Муж. Любовник. Чужой. Часть 1

Дмитрий ждал.

– Что стоим? – недовольно спросила Диана, – Поехали.

– Что? – любовник завёл двигатель.

– Муж звонил.

– Тебе?

– Сначала мне, потом на работу.

– И?

– Янина ему наплела, что я с пациентом. И осведомилась язвительно так, какой я дорогой домой добираюсь? – Диана изобразила интонацию хозяйки, – Мол, три часа еду, всё не доехала. Вот что у неё за характер? Сама говорит, будто ей и говорить-то лень, даже зевает, а ёрничает. Дим, почему она так сказала? Неужели она что-то подозревает?

– А ты думаешь, что за столько лет нашего, – Дмитрий прокашлялся, – Никто ничего не заметил?

– И муж? – ужаснулась Диана.

– Муж – нет. Об этом я, – самодовольную улыбку любовника сменила ухмылка, – Позаботился.

– Понятно. Может я на маршрутку пересяду, Дим?

– Зачем, Дин? Ты же видишь, машина – чужая. Никто и не знает, что это я. И потом Янина сказала же, что ты на работе. Так что имеешь полное право вернуться попозже, – Дмитрий приобнял её, бросив руль.

Диана его оттолкнула, не сдержав улыбки:

– Маньяк. На дорогу смотри. Я дома хочу оказаться сегодня. Желательно целой и невредимой.

Любовник остановил машину возле кустов сирени, росших за домом Дианы. Так что она незаметно вышла сквозь них на дорогу, по которой всегда возвращалась. Пройдя за шлагбаум своего двора, окружённого кованным забором выше самого высокого человеческого роста, Диана услышала окрик:

– Динуся!

Она обернулась. По дороге из парка шли муж с собакой, складной английской бульдожкой по кличке Кузьма, и неизменный охранник. Диана им улыбнулась, развеселив себя тем, что и муж, и собака похожи на два квадрата. Кузьма – маленький палевый и смешно криволапый, муж – большой, страшный, чёрный и тоже слегка кривоногий.

– А мы тут с Кузей. Гуляем, – заметил муж, когда они поравнялись, – Устала?

– Немного, – потрепав бульдожку, Диана кивком поздоровалась с телохранителем, – Уже всё или только идёте?

– Домой шли. Слушай, Динуш, может не надо тебе столько работать? – муж пропустил её в пролёт кристально прозрачных стекол входа, за которым сверкали десятки огней с потолка и стен огромного холла.

– Олеж, не начинай, – Диана кивнула в знак благодарности и вскользь обронила, – И потом, ты же в курсе, что Янина вернулась. Так что работы у меня станет значительно меньше.

– Ты вроде бы говорила, она навсегда уезжала?

– Типа не Лондон, – пожала плечами Диана, передавая горестный тон хозяйки.

– Опять? – подхватил интонацию муж, улыбнулся и вызвал лифт.

Лифт поднял их до блистающей, как вестибюль, площадки с единственной дверью – входом в квартиру, занимающую верхние два этажа.

Диана открыла дверь и прошла в ванную. Олег принёс следом собаку.

– Сын звонил? – Диана мылила грязные лапы Кузьмы.

– Звонил. Говорит, всё у него хорошо. Только скучает.

– Да? – Диана, выпрямилась, смывая душевой лейкой грязную пену и посмотрела на мужа, – Олежа, когда уже сможем съездить? С нового года не виделись.

– Так в выходные и сможем, – подхватив вымытую собаку, муж вышел, бросив через плечо, – Да не просто съездить – слетать! Я звонил тебе сообщить, как раз ты работала. Побудем с пацаном пару дней.

Просияв, Диана поцеловала супруга. Потом бросила в миску собаке кусок мяса на кости и вернулась на кухню:

– Олежек, а не хлопнуть ли нам по рюмашке?

– Заметьте, не я это предложил! – Олег картинно поднял указательный палец, выключил газ под чайником и отошёл к огромному глобусу-бару.

– Что я слышу, Олег Петрович? – изумилась Диана, доставая два пузатых бокала, – Ведь вы, сколько бы я ни пересматривала данный фильм, случая не упустили, чтобы не назвать его хренью?

– А я и сейчас утверждаю, что фильм твой – хрень полная, – Олег пустил коньяк тонкой струйкой по хрустальному боку, – Но фраза – зачётная. Держи.

Глава 2

Длинные светлые локоны обрамляли лицо женщины, на котором алели полные губы. Красное платье без рукавов было коротким настолько, что, если б Андрей отступил, его взгляду открылся бы кружевной треугольник высоко на ногах. Но отступить мешал стол, о который Андрей опирался.

Что могла натворить эта красотка такого, что её поместили в камеру изолятора? Почему не переодели в казённое после досмотра, а оставили в этом наряде? Андрей опустил взгляд к лаковым шпилькам туфлей, пытаясь удерживать взор, как можно ниже. В голове грохотало, как барабанная дробь на плацу – подполковнику следствия строго запрещено вступать в неформальную связь с фигурантами в камере. Как лёгким шорохом принесло мысль: «Но снаружи никто не услышит, что ты делаешь в камере». Последнему размышлению Андрей усмехнулся, ощутив слабый трепет в паху. Обнажённые ноги женщины манили к ним прикоснуться. Трепет окреп, разлился по телу и пульсировал кровью в ушах. Андрей шагнул к женщине:

– Вы меня поняли?

Если б сейчас уточнили у него самого, о чём он спросил, он не смог бы ответить. Потому что в этот миг рисовал в мозгу, как подозреваемая подняла к нему свои скованные наручниками руки, и ловким умелым движением расстегнула ремень, пуговицу и молнию его брюк.

То, что всё происходит на самом деле, Андрей осознал лишь тогда, когда ощутил касания пальцев и губ там, где ему представлялось. Андрей знал, что должен немедленно оттолкнуть эту женщину, иначе высок риск поплатиться карьерой. В сладостной муке закрыл он глаза и запустил пальцы глубоко в волосы женщине, чтобы прервать её, остановить. А она застонала так томно, призывно, что Андрей понял – всё кончится плохо, потому что остановиться он не сумеет. И распахнул глаза.

Сердце билось от страха. Кровь кипела. Женские вздохи стояли в ушах. Андрей повернул голову и увидел себя в отражении шкафа лежащим в собственной спальне на кровати рядом с женой, в волосах которой плутали его пальцы. Значит, камера, женщина в платье и крах карьеры были лишь сном. Андрей облегчённо вздохнул и снова закрыл глаза.

Млея в кровати, Андрей снова смог открыть глаза, когда жена уже убежала на кухню, пообещав принести завтрак. И кто из мужчин мог бы подобным похвастаться? После эдакого пробуждения – завтрак в постель. Когда сегодня обычный будничный день. Среда, кажется.

– Алён, ты – не женщина, ты – просто мечта, – сказал Андрей, когда жена вернулась.

Поймав камерой телефона нужный ракурс, Алёна сначала сфотографировала тарелку с большой отбивной, а потом отдала её Андрею:

– Ты что-то сказал?

– Говорю, ты самая лучшая.

– Это из-за секса? – жена слегка наклонилась, но так, чтобы платье поползло с её плеч, – Или из-за еды?

– А мне прямо сейчас, вот, представь, снилось, что я в камере на допросе с, – Андрей запнулся, – Тобой. На тебе короткое красное платье и ты ко мне пристаёшь. Всё, думаю, конец карьере. И тут просыпаюсь в поту, а оказывается, мы дома.