Я придумаю тебе смерть

«Да, пора что-то менять, я обязательно начну новую жизнь, но не сегодня. Нет-нет».

За несколько лет затворничества у Виолетты не осталось друзей. Их и раньше было не так много… Ныне она и вовсе общалась только с соседкой по подъезду Анной. Последняя казалась ей не слишком… эм… эрудированной, зато была человеком добрым и компанейским. С Аней депрессивной Виолетте становилось веселее: поговорить о потустороннем, поиграть со щенком Сэмиком (была мысль его взять, но не успела – малыша уже забрали, пока она думала), выпить немного винца и непременно экспрессивно исполнить композицию группы «Наутилус»: «Одинокая птица, ты летаешь высоко-о…» И каждая женщина считала, что песня – о ней. А эти «охотничьи» байки Анны, которая считала себя роковухой!..

Виолетта относилась к её историям с изрядной долей скептицизма, но умением соседки интерпретировать события так, как выгодно, даже восхищалась. Сама она так не умела! Виолетта стала неуверенной в себе женщиной. Например, Ане вдруг набрал любовник, с которым та провела ночь год назад, а потом тот просто исчез и заблокировал её. Она считала, что причина в том, что бедняга слишком сильно увлёкся очаровательной женщиной, потому и решил пропасть, чтобы не увязнуть. Однако всё это время изнемогал от страсти, вот не удержался и набрал. В магазине к Анне подошел охранник и попросил показать сумку – это, конечно, значит, что она ему понравилась, он таким своеобразным способом познакомиться хотел. Женщина потом бегала за тем бедолагой: «Виолетта, давай я зайду первая, а ты посмотри, как он на меня отреагирует! Я ведь точно ему нравлюсь! Почему же он не подходит знакомиться?». В итоге у охранника не осталось выбора – пришлось вступить в отношения с Аней. Правда, ненадолго. Он оказался вампиром – растворился с первыми рассветными лучами. Потому что слишком сильно её любил, не иначе. Не хотел кусать, чтобы ненароком не обратить в вампиршу.

«Со мной студенты знакомятся» – бывший одноклассник сына подошёл к Анне, приветливо поздоровался. Женщина как раз шла из парикмахерской, где сделала креативную стрижку и покрасила волосы в розовый цвет. Аня решила, что теперь выглядит юницей, а парнишка воспылал к ней чувствами: «Так на меня смотрел! Затаённая страсть! Он понимает, что это порочно, – мать друга всё-таки, но жажда кипела в нём…»

Сама придумала, сама поверила.

Аня называла себя ведуньей и психологом. Виолетта в магию и в мистику не особенно верила (хоть и не отрицала), но ей так хотелось отвлечься от сложностей реального мира! Было очевидно, что приятельница – шарлатанка, нахватавшаяся по верхам, инфоцыганка, но женщина видела, что Аня занимается этим не из жажды наживы, а искренне хотела облагодетельствовать весь мир, оттого и не осуждала её.

Аня же была потрясена, узнав историю новой приятельницы: когда-то Виолетта относилась к числу честолюбивых девушек, пыталась покорить столицу, а какой эффектной она была килограммов двадцать назад! Увидела фото и видео Виолетты десятилетней давности – челюсть отвисла. Стройная фигура, блестящие темно-каштановые волосы, тёмные, почти черные, «лисьи» глаза, правильные черты лица. Виолетта даже когда-то побывала на страничках модного журнала (не самого популярного, но тем не менее). К нынешним годам она «обабилась», поплыла. Рановато! Черты затерялись на располневшем лице, оно казалось мелковатым, да и выражение оставляло желать лучшего – или поджатые губы, или опушенные вниз уголки. Пропорции тела тоже были нарушены из-за заметного животика. Хотя Виолетта по-прежнему очень привлекательная женщина, что уж там.

Анна-то была уверена, что с такой эффектной внешностью приятельница должна была выйти за богатея, жить где-нибудь в Швейцарии, в крайнем случае – стать представительницей upper-middle класса с большой квартирой или домом в столице, одеваться в стиле old money, отдать детей в дорогую школу, отдыхать в Испании и на Мальдивах… Сама она распорядилась бы такой внешностью куда лучше.

Виолетта же сочеталась законным браком с парнем со средним достатком. По огромной любви. Увы, детьми обзавестись молодые не успели. Сначала жили для себя, путешествовали. Потом у Славы, супруга, выявили онкологию. Виолетта преданно ухаживала за ним. Смерть любимого привела к коллапсу. Женщина вернулась в родной город (квартиру в столице они с мужем так и не нажили) и заперлась. Вот уже четыре года Виолетта была бирючихой. Сидела в скромной квартирке с «бабушкиным» ремонтом, наедая лишние килограммы. Она даже не собиралась устраивать свою женскую судьбу! «Скорее всего, останусь одна. Меня это не волнует».

Аня и не думала проникнуться историей о верности покойному мужу.

Это уму непостижимо, неправильно, даже преступно!

Она пыталась наставить новую подругу на путь истинный.

– А как же дети, Виолетта?! Ты что, их не хочешь?

– Не знаю. Может быть, позднее. Я сейчас ничего не хочу… У меня депрессивное состояние.

– Так у тебя осталось не так много времени, я буду жёсткой. Да, говорят, мол, в Европах чуть ли не в сорок рожают первенца, ага. Только мы не там. И это не значит, что заводить детей поздно правильно и безопасно. Я всегда хотела ещё и доченьку. Пытаться стала только после тридцати пяти. Разные были обстоятельства… денег мало, то да сё… А вот не получилось! Ни с мужем, ни с другими мужчинами… Абортов я никогда не делала! Всякие болезни дурные не подхватывала, фолликулы у меня… ну… эти… есть. Просто Бог не дал! Короче говоря, Виолетта, не так-то просто забеременеть после тридцати пяти!

– Ну… сочувствую. Я-то детей особенно не жаждала. Только со Славой задумалась впервые…

– Я знаю женщину, которая искренне не хотела детей. Теперь, в пятьдесят один, жалеет, но поздно уже… Да я не знаю, как жила бы, если бы у меня сына не было! Ванька уехал – как кусок души вырвали!

– Чего ты от меня хочешь, Ань? Что ты в меня впиваешься? – раздражалась Виолетта. – Я должна после этого разговора найти донора и оплодотвориться?

– Зачем так грубо-то? Я просто переживаю за тебя!

– Делай это молча, пожалуйста, – морщилась Виолетта. – Если тебе так не нравится моя позиция, давай прекратим общаться. Я не потерплю агрессивного вмешательства в свою жизнь, пусть и отношусь к тебе хорошо. Мне не нужны советы, пока я не спрошу. Ладушки?

Аня вспыхивала, потом вроде как принимала условия. Ненадолго…

– Только не обижайся, Виолетта, но надо собой заняться! Я была в шоке, когда узнала, что тебе тридцать пять! Думала, за сорок! Сейчас в тридцать пять ещё девчонки, а ты прям это… конкретно сдала.

«Вот змея», – беззлобно подумала Виолетта. Ничего нового. Женщины часто искали в ней недостатки, даже рискуя услышать упрёки в чёрной зависти: «Я разглядела прыщик подкожный и стрёмную папиллому на её пальце. Фу! Нельзя, что ли, лазером вывести?» Сейчас, когда некогда эффектная женщина действительно сдала, сам Бог велел. И всё-таки неприятно.

– Длинные чёрные волосы для женщины с ранним типом старения, как у тебя, – это мрак. Сразу плюс пятнадцать лет! Да, грива шикарная, но… Она портит!.. Тебе бы ёжик пошёл. Отвлёк бы от полноты лица! Вот я стрижечку сделала, так мне теперь двадцать пять максимум дают, – приосанилась Анна.

Виолетта демонстративно хмыкнула: пущай знает, как смехотворно её заявление. Двадцать пять, ага. Если только на два умножить. Ладно, это со зла. Лет на тридцать восемь – сорок приятельница выглядела.

– Ань, когда мне понадобится совет стилиста, я к нему и обращусь. Спасибо!

– Почему ты вечно меня затыкаешь, Виолетта? – обижалась подруга. – Это не говори, то… Если я считаю, что ты себя губишь, то должна молчать?

– Да. Тактичные люди так и делают.

– Чушь! Друзья на то и даны, чтобы говорить правду!

– Хорошо. А если я тебе скажу, что ты не типаж вечного подростка, несмотря на свою миниатюрность? На двадцать пять никак не выглядишь. У тебя взрослое лицо. Если надеваешь майки с Микки Маусом и рваные джинсы, потому что тебе так нравится, – ладушки, но если ты это делаешь, потому что думаешь, будто смотришься модно-молодёжно, то зря. Сзади пионерка, а спереди – пенсионерка. Тебе больше подошёл бы элегантный стиль, или такой… готический: каре, тёмные цвета одежды, шляпка с вуалью. Переодевайся, а то выглядишь как молодящаяся тётка. Это моё мнение. Приятно тебе?

– Как видишь, Виолетта, я это всё адекватно воспринимаю, – рассмеялась Анна. – Мне недавно алкоголь без паспорта продавать отказались! Я в осадок выпала. Дожили – за школьницу приняли! Ты от обиды пытаешься меня задеть, понимаю. Только я-то хочу помочь, а не оскорбить! Между прочим, моложе я выглядела не всегда. Поправилась после тридцати. Резко так! Всплеск, что ли, гормональный? Прям слоновьи ножищи были. И окружающие мне льстили! Мол, не переживай из-за веса, главное, что ты хороший человек, стала женственней, формы появились, а то была как спица… Потом я встретила бывшего, которого много лет не видела, так он посмотрел на меня, присвистнул и сказал: «Ну ты и корова! В жизни бы не узнал! Ты ужасно выглядишь!» И это меня стимулировало, в отличие от лести! Я похудела. Ещё тот бывший за мной бегать стал! С тех пор в хорошей физической форме. Ну, сейчас всё-таки немного расплылась – чёртов фриланс, вечно с клиентками то пью, то жру! И тем не менее. Я хожу в зал, занимаюсь собой, между прочим.

– Жуть этот твой бывший. Благодарить человека за хамство… Впрочем, дело твоё. Ещё раз повторяю: мне критика не нужна. Советы – тоже.

– Но…

– Без всяких «но»! Если я так живу и выгляжу, значит, меня всё устраивает. Будешь продолжать в том же духе, мы расстанемся.

– Ты мне угрожаешь, что ли?! Ну, раз ставишь условия, то я сама с тобой общаться не буду, Виолетта! Мне никто не будет указывать, что говорить. Вот так ты ценишь тех, кто за тебя переживает! – Аня обижалась, не общалась с приятельницей две недели, потом все-таки звала её прогуляться или в гости.

Виолетту тянуло к этой женщине магнитом. Она пыталась побороть раздражение: «Аня действительно за меня переживает! Это у меня с эмоциями нелады, потому такие порывы непонятны. Назойливость – обратная сторона доброты! Уж лучше агрессивное вмешательство, чем равнодушие. Вот я несколько лет ни с кем не общаюсь из прошлого окружения! Хоть бы кто обо мне вспомнил! Поинтересовались бы, жива ли я вообще?»

Виолетте казалось, что старшая приятельница – тот душевный человек, которому она сможет открыть все тайны, потом расплакаться у неё на плече, а та утешит и всё-всё поймёт, не осудит.

До определённого момента женщине было это не нужно. Виолетте и в голову бы не пришло, что ей когда-нибудь захочется поговорить по душам, показать свою слабость. Что ж, она всего лишь человек! Как показала жизнь, излишне ранимый. Так что нечего и храбриться. Захотелось порыдать на плече у подруги – зачем отказывать себе в этом удовольствии? Но пока Виолетта не решалась. Надо всё-таки присмотреться к Анне.

Она уже доверяла не тем людям. Не хочется и на этот раз ошибиться в человеке, а потом страдать.

Глава вторая

АННА

Раздался звонок в дверь. Честно говоря, Аня не хотела принимать гостей. У неё был такой благостный эмоциональный фон! Пришедший наверняка собьёт настрой, ведь придется подключаться к нему. Женщина решила не открывать. И вообще, являться без звонка – дурной тон.

Тут же затренькал телефон. Аня взглянула, кто звонит, и вздрогнула. Это был её «мистер Биг» – Илья Шкурин. Женщина была поклонницей сериала «Секс в большом городе», хотя эгоистичность, как она это называла, героинь ей претила: за тридцаху, а туда же – клубы, мужчины, карьера. Не наши это ценности! А вот всё равно тянуло пересматривать. Этот мир был так не похож на жизнь Ани… Где она и где Манхеттен? А ещё женщина мечтала о таком завершении истории, как у Бига с Кэрри.

– Да? – хрипло ответила она на звонок.

– Аннет, ты не дома или скрываешься от внеочередных клиентов? – услышала она густой голос Илюши.

– А, вот кто трезвонит…

Анна метнулась к двери.

– Ты сейчас одна? – спросил мужчина.

Женщина кивнула. Илья протянул ей букет:

– Я так соскучился!