Что стоишь, качаясь…

– Йогурт попробуй. Вкусный?

– Вкусный, – ответил отец.

– То-то же! Будешь есть, поправишься быстрее. Уже почти весна на дворе. Правда, морозы еще жмут отчаянно. Летом будем выбираться на улицу. Веселей будет.

Словно маленький ребенок, отец слушал внимательно и кивал в знак согласия.

– Тебе, батя, повезло, – продолжал Дмитрий, поднося ложку к отцовскому рту. – Вон соседка – одна, в голоде и холоде. А я с тобой. А знаешь, почему? Потому что это мой долг. И еще потому, наверное, что ты меня никогда не бил…

Отец захотел в туалет.

– Давай, батя, справляй свои надобности, а я пойду в другую комнату позвоню, – сказал Дмитрий.

Он достал сотовый телефон, нашел записанный номер дочери «Чеченки», нажал кнопку вызова. Послышались длинные гудки. «Значит, связь есть», – подумал Дмитрий. На втором гудке вызов был принят.

– Алло, кто звонит? – откликнулся женский голос на другом конце.

– Здравствуйте, это Наташа? Дмитрий вас беспокоит, сосед вашей матери.

– Что-то случилось с мамой? – голос зазвучал встревожено.

– Случилось. Вы разве не знаете, что ваша мать тяжело больна? У нее инсульт.

– Знаю, – спокойно протянула дочь. – Вы меня напугали, я подумала, что она умерла. Ух, ты, господи. Слава богу, жива еще. Вы мне хотели сказать только об этом – что она больна? Так я знаю. За ней же ухаживает соцработник… Люба, кажется, звать…

Женщина говорила быстро, как будто куда-то торопилась. Дмитрий дал ей выговориться.

– Наташа, я сегодня заходил к ней вместе с Любой, она лежит голая на полу. Понимаете, это трудно передать словами. На улице не май месяц. Ей нужен настоящий уход. Тепло. А у нее даже угля нет…

– Ах, мама! Сама виновата в своей судьбе. Сколько нервов потратила, чтобы она развязалась со своим уголовником. Так, нет же. Внукам ни копейки не послала, зато своему уголовнику регулярно передачи возила. Вот и довозилась – опять посадили его. Вот, пусть, он и помогает теперь ей. А я не могу. Я работаю. У меня нет дома условий.

– Вы не горячитесь, возможно, вам удастся выбрать время и приехать; сами посмотрите, может, что-то решите…

– Что вы от меня хотите? Чтобы я приехала и забрала ее?

– Да разве ж это важно, что я хочу? Вам решать.

– У вас все?

– Да, в общем-то, все. До свидания!

Дмитрий отключил телефон и вернулся к отцу.

– Батя, приготовься, – сказал он, надевая резиновые перчатки, – будем, приводить тебя в порядок.

Он попытался повернуть отца на бок.

– Тише, – скривился старик от боли.

– Больно?

– А то нет…

– Терпи, а иначе мне не добраться до твоей задницы. Ох, ты и навалил! Но это хорошо, хоть клизму ставить не придется. Да?

– Конечно.

Дмитрий взял отца за спину, отчего тот скривился от боли, и стал осторожно двигать на себя.

– Больно… – простонал отец.

– Потерпи, батя… Надо… – Дмитрий с силой, но, стараясь как можно мягче, повернул вначале ногу, затем туловище. В таком положении, недвижимое тело утратило равновесие и стало клониться. Чтобы отец не свалился лицом на кровать, Дмитрий стал придерживать его одной рукой. После чего ухватился свободной рукой за пеленку. Но вытащить с первого раза не удалось. Пеленка, словно приклеенная «Моментом», никак не хотела отставать от тела. Повторил попытку, но опять ничего не получилось.

– Твою мать, – выругался Дмитрий. – Не сдирать же ее вместе с кожей.

Удерживать отца в таком положении он больше не мог.

– Придется тебя повернуть на живот, – сказал Дмитрий.

– Да ложи ты хочь на живот, хочь верх тормашками, только больше не мучай меня!

Когда освободились две руки, он смог осторожно убрать с тела прилипшую клеенку.

– Фу, батя… – вздохнул Дмитрий. – С одним делом, кажись, мы справились.

После чего, чтобы отец не задохнулся, быстро взял со стула чистую клеенку и попытался положить ее на место прежней. Но понял, что вряд ли ему это удастся сделать.

Легче было посадить отца в кресло. Он вначале посадил его на кровать, а затем не с меньшим усилием буквально перетащил в кресло.

– Вот теперь можно тебе посидеть, – сказал он, переводя дыхание. – Небольшое разнообразие, но хоть так… Да, батя?

– Да, сынок…

– Ничего, доживем до лета, купим инвалидную коляску – веселей будет. Да, батя?

Отец промолчал. Дмитрий лег на диван, время от времени, поглядывая на отца, который о чем-то разговаривал сам с собой. Вдруг он услышал тихое всхлипывание.

– Ты что, батя? – спросил он.

– Ничего, сынок … – слезы текли по бледным щекам.

У Дмитрия застрял комок в горле.

– Не переживай, батя, – он попытался хоть как-то утешить отца.

– Да не поправлюсь я уже …

– Поправишься! Мы тебя еще женим.