Запретные связи. Измена

Свой багет я назвала «Крок мадмуазель», потому что существуют классические «Крок месье» и «Крок мадам». А почему нет «Крок мадмуазель»? Я исправила это недоразумение, и наша мадмуазель пользовалась стабильным спросом.

Вадим на завтрак предпочитал сосиски. Следуя именно его вкусам, в ресторане мы сделали плотный завтрак «Альмань».

Год назад

Мы с ним познакомились на дне рождения у Егора. Он его праздновал с размахом в одном из ресторанов деда – так уж у нас было принято. Брату тогда исполнилось двадцать три. Он только что закончил юрфак, а Вадим был его однокурсником.

Мне было семнадцать. Я заканчивала школу, и ничего не соображала. Судя по некоторым моим поступкам, я и сейчас не очень хорошо разбираюсь в жизни. Но тогда совсем дело было плохо.

Егор сразу нас представил друг другу. Народу собралось много, и представлял он мне далеко не всех. Егор вообще не отличается манерами, поэтому плюет на всех и вся. Но вот с Вадимом решил познакомить. Потом говорил, что тому я очень понравилась, и он подумал – почему бы нет.

Родился Вадим в Оренбурге. Там до сих пор живет его родня. Я их в первый раз увидела на свадьбе, хотя просила Вадима меня свозить к нему на родину.

– Смотреть там нечего! – отрезал он. – Захолустье!

С момента нашего знакомства мы ни разу ни с кем из его родных не виделась. Вроде, кто-то приезжал в Москву. Но Вадим нас не знакомил.

– Они слишком простые люди. Тебе будет неловко.

Мне становилось неловко не из-за его родственников или места, где он вырос. А из-за таких слов. Я начинала думать, когда успела показать свое отношение к людям, у которых просто меньше денег чем у меня. Вроде, не случалось такого. Я никогда свысока ни к кому не относилась.

В нашей семье за это «отвечают» мама, Егор и Арсения. Дед может поставить на место любого, но он скорее общается с людьми панибратски, чем фамильярно или свысока. Если дед переходит на формальное общение – всё, пиши-пропало! Значит, человек сделал что-то не то. Бабушка, тем более, не позволяет себе унизить человека. В отличие от деда, даже если тот проштрафился.

Оля, моя старшая сестра, росла не неизбалованной, потому что вся балованность досталась родившемуся буквально через два года Егору. Оле мама постоянно что-то поручала, говорила об ее обязанностях по дому, как старшей из детей. И часто оставляла нас на ее попечение.

Как ни странно, постепенно я стала замечать, что именно Вадим, а не я, относится к другим свысока, особенно к обсуживающему персоналу. При этом у него весьма странные принципы: неудобно обсуждать цены, возвращать еду, если с ней явно что-то не так. Он говорит: «Не устраивай скандалы». Хотя назвать такие вещи скандалом можно с большой натяжкой.

После нашего знакомства, на первом же свидании Вадим заявил, что цветов девушкам не дарит.

– Цветы – это пустая трата денег. Они быстро завянут. Тебе ничего даже на память не останется. В общем, от меня букетов не жди.

В семнадцать лет подобное заявление мне показалось оригинальным. А потом я привыкла, что от Вадима цветов «ждать» не нужно. Более того, начала всем объяснять, как это правильно. Своеобразное цветочное вегетарианство.

Подарки Вадим тоже делал своеобразно.

– Ты сама себе можешь купить что угодно. Поэтому мне неловко тебе что-то покупать. У меня не те возможности.

Никакие доводы о том, что мне просто приятно его внимание, не действовали. Я из-за этого старалась купить ему на праздники подарок подороже. С одной стороны. Но чтобы его не унизить, с другой. Это было сложно. Я старалась справиться. Правда, у меня подарки Вадим брал совершенно спокойно. А мне почему-то было все равно неудобно…

Глава 8

Год назад

Ехать к дедушке боюсь! У нас два предмета для разговора: моя работа во флагманском и моя свадьба. Обе темы могут мне стоить нервных клеток – у деда всегда есть на любую тему собственное мнение, и оно далеко не всегда совпадает с мнением собеседника.

Конечно, я понимаю, что дедушку надо бы навестить. Но пока мне не позвонил его помощник, я никак не могла решиться проявить инициативу.

– Кариночка, не бойся. Вам нужно поговорить! – бабушка у нас оптимистка, и она считает, что все будет отлично. – Ты его любимица!

Вот уж не замечала! У нашего деда любимцев нет. Мне так кажется. То есть, да, он любит Сергея, как родного. Но на этом, пожалуй, его пристрастия заканчиваются. Как же Катерина и бабуля? Это отдельная история, и в любом случае назвать их «любимицами» я ба не смогла.

– Карина, добрый день, вас бы хотел видеть Вениамин Арнольдович, – голос Сергея звучит, как обычно, сухо.

– Как он себя чувствует?

– В пределах нормы для его состояния, – витиевато отвечает дедов помощник. Я бы в жизни так не сформулировала!

В общем, еду. Сергей предложил отправить за мной водителя, но я отказалась. Мне лучше взять такси и в дороге подумать о предстоящей беседе. Я уж знаю дедушкиного водителя – он считает своим долгом вести беседы за жизнь. Вообще не умолкает. Таксиста заткнуть можно. Платишь деньги – имеешь право на тишину. Многие обижаются, ну и фиг с ними.

Сергей меня проводит в гостиную. Сижу и не знаю, чего ждать.

– Вам принести что-нибудь? Бокал вина? Оливки? Сыр?

Я отказываюсь. Слишком волнуюсь, хотя следовало бы успокоиться.

– Бокал вина, да, – говорю я вслед.

Вскоре дверь открывается, и в комнату въезжает дед в инвалидном кресле последней модификации. Он ловко управляется со всеми кнопками, будто управляет автомобилем.

– Привет! – голос стал куда бодрее. И то хорошо. – Вино правильно заказала. Мне только привезли из Франции. Попробуй. Много не дам. Но на флагманский для своих хватит. Эх! – дед тяжело вздыхает, и я уверена, что он печалится по поводу своего здоровья. Но нет. – Санкции! Заколебали! Мало того, что моя яхта простаивает! Эти сволочи еще и хотят пустить ее с молотка! Так и толком вина не попьешь…

– Деда, я нашла неплохие наши вина. Вполне!

– Вполне?! Ты издеваешься?! – дед крутит кресло и «причаливает» к столу. – Ладно, извини. Другого выхода нет. Импортозамещение, ядрить-колотить.

Себе он тоже просит налить.

– Что ж мы как нелюди? А закуска где? Давайте, тащите нам закусить. И можно сразу вторую бутылку, – распоряжается дед. – Ко мне внучка приехала. Надо отметить.

Конечно, никто деду не посмеет возразить. Ему не рекомендовали пить, но врач сразу сказал: «Если так ему легче, пусть пьет». Тем более, что наш дед не алкоголик, не злоупотребляет.

Мы поднимаем бокалы.

– Будь здоров, дедуль! – желаю я ему.

– Ну и тебе не хворать! – поддерживает тост за здоровье дед. – Итак, – говорит он, поставив бокал и прожевав оливку, – начнем с простого. Флагманский твой. Я давно подозревал, что-то неладное. Но другие точки отнимали время. А потом и здоровье подвело. Наводи порядок. Даю зеленый свет. Но осторожно. Никого не дразни там особо. Копай потихоньку. Как по минному полю. Поняла?

Киваю. Дедушкина присказка «как по минному полю» много раз спасала меня от опрометчивых шагов. Впрочем, я все равно умудряюсь вляпываться в говно…

– Твоя идея с завтраками отличная. Когда-то в нашей стране все общепиты начинали работать с обеда. Обед и ужин в ресторане или кафе – нормально. А вот завтраки… Но сейчас народ совсем обленился. Они уж и яичницы себе сварганить не могут. – Дед устает от долгой речи.

Он делает еще один глоток вина и кидает в рот оливку. Рука двигается уже вполне нормально. Врачи говорят – самая проблема теперь в ногах. Но они в полном восторге от нашего дедули: он ежедневно делает упражнения, тренируется изо всех сил. Однако восстановление идет медленно.

– Нам любая их лень на руку, – продолжает дед, восстановив дыхание. – Не хотите готовить, мы за вас это сделаем. Ьутер не можете сварганить поутру, мы сварганим. В общем, правильная идея.

Я улыбаюсь. Этот участок пройден. Со вторым вопросом я надеюсь, мы справимся быстро. Меня куда больше волновали рабочие вопросы. Но дед сразу дает добро, и я успокаиваюсь. С облегчением наливаю нам с ним вина, и грызу настоящий пармезан.

– Ну что ж, у нас есть с тобой еще одна проблема, – дед смотрит на меня, прищурив глаза, – не так ли?