Русский легион

Для рекрутов Русского легиона были забронированы номера «люкс» в гостинице «Россия». Я оказался не одинок в своем стремлении поквитаться с жизнью. Легион существовал не первый год, и поток добровольцев не иссякал. Правда, и потери были весьма существенными. Кто-то погиб, кто-то стал калекой, кто-то попал в тюрьму… Да, и такое случается. Ведь легион – это нелегальная организация. И все, что мы делаем – незаконно. Только за ношение оружия можно было привлечь к уголовной ответственности каждого. А что уж тут говорить об ответственности перед законом после того, как оружие побывало в деле. Бойцы легиона оставили свой след в различных точках планеты – в Чечне, в Югославии, в Прибалтике, в Грузии, на Украине, в Ираке, в Пакистане… Всегда этот след был анонимен. Никогда Легион не афишировал себя. Кто стоял во главе Легиона, никому известно не было. В крайнем случае, рядовые легионеры этого не знали. Да никто из них особенного любопытства и не проявлял. Существовал Легион за счет добровольных пожертвований, «крышевания» и «экспроприации». Я тоже выступил в качестве спонсора, передав в фонд Легиона все, что было заработано для Иты. Я так же отказался от денежного вознаграждения, которое выплачивалось легионерам, участвующим в боевых операциях. Точно так же поступил и мой новый приятель Жека Рог. Наша «зарплата» шла в фонд поддержки легионеров, получивших увечья в результате участия в акциях, в боях. Из этого фонда осуществлялась и поддержка семей погибших легионеров. Жека сказал, что на Северном Кавказе, где-то в районе Железноводска есть целый санаторий, принадлежащий Легиону. Может быть, и нам придется побывать в этом санатории – госпитале. Хотя лучше бы, конечно, сразу, без мучений. Боже упаси от беспомощности.

4. Жека Рог

История Жеки Рога была проста до обидного. Молодой, энергичный, умный, он после юридического факультета МГУ легко и быстро сделал себе состояние на должности бизнес-адвоката ряда крупных московских фирм. К тридцати годам у него было все, что считалось признаками благополучия. Не хватало молодой красивой жены. Он решил устранить подобное несоответствие и сделал предложение самой красивой студентке Москвы, будущему искусствоведу, любительнице веселых кампаний и легкой жизни. Свадьба была на зависть всей столице. Жека стал абсолютно счастливым человеком. Детей решили до окончания ВУЗа не заводить – оставалось всего-то каких-то два года. И вдруг… Жека не справился с одним из дел и проиграл процесс. Очень распереживался и… не оправдал надежды еще одного клиента. Полоса невезения впервые попалась на его жизненном пути. И он еще не знал, что значит терпеть поражение. Теряя клиентуру, он соответственно, терял деньги, что не нравилось его жене. Молодые и красивые женщины любят победителей. Не успел Жека и глазом моргнуть, как его законная супруга закрутила роман с его же, более удачливым на тот период, другом. «Сердцу не прикажешь» – объяснила она Жеке. Здорово, да? Как я его понимал! Сам ведь был почти в такой ситуации. Может быть, поэтому, а может быть, в силу профессиональной корпоративности, как бы там ни было, но мы с ним подружились. Кстати, Жека Рог – это псевдоним. Здесь все под псевдонимами. Я тоже взял свой старый литературный псевдоним Серж Казбич. Вот такая у нас получилась парочка – Рог да Казбич.

5. Эволюция справедливости

Но не стоит думать, что Русский легион весь состоял из таких вот обиженных жизнью как я и Жека. Здесь полно было разных судеб. Например, один очень даже известный писатель, который, как и положено настоящему писателю, сидит в «Матросской тишине» за свои убеждения и пишет оттуда пламенные воззвания к легионерам. Официально он сидит, конечно, за призыв к свержению существующего государственного строя. Говорят, что несколько раз он участвовал в боевых операциях Легиона в качестве рядового бойца. Это уже потом он стал пытаться придумать какую-то идеологию для Легиона. А какая здесь может быть идеология? Борьба за справедливость? Я помню, когда защищал диплом в университете, один профессор спросил меня: «Вы что, действительно считаете возможным создание идеальной модели справедливости?» Когда я ответил утвердительно, он величественно хмыкнул: «Ну что ж, дерзайте, молодой человек. Правда, до вас на практике это никому не удавалось». Я тогда завелся и произнес целую речь: «Выработать четкое понятие справедливости и на его базе разработать модель общественных отношений – это первоочередная важнейшая задача для юристов. Это наша обязанность – не только теоретические изыскания, но активная пропаганда приобретенных знаний. Наша пассивность уже привела к тому, что понятие справедливости определяют продажные политики, одевая его в те одежды, которые приходятся ко двору конкретного заказчика. И самое страшное в том, что, зачастую, в роли таких беспринципных политиков выступают выпускники юридических ВУЗов. Они приобрели за время обучения навык манипуляции нормативными актами. Но не получили ни малейшего представления о конечной цели нормотворчества…» С точки зрения обогащенных знаниями и жизненным опытом университетских преподавателей, я нес идеалистическую чушь, о чем мне честно и сказал после защиты мой «научник». Но все же меня не выгнали из аудитории, и защиту диплома на тему «Право и справедливость» зачли на «отлично». С тех пор мой энтузиазм заметно снизился. Я стал более терпелив и равнодушен.

В Русском легионе, конечно же, не открыли определение понятия справедливости, годное для всех случаев жизни. Более того, на собеседовании с представителем Легиона в гостинице «Россия», куда меня привела Лена, мне многое не понравилось. Здесь сильно попахивало русским фашизмом. Но в данный момент мне было на это наплевать. Главное – здесь можно было поиграть в пятнашки со смертью, а во время такой игры все посторонние мысли из головы вытесняются инстинктом выживания – ни о чем другом думать не приходится. Наилучший вид отдыха. Как раз то, что мне надо – или вырваться из полузабытья, или перебраться в мир иной. Скорей бы в дело…

6. Медосмотр

После устного собеседования я прошёл настоящее медицинское обследование. Врачу не понравилось мое сердце.

– Если бы я перестал верить своим глазам и руководствовался бы вашей кардиограммой, то я должен был бы представить вас в лежачем положении, обессиленного, в предынфарктном состоянии. Вы знаете, куда вы хотите попасть?

– Да. Конечно.

– И вы думаете от одного стресса вылечиться другим? Я не уверен, что ваше сердце выдержит такую терапию.

– Я думаю, что только такая терапия и может спасти мое сердце. Я устал от слаборитмичной монотонной жизни. У меня кровь в жилах от тоски застывает. У меня психика из-за отсутствия нагрузок расслабляется. Еще немного благоденствия – и я превращусь в идиота.

– Да, молодой человек, как для вас это не покажется странным, но в ваших домыслах нет ничего необычного для этого места. К сожалению, у вас типичные симптомы обыкновенной депрессии, вызванной неустойчивой ситуацией в личной жизни или в социальной среде. Но я не собираюсь проводить с вами сеанс психоанализа. Я здесь для того, чтобы определить степень допуска для участия в активных мероприятиях Легиона. И для меня картина ясна. Вы способны еще работать головой и вполне адекватно воспринимаете окружающую вас действительность. Ну, а о степени пригодности для дальнейшей активной эксплуатации ваших мышц и прочих частей тела вам скажут в другом месте.

7. В тренажёрном зале

Установив мне диагноз, эскулап отправил меня в тренажёрный зал. Инструктор показался мне знакомым, но кто он и откуда конкретно, вспомнить не мог. Он погонял меня по разным тренажёрам, а затем предложил поспаринговать. Когда через пятнадцать минут я все еще был на ногах, он остановил спарринг.

– Не ожидал увидеть тебя здесь, да к тому же в таком озверевшем виде. Я думал, что ты давно в окружении президента. А может быть ты и есть «казачок засланный» из его бывшей конторы? Не узнал, что-ли? Питер. Восьмидесятые. Общага ментовская. Неужели забыл? На дискотеке как сцепились тоже не помнишь? Василий я, незабвенный комсорг наш Сергей Викторович Воронежко.

– От того Василия мало что осталось. Возмужал.

– А ты все таким же пацаном смотришься. И технику не наработал – выезжаешь на одной злобе. И откуда ее у тебя столько?

– Это, Василь, не злоба… Точнее, злоба, но на самого себя. Но ты-то как здесь? Последние слухи до меня доходили о том, как ты успешно совмещал службу в милиции с «крышеванием». Так здесь что – банда или отдел МВД?

– Здесь, Серый, что-то типа народной милиции. И мне это нравится. Даже если мне перестанут платить бабки, то я все равно буду молотить на Легион. Но, вообще-то, у нас, чем меньше знаешь, друг о друге, тем лучше – выдавать некого будет, когда припрут.

– Кто припрет?

– Да хоть кто. Мы же для всех вне закона. Никто за нас заступаться не будет. Официально нас нет. На данном этапе мы кое-кого устраиваем и нас не трогают, до тех пор, пока не наступили на чей-нибудь очень любимый мозоль. Так что никаких иллюзий не строй.

– Я и не строю.

– Ты где остановился?

– В «Центральной».

– Не понял. Наши все здесь.

– У меня в Москве еще есть кое-какие незаконченные дела по основной работе.

– А-а-а! Так ты к нам развеяться. Экстрима захотелось. Ну, давай-давай. Тоже неплохо.

– Можно сказать и так, если хочешь.

– Физически и теоретически ты к войне готов… Только на фиг тебе на Кавказ переться? Ты ж и по горам ходить не умеешь.

– Я служил срочную в Горном Алтае.

– Да что ты говоришь? В Москве, между прочим, можно развеяться не хуже, чем в Чечне. Сегодня вечером занят?

– Нет.

– Приходи сюда. Посидим. Слегка выпьем. Вспомним молодость. Попаримся в сауне с девочками. С ребятами тебя познакомлю. А завтра, если захочешь, свожу тебя на местную акцию.

Здесь, пожалуй, следует прерваться и пояснить, кто такой инструктор Вася, и как мы с ним познакомились.

8. Инструктор Вася

В далекой юности, лет восемнадцать назад служил я в ленинградской милиции, заочно обучался на юрфаке ЛГУ и жил в ментовской общаге на улице Есенина. В то время парнем я был активным, жизнерадостным – возглавлял Совет общежития и крутил дискотеки. Вот именно на дискотеке, как вы, наверное, уже догадались, я и познакомился с Василием.

Сижу я себе тихонько за ди-джейским, тогда еще диск-жоккейским пультом, треплю всякую пургу в микрофон между песнями, развлекаю публику и краем глаза замечаю какую-то возню у входа. Дискотека в тот вечер была «специализированная» – вход только по пригласительным билетам. Я как лицо ответственное, передаю свой микрофон помощнику и к выходу. А там Василий нагло прет на контролеров, мол, в своей общаге куда хочу, туда хожу.

– Что-то я тебя в общежитии не видел, – вмешался я.

– А тебе какое дело? Я, может быть, сегодня только поселился.

– И сразу такой бурой?

– Чего?

Постояли мы друг против друга, поиграли в «гляделки». Он захотел оттолкнуть меня, но я устоял и схватил его за запястье. Сила в моих руках была немалая. При внешней худобе этакий сюрприз. Я на этом частенько импровизированный армрестлинг разводил. Многие соглашались побороться со мной на руках и попадались. Я дал почувствовать Василию силу своего рукопожатия. Это, как всегда, сработало. Он слегка успокоился. Я же решил его добить.

– Если у тебя с избытком энергии проблемы, то спустимся на первый этаж. У нас там есть комната для тихих бесед.

– Да я тебя…

– Вот там ты и попробуешь меня сделать.

На первом этаже общаги мы соорудили что-то типа маленького спортзальчика на месте бывшей прачечной. Спустились мы туда. Помахали руками-ногами. Никто никого особенно не задел. От его ударов я уходил, а на него старался особенно не нападать. В конце концов, пар мы выпустили и… познакомились. Потом я встретился с ним на стадионе «Динамо» у тренера по рукопашному бою. Какое-то время занимались с ним в одной группе. Как-то вместе участвовали в соревнованиях. Выступали за одну команду. И в командировку в так называемую «горячую точку» мы тоже попали вместе. После того, как я ушел из милиции, я еще несколько раз случайно встречался с ним на улицах Питера. Но последние лет десять я о нем ничего не слышал. И вот встретились. Кстати, я нередко встречаю своих бывших сослуживцев в самых неожиданных местах. И порой такое впечатление складывается, что только тогда была жизнь, а теперь одни воспоминания.

9. «Застаканная» философия

Вечером мы парились в сауне гостиницы «Россия». Было нас пятеро мужиков. Василий познакомил меня с легионерами. Петро Галун и Рэкс Лохматый пришли в легион по идейным соображениям. В Москву приехали на побывку из Югославии. Жека Рог спустился за пополнением с Кавказских гор. Все воевали уже по второму году.

Попарились мы. Попили пивка. Потравили мужские байки. Когда появились девочки, я и Жека поднялись в номер, захватив ящик водки. Следом прибежал Василий.