлительных женщин и умчалась вперёд, однако было ясно, что очень скоро она вернётся и начнёт прочёсывать каждый куст и закоулок на дороге и в её окрестностях.

Кроткое совещание, устроенное после панического побега из жилого городка в дебри леса, подступающего к Заповеднику Выродков, постановило идти на восток вдали от пути, по которому предположительно прошли тескомовцы, до тех пор, пока не дойдут до вечной дороги Фост – Примето. Выбор направления через Заповедник был продиктован знанием мест, где они будут идти, некоторыми путрами. Среди них выделялась помела Ч”юмта – выродок из лисособак.

Ч”юмта, рослая, сильная, умеющая превосходно владеть кинжалом, выгодно отличалась от других выродков и хопперсуксов, волей судьбы оказавшихся в отряде Гелины. Не удивительно, что она стала проводником и ближайшим советником канилы. Её неутомимость поражала, она не стенала, как многие из женщин, переносивших неожиданное и некомфортабельное путешествие хуже выродков. В том, что Гелина и большая часть тех, кто разделил с нею нелёгкий путь от Габуна и добрались до спасительных развалин, имелась не малая заслуга Ч”юмты. В течение всего времени бегства она, казалось, не спала: охраняла сон других, ходила в разведку, помогала уставшим.

Решать же приходилось Гелине, а сложные вопросы возникали через каждый блеск, и вначале она пыталась во всём разобраться сама. Однако это оказалось ей не под силу, тогда-то и появился при ней небольшой круг советников, а вернее, тех, кто мог вместе с ней взвалить на себя бремя руководства отрядом. Каждому достался свой участок деятельности, некоторые из них были трудными, а порой трудновыполнимыми, но сообща все вопросы решались и, как казалось, успешно.

Их было почти семьдесят разумных. Всех надо было накормить и напоить, поскольку некоторые люди остались без сарок – питьевых фляг. Проследить за состоянием здоровья, вовремя поддержать или подождать отстающих, распределить поклажу…

К тому времени, когда беглецы достигли Заповедника Выродков и приняли решение идти вдали от дороги вдоль Бурмасы, выделились три лидера: сама Гелина, Ч”юмта и Жариста – подвижная и умная женщина, в чём-то похожая на Гелину, однако не в меру вспыльчивая и острая на язычок. Потому-то совсем недавно, сидя спокойно в своём хабулине, Гелина недолюбливала Жаристу, и между ними частенько случались размолвки, зато теперь они были подруги, как по несчастью, так и по сердечной близости.

У Жаристы был острый взгляд на некоторые вещи, которые многие не замечали. Она-то и предсказала о возможном нападении тескомовцев на них в ближайшее время.

– Почему ты так думаешь? – удивилась Гелина, услышав от неё такую неприятную новость. – Я считаю, что они нас потеряли и, если ищут, то вдалеке.

– Нет! – резко ответила Жариста. – Мы всё время не туда с тобой смотрели.

– Что значит, не туда?

– А то и значит. Давай-ка постоим, пусть все мимо нас пройдут, тогда и узнаем.

– Зачем нам останавливаться? – закапризничала Гелина.

– Сейчас увидишь. Это ненадолго. – Видя нерешительность дочери Правителя, Жариста добавила: – Это важно, Гелина, для нас всех.

– Ну, хорошо, хорошо, – канила не стала больше уточнять подробности предложения подруги. – Ч”юмта, будь впереди и держись направления, – распорядилась она, – а я… я посмотрю там с Жаристой.