Охватить всё. Поиск

– Спасибо вам.

– За что?..

– За то, что остерегли, глаза открыли, а то у меня какое-то затмение, ничего не понимал, – оправдывался парень.

– Как тебя зовут, юноша?.. – спросила Василиса.

– Игорь.

– Вот что, Игорь, иди на трассу, там остановка есть, может ещё успеешь на автобус.

– Хорошо-о… – замешкался, не зная, как к ней обратиться.

– Василиса меня зовут – грустно проговорила Василиса.

– Хорошо, Василиса. Ещё раз вам спасибо, – повернулся, но что-то удерживало, и он замешкался опять.

– Иди, Игорь, иди.

Но он опять к ней повернулся, видно было, что терзает его что-то.

– Вы простите, пожалуйста, меня.

– За что?.. – удивилась Василиса.

– За то, что убежал… как-то неудобно получилось… стыдно мне. Вы заступились, а я сбежал.

Улыбнулась Василиса, давно не встречала таких совестливых.

– И правильно сбежал, а то бы всё напрасно было, я ведь уже потом специально оттягивала вниманье на себя, а краем глаза наблюдала за тобой. Ты Игорь просто молодец. Я ведь здесь живу, ничего не сделают, разве что отматерят, так не привыкать – помолчала чуть, – а знаешь что, давай, я провожу тебя немного, дочка у мамы, а муж?.. знаешь где, и мне домой не к спеху.

– Как-то неудобно мне, Василиса, да и не хочу, чтобы у вас неприятности возникли, – ответил Игорь.

– Хуже мне уже всё равно не будет, пошли, здесь недалеко, метров двести.

Игорь пошёл несмело. Он будто приблизиться боялся, оставался где-то рядом, но всегда на расстоянии, оглядывался часто.

– Не оглядывайся, Игорь. Для мужа я уже стала проституткой, раз заступилась за тебя, да и видела у них на столе бутылки водки… пока не выпьют, не передерутся, не появятся. Водку то не ты им купил?..

– Я.

– Ну вот, что и говорила, значит, успели развести… Выходит, вовремя пришла – улыбнулась Василиса, довольная собой.

Игорь сменил тему.

– У вас имя сказочное, а живёте…

– Давай на ты, а то мне неудобно как-то. А имя?.. сказочное!.. только вот в жизни что-то сказки мало, – но опомнилась, чё жаловаться незнакомому человеку, – расскажи лучше, Игорь, о себе.

– Что?.. – растерялся юноша, – я студент, в Политехническом учусь, – помолчал немного… – только не спрашивай, как я сюда попал.

– Не буду – согласилась Василиса.

И завязался разговор, как интересно, разговор был обо всём, юноша весьма начитан, и не о чём, он был просто разговором обо всём и ни о чём. Юноша ни разу к ней не прикоснулся, но всю дорогу она чувствовала его присутствие, будто не было его, было только одно присутствие, он заполнял пространство, и поэтому было легко общаться и просто, просто.

Сердце застучало часто, не от присутствия мужчины рядом, а от того, что почувствовало сердце, что оно свободно, вспомнило. В душе начал робко расцветать цветок того далёкого и самого близкого образа чистого мгновенья жизни, которое, как казалось, навсегда утеряно…

«Я есть!.. Я есть!.. Я есть!..» – радовалась сама любовь, закованная в цепи.

В голову пришла шальная мысль, когда увидела маленький поздний цветок на обочине дороги. Он, будто светлячок, светился в полумраке.

– Игорь!.. подари мне в благодарность что-нибудь.

– Что?.. – растерялся Игорь.

– Вон тот цветок, – Василиса показала.

Он удивился такой просьбе необычной, но подошёл и наклонился, чтобы сорвать. Она с замиранием следила за каждым его движением. Замер Игорь, будто что-то ему мешает сорвать цветок, а он понять не может. Прикоснулся пальцем, сел на корточки и, казалось, бесконечно долго на него смотрел, вдруг встал, цветок остался там, где был, повернулся к ней:

– Ты хочешь, чтобы я подарил тебе мёртвый цветок?..

Василиса смотрела на него широко открытыми глазами, по щекам катились две слезинки, как две росинки в преддверии рассвета.

– Не хочу, – ответила она, – как же ты отблагодаришь?.. если не цветок, то что?..

Парень растерялся, он не знал, не понимал… стал неуклюже шариться в карманах. Взгрустнула Василиса, из-за поворота автобус появился, времени осталось всего пару минут.

– Скажи, а ты мог девушке всю вселенную в дар преподнести?..

Совсем Игорь растерялся, было ощущение, что он рад появлению автобуса…

– Ты такая интересная!.. чудная и хорошая!..

– И ты… хороший собеседник, Игорь. Спасибо за хороший вечер, пусть этот вечер будет твоим даром и благодарностью твоей.

– Мы встретимся?..

– Нет, Игорь, не надо это не тебе и не мене, пусть останется, как чистое мгновенье жизни и у тебя, и у меня. Поцелуй меня и я пойду, вон твой автобус.

Он прикоснулся нежно губами к её щеке, слезинка мгновенно растаяла в его губах горячих… Повернулась Василиса и пошла. Она не оглядывалась, а просто уходила, чувствовала его всем сердцем, всей душой!.. нет, не Игоря, а своего возлюбленного из своей мечты. Он будто тихо наблюдал за ней, благодарил её за то, что вспомнила, освободила, опять пустила в сердце.

С тех пор прошло не много и не мало, а всего-то десять лет, но всё осталось неизменно, кроме того, что Василиса родила ещё двоих детей, сменили место жительства, думала, что всё изменится на новом месте… но, груз, который на себя взвалила, всё равно несла сама. Важно было то, что не отбрасывала больше те чистые мгновенья жизни, из которых создала в себе свой мир, и если было слишком тяжко, уходила в мир своей мечты, прочищала душу, набиралась силы, и меняла, строила и создавала прекрасными стихами, образами, фантазией, мечтой.

Это как отдушина, как родничок живой водицы, что утоляла жажду, наполняла сердце благом и теплом, которое она в мир выводила. В случай она не верила уже, да и в счастье, как говорится: с милым в шалаше. Решила, что в юности запросы нереальные для жизни были у неё.

Наступали годы застоя, жизнь улучшалась в социальном плане, но исчезал порыв, который на подвиг вдохновляет, а значит, жизни смысл терялся. Те, кто искали смысл, находили только в прошлом. Было время подвига для дедов – это революция, гражданская война, восстановление хозяйства, для отцов опять война, опять восстановленье, целина, духовные порывы имели поле деятельности для реализации, как в социальном, творческом, патриотическом поле проявленья. Дело было у поколений и было оно общественным, которое сплачивало и наполняло… наполняло подвигом свершений.

К восьмидесятым казалось, что всё уже построено, создано и определено, чувствовалась незыблемость. Часть молодёжи ударилась в науку, к знаниям и многое, и многое познали, но только единицы могли реализовать свой творческий потенциал в науке, в искусстве, творчестве, в постройке блага жизни. Хватало единиц, остальные прозябали на заводах, на фабриках, всяких НИИ, Главках и других конторах всех мастей… были знания, не было дела для реализации… государство не знало, что молодёжи предложить для реализации кипения энергий. Можно было, может и надо было, модернизацию затеять производства, но хлопотно, и никто в правительстве не шёл на это, а чистку партии боялись сделать.