Песнь Баяна земли русской. Весть

– Ты чё разделась полностью? – услышала вдруг голос Яро-Света. Смутилась Навна и искры розовые змейками умчались в бесконечность. Посмотрела на себя, не узнавая, лесная одежонка из коры и листьев действительно исчезла. И от того, что устыдилась наготы своей, вдруг вспыхнула огнём лиловым. Он засмеялся радостно, бесцеремонно глядя на неё. Огонь лиловый, что исходил из худенького тела девы, стал образ платья обретать… через мгновение прикрыл её нагое тело, сияя красотою всей её природы, что видела когда-то за всю свою малюсенькую жизнь.

И Навна засмеялась вновь! Подумала, что нет цветов?.. Цветы вдруг появились! А где же птицы певчие?.. Защебетали и запели птицы! А лес?.. И лес зашелестел листвой! Зверушки милые, где же они?.. Забегали зверушки, перекликаясь мирно между собою! Но ветра нет?.. И ветер появился, играя лёгким платьем с озорством, нежными касаниями лаская тело!

– Как хорошо то!!! Спасибо Яро-Свет!

– Так то ж не я, сама ты. Я только приоткрыл тебе тебя…

– Всё равно спасибо, ведь не каждый может посмотреть себя… а мне?.. такое счастье!

– Нет Навнушка, себя увидеть может каждый, но каждый хочет ли?.. боятся может быть своё уродство видеть?..

– Но я сама бы не смогла.

– Могла… и видела не раз, как бы себя теряя.

– Да-да, я помню! Когда я уходила в лес одна, то!.. нет, нет!.. я помню, как терялось и находилась, а между?.. совсем не помню…

– Но ведь по возвращению… откуда интересно?.. ты с радостным биеньем сердца сознавала то, как ты чиста, как будто искупалась в родничке живой водицы.

– Да! Да! Милый! Милый Яро-Свет!

– Родная девочка, прекрасная и нежная царица полей, лесов, морей и океанов, и не только, всего, что есть, всего, что будет или было, царица нежности и красоты!.. мне вечно хочется с тобою быть, о чистоте, о радости и о любви с тобою говорить, цветы вселенной всей тебе дарить и более всего – Любить!.. Любить!.. Любить!..

– Так в чём же дело?

– Я и люблю!.. Но всю!.. от края и до края, бесконечную и вечную, в начале и в конце Времён… и потому теряя, нахожу тебя, найдя теряю или теряюсь может быть в душе твоей.

– Лукавишь Яро-Свет. Во мне не можешь потеряться ты, хотя бы потому, что даже и тогда, когда ты меньше самой малой проявленной частички, ты больше тысячи Вселенных!

Не Навну из Гипербореи дикой увидел Яро-Свет – услышал Навну-Нину, Дану, Яру, Тую и тысячи других, которых он ещё не знал, но обязательно узнает. Поняв, смутился, но рад был очень, что кристалл единым становиться стал в многообразии прекрасных и не очень проявлений. Осталось лишь отшлифовать чуть-чуть, чтоб засиял и зазвучал Кристалл симфонией Творца!.. Творенья Красотою!!!

Легенда из Плеяд

Шум был слышен из космических глубин. Земля дрожала, словно в судорогах корчась, толи от боли, толи от горя. Вдруг горы раскололись в том месте, где стояла башня, вернее должна была стоять.

И трещины пошли, ломая горы на тысячи частей. Две трещины прошли от Навны с двух сторон. Речушка вмиг исчезла, словно провалилась в глубину расщелины бездонной, да это так и было. Из расщелин наружу стала вырываться огненная лава…

Не испугалась Навна и это жизнь ей сохранило. Стоя на оазисе, который вырос из слёз Любви её, она всем сердцем возлюбила Яро-Света и крикнула:

– Где ты!.. Яро-Свет?.. Любимый мой!.. Желанный мой!.. Откликнись!.. Да что же я?.. Иду к тебе, где б не был ты и вспомнила, как Навна, что она ни только Навна, но и… Нина… Яра!.., а Яро-Свет не только Яро-Свет, но и… многие и многие другие!..

И!.. Цепь замкнулась – начало и конец соединились!.. Что это? Всё вокруг вдруг вспыхнуло сиянием радужным. Нет! Не радугу увидела она, а всё Пространство засверкало звонкими цветами, наполняя Землю. Вот и сама Земля исчезла будто – все предметы, горы пропасти, селения и даже звёзды, Солнце и Луна!.. Один лишь Свет в его сиянии в радужной перекличке.

Что это? Это Небо опустилось, прикрыв собою Землю, потому что Навнушка и Яра и тысячи других Единым стала Разума. И вспыхнул тот кристалл, всю Бесконечность светом наполняя. Исчезла тьма совсем. Весь тёмный космос дивным светом засиял. Вуаль цветная колыхалась чудно в прозрачной Навнушки душе, и крикнула она опять:

– Мой милый!.. Мой любимый!.. Приди!.. Приди!.. Приди!.. И змейки розовые устремились от неё, уже не в Бесконечность – в Беспредельность, красотою света звука наполняя всё вокруг. Планета стала проявляться, и горы, и поля, леса и океаны, и остальное всё. Ландшафт менялся быстро, сменяя образы, рельеф, структуру всю. Там где горы были, вдруг океан зарокотал, а где леса шумели, горы проявились. Всё это будто бы единым было и разделялось почему то иногда. А где же?.. И поняла, что это она всё разделяет в сознании своём, чтобы понять по видимому всё, всё рассмотреть и изучить, всему названье дать, узнать всего предназначение. Но где же Яро-Свет? Откликнись милый!..

Свет не исчез – напротив, сама Земля сияла Светом дивным. Вдруг стон услышала она и поняла, что стонет Яро-Свет. Метнулась Навна в сияющее небо и вскоре увидела его… с раной в груди?.. Он знаком руки остановил её порыв, пытаясь что-то ей сказать, но говорить не надо было. Всё поняла она – рассыпалась на биллионы искр, исчезла вовсе, вбирая свет в себя и Яро-Свет в ней растворился, лишь иногда небольшими искорками напоминая о себе.

Вдруг боль ужасная пронзила всё сознание, в нём появился чёрный ком огня. Не испугалась Навна, да и терпеть она умела и могла. Ждала, что чародей предпримет. И!.. вспомнила, что говорил ей Яро-Свет – «Остаться чистой и прозрачной»… И свет исчез совсем – одна прозрачность, чистота и… чёрный ком, который принял форму человека, и чёрный луч метнулся в Бесконечность.

Вздрогнула прозрачность, но не окрасилась ни чем. Форма чародея стала расплываться, и он понял, что некуда бежать. Там, куда попал он, нет Времени и нет Пространства. Здесь Бесконечность и Ноль равны и Вечность здесь равна Мгновению! И эта чистота прозрачность сжимала всё сильней. Он закричал, поняв, что исчезает, собрал все силы против чистоты, чтобы хоть свет в ней проявился, но чистота была прозрачной.

Сжимался чародей в ком чёрный всё сильнее, вдруг разорвался, разлетаясь искрами, сначала тёмными, которые, чем дальше разлетались, становились всё светлее!.. И вспыхнул Ярый Свет, собою заполняя всю прозрачность, словно обнимая Радостью саму Любовь и Красотою души наполняя! Мир Радости пришёл на Веки!

Это легенда, что в будущем звучит! В том будущем, что необратимо наступит на Земле. Не Земля поднимется на Небо, а Небо спустится к Земле!

Земля есть сама в себе Творец! Творец Сама в Себе Земля! Человек самодостаточен и без богов! Он есть Творец Творца в Творении Творца! АУМ!

Ты сделал вывод?

Мне сквозь дебри лесные ни как не пробиться К ручейку… для того, чтоб воды родниковой напиться.

Я смертельно устал, но я знаю, что он существует… Родничок тот!.. Во сне он меня иногда навещает.

Я искать его начал юнцом неразумным, И для многих сейчас стал мужчиной безумным.

Говорят Родничок поглотило болото. Доказать, что не так, моих мыслей безумных работа.

И одежда моя уж изодрана в клочья. Я по лесу брожу светлым днём… тёмной ночью.

Очень трудно идти по дремучему лесу в потёмках. Кажется грузом тяжёлым пустая котомка.

Я смертельно устал, меня мучает жажда, Но всегда мне в дороге желанная светит Надежда.

Липкий пот на лице мне глаза застилает, А на ранах тягучая кровь застывает.

Мне бы силы хватило до утра продержаться, Утром легче мне будет сквозь дебри пробраться.

Наконец впереди заалело рассветом, И солнце блеснуло сквозь крону с приветом.

Хоть и трудно мне было, но всё же поднялся, Вновь по лесу тихонько вперёд я подался.

Ручейка вдруг услышал вдали я журчанье… И замерло сердце в Великом Молчанье!

Дай мне Господи силы!.. Все!.. до предела!.. Смерть от жажды иначе мне будет уделом.

Ещё шаг!.. Ещё два!.. Вот уже я у цели!.. В изнеможении падаю на родниковой мели.

Долго пью, и ни как не могу я напиться, Будто сон мне прекрасный невиданный снится.

Холодна в ручейке родниковом водица, Но как трудно к нему по суровому лесу пробиться.

Вкус Водицы Живой не забыть мне во веки, Не сравнимый он с тем, что несут нам Широкие Реки.

Пью я долго и чувствую соль на губах… Толи от пота, толи от крови… и всё таки светится счастье в глазах.

Я пойду вдоль ручья по дремучему лесу. В нём не дам я купаться ни чёрту, не бесу,