Париж

11.09.19.

О местечке, где живёт свобода…

Сегодня я продолжила думать над темой истинной свободы человека. Хочу поделиться выводами, к которым пришла.

Человек свободен при жизни, кто бы что ни утверждал (включая обратное – что мы становимся истинно свободными лишь после смерти: в некоторых случаях смерть дарит человеку освобождение, но это всё-таки разные вещи, и суть сего эссе не в этом – это другая тема для размышлений).

Однако же, в этой связи, возникает естественный вопрос: в какой из периодов нашей жизни мы обладаем максимальной степенью свободы?

Кто-то ответит, что таким периодом является юность – пора, полная так называемого максимализма и жажды следовать желаниям и тому подобное. Другой скажет – период зрелости (и немного дальше), когда появляется "время на себя" – время заняться творчеством, саморазвитием или, попросту, отдохнуть, посвятив время "себе любимому" и так далее. В любом случае, не соглашусь с данными позициями.

По мне, по-настоящему свободным можно назвать только ребёнка! Да, да – именно период детства олицетворяет собой истинную свободу.

Объясню: ребёнку нет дела до политики – ему безразлично, кто первым нажмёт эту бессмысленную "красную кнопку" и прочее; ему нет дела до экономики – его не волнует курс доллара…; он не обеспокоен модой и совершенствованием гаджетов и техники; ему не нужно вникать во всю суть (трудных) отношений взрослых… Подобные рассуждения и беспокойства взрослых людей ему ни к чему, а мы "мусо?лим" эти темы, сами не понимая зачем и для чего, порой, не разбираясь даже в этих вопросах: просто все обсуждают, и мы тоже подключаемся, чтобы не выделяться… А как было бы проще жить, если бы люди смотрели на мир детскими разумными глазами! Множество конфликтов исчерпывались бы до их начала; уровень агрессии был бы ниже, чем он есть сейчас; напряжения было бы меньше, а искренности, открытости и любви – больше! Да и мир в целом был бы лучше, счастливее и удачливее!..

Однако я снова немного отошла от сути. Вернёмся к теме и продолжим: ребёнок (постоянно) счастлив, и ему не нужно ежедневно находить причину для улыбки, и уж тем более – не нужно "выдавливать" её из себя и быть приятным с тем, кто ему не по душе; он может быть естественным, и никому это не покажется странным.

В этом и заключена свобода: дети не надевают маски, не притворяются теми, кем не являются или хотят казаться (за исключением моментов, когда представляют, что они знаменитые танцоры, певцы и так далее, давая волю своему воображению и разгоняя мечты на будущее, или когда они прикидываются похожими на родителей – но это вовсе не дурной поступок: разве плохо желать походить на добрых Маму и Папу?..); они свободны от стереотипов и глупых "ярлыков"; они свободны думать и говорить так, как считают, они свободны говорить правду! Для них не существует необходимости бояться и переживать, какое окажут влияние сказанные ими слова, вызовут ли эти слова негативные последствия для них самих (как часто переживают взрослые – поэтому льстят, унижаются… в предполагаемую "угоду" себе или из коростной цели остаться "на плаву" и быть "хорошим" для всех – но хороши ли они становятся сами для себя, остаются ли они чистыми и непорочными в этом смысле, как чисты и непорочны дети? Нет, и это очевидный для всех факт, однако мы так живём, и ничего, вроде бы… Тем и отличаются дети от взрослых: чистотой и добрыми помыслами (хотя, естественно, встречаются "злые дети", но заверяю вас – они лишь результат недосмотра и неправильного воспитания, отрицательного влияния окружающих и членов среды, вот вся причина их "злобы или злости"; здесь работает самое простое и известное правило: что посеешь, то и пожнёшь или, как я сама писала в одном из своих стихов: "дерево вырастает такое, какою оно взращено почвою"… Снова отступление, простите.) Но, конечно же, ребёнок никогда не хочет обидеть кого-то словом или причинить боль, а если такое и происходит – то неумышленно, необдуманное и не со зла…

Дети, к тому же, освобождены от жестокой и жёсткой взрослой системы жизни, они находятся в каком-то своём идеальном мире, и мир этот, безусловно, прекрасен!..

Ребёнка не волнует, как его воспримут в обществе, ему не интересно, поймут его или нет (ему это, в принципе, без разницы), он всегда такой, какой есть, он естественный (чего так не хватает взрослым людям!); да и само общество, по большому счёту, не слишком волнует его самого (и им самим оно тоже не обеспокоено, к сожалению)… Он беспечен!.. И здесь, в некотором роде, заключено его дополнительное счастье…

Также, ребёнок волен поступать так, как захочет (в меру его воли и желаний, конечно же): если он хочет прогуляться чуть дольше на улице, задержаться с друзьями или поспать, наконец, до обеда – его никто не осудит, ему позволят сделать это, сделать то, что он сам хочет. И самое важное – его все поймут.

А жизнь юноши или взрослого человека? Она всегда ограничивается придуманными кем-то когда-то очень давно, ставшими общепринятыми, правилами и нормами (многие из которых, однако, необходимы и полезны; без них существует угроза разрушения государства…). К тому же, взрослая жизнь ограждена рамками пресловутого расписания, графика, запланированных дел и прочего, а если ты им не следуешь – получаешь "клеймо" лентяя и другие (иногда неверные) прозвища от общества, которое считает, что ты ведёшь бессмысленный образ жизни и так далее… Находясь в этих рамках, ты уже не свободен – ты лишаешься любой возможности принять и проявить свою свободу, ты ограничен (в данном случае под свободой я не имею ввиду нарушения закона и права: имею ввиду, заниматься собой и тем, чем хочешь именно ты, а не тем, что должен делать (хотя необходимо учиться совмещать желаемое с должным – это большое мастерство)… Этот ритм жизни, порой, ненужный совсем, бессмысленный, отнимает возможность насладиться самой Жизнью, почувствовать её, хотя мы должны всё успеть, пока мыслим и дышим!..

Таким образом, что я хочу сказать: детство человека – это то самое место, где живёт Свобода. А также, это ещё и то место, которое сразу вызывает ассоциации с запахами из Дома… А Дом – ещё одно приятное (пожалуй, одно из самых лучших на свете!) место; место, в котором навсегда останутся самые родные (и самые важные, даже в будущей взрослой, вроде бы, самостоятельной жизни) люди: Мама и Папа… они останутся там, даже если их уже не будет рядом с тобой… всё равно они будут навечно связаны с Домом…

Так давайте заботиться об этих прекрасных местах под названиями "Детство" и "Дом", ведь без Дома невозможно благополучное Детство, Детство без Дома – уже совсем не детство, а Дом без Детства – это уже не Дом: как говорится, дом без детей – мёртвый дом!..

Если мы не будем беречь и ценить эти места, в которых заключена суть человеческой свободы, мы останемся в конечном итоге без ничего и станем безвольными "рабами", людьми без смысла жизни… Наша Свобода закончится тогда, когда мы окончательно уничтожим Детство, а вместе с ним и Дом!..

26.11.19.

я люблю тебя…

Он спросил: "Боюсь ли я себя?"

Я посмотрела на него в недоумении, вытаращив глаза, не понимая сути этого, как я решила на тот момент, странного вопроса. Он же по-простому начал своё, как оказалось, незамысловатое пояснение: ну разве ты никогда не опасалась, не была смущена или встревожена мыслями, молниеносно и из ниоткуда возникающими в твоей голове, затуманивающими собственное сознание, словно бы по велению какой-то истинно дьявольской силы, заполняющими его так, что ни о чём другом думать становится более невозможно? Или неужели тебя ни разу не вводили в ступор твои сакральные желания, а я уверен в том, что они есть в тебе. Мы все хотя бы однажды испытывали что-то подобное. Так что, не стесняйся. Просто ответь мне. Хотя я уже знаю ответ. Интересным остаётся лишь то, насколько сильно ты боишься себя?

Такие высказывания возмутили меня, ведь он говорил всё это слишком уверенно. На секунду мне даже показалось, что я поддалась его какому-то гипнозу и начала верить этим дурацким словам, пусть и не лишённым логики; начала сомневаться в себе и поэтому – начала бояться себя и своих желаний!.. Внутренне соглашаясь с ним, физически мне было трудно себя не выдать (ну не могла же я признаться ему, что он оказался прав! Нет, не бывать этому, во что бы то ни стало!).

А он терпеливо ждал, пока я придумаю, что сказать…

***

Я не знаю, кем он был… Иногда я чувствовала, что сквозь него проходят какие-то божественные импульсы, и в такие минуты мне казалось, что он и сам становился подобен богу. А иногда его глаза блестели адским пламенем, и впечатление об его непорочности тут же сгорало в этих огненных языках его горящего взгляда. Поэтому решайте сами, кем он был: дьяволом или ангелом. Я и сама не могу чётко определить это. Но одно я знаю точно: он был необыкновенным…

И кстати, к чести его стоит добавить, что он не скрывался за выдуманными личинами, не надевал маски. Я так уверенно утверждаю об этом, потому что это правда: он всегда оставался собою. Он был и невинным и грешным одновременно…

Скорее всего, вас заинтересует наше с ним знакомство, в котором, однако, не было ничего необычного, да оно и не имеет значения… Важно лишь то, что суть этого знакомства отразилась в истине, которую я познала от и через него…

А подарив мне это необходимое для человека знание, он улетучился из моей жизни так же внезапно, как и появился в ней. Выходит, он и не демон, и не ангел, а лишь посланник, несущий свет для разума…

***

Познанная мною истина заключается в следующем: дорогой друг, человек, бойся себя и своих желаний!

Я говорю так не только потому, что меня убедили встать на данную позицию сказанные им слова, но и потому, что и сама я, задумавшись, поняла, что этот тезис справедлив. Рассудите сами: всем известный Роберт Луис Стивенсон (да-да, именно тот самый, создавший доктора Джекилла и мистера Хайда) разделил в человеке добро и зло, эти антиподы, представляющие собой в том числе и отражения тайных желаний и мыслей (что было проиллюстрировано Стивенсоном на образе Эдварда Хайда); это разделение было показано читателям как-бы в теории (с представлением ожидаемых последствий, а именно: гибели и Хайда, и Джекилла (потому что в человеке гармонично сочетаются, сосуществуют оба антипода, и, соответственно, одно невозможно без другого), однако не будем углубляться в литературный анализ сего шедевра, нравственный посыл которого должен быть понятен всем), а что в таком случае окажется на практике? Страшно подумать! Хотя итог очевиден, но, кажется, он будет более трагичен, чем в готическом романе, ведь речь пойдёт уже не об одном человеке, а о сотнях, тысячах и даже более людях…

Зарезюмируем проще: приведённый пример подтверждает выдвинутый им (и поддержанный мною) тезис об опасностях, таящихся в недрах человеческого сознания, которых стоит бояться…

***

Что же касается меня лично, то я ответила на его вопрос честно: да, я всё-таки боюсь себя (я признала данный факт), но боюсь не слишком (ну, подумаешь, посещают меня различные порочные мысли, но не более, я не жажду убийств или чего хуже по-настоящему, а что ещё может быть сокрыто в глубинах моего мозга – да, пожалуй, и всё). Хотя такая степень моего страха себя рассмешила его: он сказал, что мне следует опасаться чуть больше, если я беспокоюсь о спасении своей души. Сумасшедший какой-то!..

Но несмотря ни на что, эта наша с ним беседа оставила во мне след и породила семя мысли, которой я с вами сейчас поделюсь: внутри каждого из нас живёт зверь, бешенный и кровожадный, жаждущий вырваться наружу и заявить о себе во весь голос, со всей силой животного крика…

Однако наших зверей сдерживают социальные нормы и прочая чепуха, без которой, следует заметить, не было бы человеческого общества…

Эти нормы и понятия удерживают наши тайные желания в секрете в тайниках сознания каждого, обладающего своей определённой жаждой, препятствуя её реализации наяву, по-настоящему, из-за боязни наказания, несения ответственности (как уголовной – за социальные преступления, так и нравственной – за моральные).

Социальные и моральные нормы – и есть те самые регуляторы общественной жизни человека, отличающие нас от животных. Но эта звериная связь сохраняется в нас в виде скрытых желаний…

В то же время, вопреки всем этим нормам морали и права, нарушая их, люди находят способы извлечения своих зверей и являют их миру, пусть явления эти и вре?менны, и реализуются они не в полной мере, но факты проявления человеческого зверства неоспоримы.

Кто-то являет своего внутреннего животного посредством нервного срыва, жгучего желания причинять боль другим (или такого же сильного желания самостоятельно принять физическую боль – тоже неадекватная страсть, которая не должна искушать человека); кто-то выводит его внутривенно или с алкоголем и так далее… Идея ясна, я полагаю.

В итоге, вас, в конце концов, должен заинтересовать всего лишь один вопрос: каково спасение от наших собственных зверей (чтобы в том числе и не бояться самих себя)? Есть ли оно, и нужно ли оно? Нужно ли вообще нас спасать? И нужно ли нас спасать ещё и от того, что неизвестно, неопознанно нами, в принципе? Ведь что плохого в наших зверях? Многие животные очень даже милые, что такого-то?..

Человечество уже придумало способ – это вышеупомянутые нормы, которые сдерживают каждого в определённых рамках, не позволяя выйти за границу, пересечь черту недозволенного, но такого манящего…

Да, они нужны: иначе, чем мы будем отличаться от братьев наших меньших? Да практически ничем, вот и вся соль…

Однако эти нормы и прочая чепуха не всегда действуют: тот, кто решил разбудить своего зверя раз и навсегда, сделает это и не остановится ни перед чем, и уже никакие нормы его не сдержат…

И только одна любовь может противостоять адскому натиску звериного проявления в человеке: мы можем принимать (или научиться принимать) других такими, какие они есть, полюбив и их зверя тоже…

Только благодаря всепоглощающему чувству любви человек может сказать: я люблю твоих демонов, я люблю тебя…

Поэтому, знай, чтобы ни случилось, рядом с тобой всегда будет тот, кто окажется способным сказать тебе эти самые важные слова!..

***

Я люблю тебя… И любовь моя сдерживает твоего зверя, потому что я и его люблю… а любовь необходима всем, даже самым жестоким и опасным, даже убийцам, без разницы какого рода это убийство: моральный садизм или физическое самоуправство… Такие люди – всего лишь когда-то и кем-то недолюбленные несчастные… Поймите и примите их, и примите их и в свои объятия тоже, в свои тёплые руки…

Многим неверно покажется, что я призываю оправдывать насилие и людей, причиняющих таким образом страдания.