Запретные связи. Измена

На него все шикают.

– А чего вы шипите? Вы думали, он будет вечным? Я вот не думал. Однако сюрприза в виде соревнования за его наследство не ожидал. Вот о чем нам надо думать! Только бабе Ане повезло. Интересно, Катьке тоже в любом случае денег отвалят?

– Егорушка, не будь таким злым! – бабуля качает головой, словно отчитывает не почти уже тридцатилетнего мужика, а пятилетнего болвана.

– Господа, попрошу внимания. Мне нужно зачесть вам условия, которые для вас прописал Вениамин Арнольдович! – дедов помощник встал у буфета и старается обращаться ко всем, хотя мы, как нарочно, расселись по разным углам гостиной. Мы замолкаем. – Итак, каждый из приглашенных сюда имеет право вступить в соревнование на право наследования компании, а также иных активов. Нельзя передавать это право отсутствующим сейчас здесь членам семьи или будущим членам семьи. Важно отметить, что некоторые из вас в любом случае будут обеспечены согласно завещанию Вениамина Арнольдовича.

– Кто? – вскрикивает мама.

– Это будет оглашено только после смерти Вениамина Арнольдовича.

– Господи упаси! Дай ему Бог долгих лет! Я уверена, он оправится, – бабушка говорит искренне, я уж знаю. Измена деда и развод никак не повлияли на ее к нему отношение. Мне кажется, она к деду относится, как к отцу или брату. Наверное, после стольких лет совместной жизни это логично.

Сергей делает вежливую паузу и продолжает:

– Анна Васильевна, понятно, включена в список наследников. Вам не нужно включаться в соревнование. Вас, Анна Васильевна, позвали, так как вы должны быть в курсе событий.

– Спасибо, – бабуля поджимает губы: еще бы ее не позвали. Она не так проста, как кажется наша бабуля. Проживите столько с дедом, пройдя через массу испытаний, и вы тоже, при внешней мягкости, будете как кремень.

– Так что делать-то надо? – Егор презрительно смотрит на Сергея.

Думаю, он уверен в том, что компания останется за ним. Старшему брату мамы пятьдесят пять. Он профессор, давно преподает. Понятно, что ему компания нафиг сдалась. Младшему брату мамы – сорок. Он книжки пишет и издает их за свой счет. Точнее, за счет деда. Понятно, что ему компанию не оставят. Поэтому Егор считает, что он является первым в праве наследования. Женскую половину нашей семьи, как настоящий антифеминист, брат в принципе не рассматривает.

– Каждый из тех, кто хочет участвовать в соревновании, должен выбрать себе любую работу в компании. Кто не захочет, кроме Анны Васильевны, рискует остаться ни с чем. Правда, и участникам тоже ничего не гарантируется. Они должны доказать свое право на компанию. Итак, вы выбираете любую позицию, любую должность, – Сергей откашливается, – хоть уборщика. По итогам каждой недели Вениамин Арнольдович будет принимать доклады о ваших успехах. Критерий один – процветание компании. Вениамин Арнольдович разработал гибкую систему оценки. Кто-то будет уходить в плюс, кто-то в минус…

– Рейтинг, короче. Как у студентов, – подает голос мой дядя профессор.

– Да, совершенно верная аналогия, – кивает Сергей.

– Хорошо, а если дед помрет посреди соревнования? – ухмыляется Егор. – Кто будет решать нашу судьбу?

– У нотариуса все распоряжения на этот счет. У кого будет выше… э-э-э… рейтинг, тот и выигрывает. Ваш дедушка надеется продержаться подольше, чтобы оценка была максимально объективной. Срок для соревнования установлен в год. Это максимум. Если Вениамин Арнольдович будет достаточно крепок, он может и вернуться к непосредственному руководству компанией. Но наследник будет выбран и займет руководящий пост. Пока все решения принимаются правлением. Естественно, их согласуют с Вениамином Арнольдовичем.

Сергей кладет на стол распечатанные листки с условиями соревнования.

– Для вас сейчас накроют ужин. Это распоряжение Вениамина Арнольдовича. Не расходитесь.

– Господи, ведь кусок в горло не полезет после такого! – говорит мама.

Она явно волнуется, ведь мой папа работает у деда за зарплату. Большую зарплату, но это несравнимо с наследством и бонусами акционеров. Если бы он не пил, то мог бы продвинуться. Но его время давно ушло. Дед папу откровенно презирает: «Все, на что ты способен, – это детей строгать». Мама не работает. Она окончила когда-то театральный, вопреки воле деда. Играла в эпизодах. Иногда ее по-прежнему приглашают в сериалы. Крайне редко и платят копейки. А жить мама привыкла широко.

– Ничего, как-нибудь справимся с куском. У деда отлично кормят, – встревает брат.

Еще бы! Наш дед – владелец сети ресторанов и кофеен премиум класса, плюс кейтеринг. Еду к нему домой доставляют из московских заведений. Каждый день из разных – наугад, чтобы никто не мог подготовиться. Причем, анонимно – заказ забирается из ресторана кем-нибудь из прислуги. По регионам дед ездит лично. Тоже без предупреждения заявляется в ресторан или кофейню. Сейчас, правда, ему не до путешествий…

– Ну, кто кем будет работать? – Егор отпивает виски и наливает снова. Мама боится, что он много пьет, и папины гены его погубят. – Давайте, давайте, колитесь. Вот ты, Карина, куда подашься? Ах, у тебя ж последний год в универе! Диплом и всё такое. Или рискнешь?

Глава 3

Я пожимаю плечами. Пока рано что-то говорить – хочу внимательно обдумать, куда идти. Я в себе уверена: в последний год учебы аудиторных занятий мало. В основном консультации для написания диплома. Этот момент меня не напрягает, но все равно надо оставить под это время. Тем более, знаю свою привычку ввязываться в приключение, а потом думать, что с этим делать.

– Ты сам-то успел определиться? – спрашивает Арсения с усмешкой. – Или юристом останешься?

– Пока никто не додумался до такого, я сразу забиваю себе место президента компании, – заявляет Егор.

– У нас же дед президент? – полуспрашиваю, полуутверждаю я. – Не думаю, что можно занимать его должность.

Арсения проявляет чудеса сообразительности, что для нее нехарактерно:

– В бумажках, оставленных Сергеем, есть список должностей, которые нельзя занимать. – Она машет листками. – В том числе, нельзя быть президентом. В общем, дедуля пока не увольняется.

Я забираю у нее бумаги.

– И, кстати, Егор, на всякий случай, нельзя занимать должности генерального директора, финансового директора, главного бухгалтера, начальника отдела по безопасности.

А дед все продумал! Ключевые посты не достанутся никому.

– Подумаю, – Егор недоволен. Он допивает виски и весь вечер сидит смурной.

В конце ужина он заявляет, что раз нельзя в президенты, пойдет в вице-президенты. Так у нас появляется первая закрытая должность.

Разъезжаемся мы, так и не выяснив насчет остальных – кто чем будет заниматься. Понятно одно: из гонки сразу выбывают дядя-профессор и дядя-писатель. Первый сразу сообщил, что ему и своих дел хватает, равно как и своего дохода. Второй хмыкнул и сказал, что бизнес – не его стезя, и что он мог бы заняться рекламой компании, но сейчас такая ужасная реклама… и бу-бу-бу… бла-бла-бла. Он очень зануден!

Мама с папой вызывают такси – у них квартира в Москве. Бабушку в старый загородный дом везет водитель деда. Дядя-профессор садится за руль своей тачки – он малопьющий, поэтому в основном загород ездит сам. Дядя-писатель пускается в путь до станции, а там – на электричку. Его вяло предлагают подкинуть, но он гордо идет на своих двоих. Как Лев Толстой – классик вроде любил пройтись пешочком. При дедовых связях дядю могли бы давно печатать ведущие издательства. Но дед когда-то с трудом осилил две книги сына и сказал: «Дерьмо!».

Дед вообще никогда не лезет за словом в карман и говорит, что думает: если дерьмо, то дерьмо. Переубедить его невозможно. Впрочем, по поводу писательских талантов дяди никто и не пытался: все согласны, что дерьмо. Более того, две книги – это подвиг деда: некоторые и пары страниц не осилили.

Я тоже вызываю такси. Своей машины у меня нет, потому что дед мне на восемнадцать лет подарил студию возле универа. До этого я успела научиться водить, но покупать тачку в итоге не стала.

По дороге обдумываю ситуацию. В Москве есть флагманский ресторан компании. И в нем, насколько я помню, дела в последнее время идут не очень. Может его взять в управление? Вникнуть, понять, в чем проблема… Мне кажется, что совмещать я смогу. Тем более, именно в этом ресторане я работала официанткой после первого курса и метрдотелем после второго.

Образование я получаю экономическое в топовом вузе страны. Первые три курса нас там так муштровали, что на четвертом показалось – мы на курорте. Пока таксист меня везет на Чистые пруды, я окончательно убеждаю себя в том, что справлюсь.

Дома меня ждет Вадим. Давний друг Егора – еще со школы – он лет пять за мной ухаживает. Недавно сделал предложение, и я согласилась. Теперь у него есть ключи от моей студии, и он может сюда приезжать в любое время.

– Ну что там? Как прошло? – спрашивает Вадим. Я ему отправила сообщение еще с ужина: предупредила, чтобы не ждал. Но Вадим, конечно, никуда не уехал, и теперь готов слушать подробности. – Налить тебе? Красного?

– Давай. Хочется расслабиться. Тяжелый оказался день.

Я рассказываю о том, что происходило у деда.

– И ты решила пойти работать?! А как же твой диплом? – Вадим качает головой. – Хотя ты можешь, конечно, взять академ. Через год выиграешь наследство и спокойно доучишься.

– О, ты так во мне уверен? – я улыбаюсь. – Я вот в себе не очень. Просто понимаю, что обязана воспользоваться шансом. Даже не ради денег. Это семейный бизнес. Если деду некому будет его передать, то придут чужие люди. Сделают из наших ресторанов фаст-фут какой-нибудь. Уж точно не станут постоянно проверять качество блюд, что-то придумывать, открывать новые точки.

– Справишься! У тебя отличные теоретические знания и немного практических тоже есть. Куда ты пойдешь? Руководить экономическим отделом?

– Нет, управляющей в «Съешь еще!».