Оллвард. Разрушитель клинка

Раньше они носили ярко-красные с серебряным мундиры, на их груди красовался сокол.

«Норты, – подумала Эрида, и ее взгляд стал суровым. – Сэр Эдгар и сэр Рэймон. Рыцари Львиной гвардии, поклявшиеся служить».

Они пали на холмах, их кости поглотила грязь. Ее верные стражи стали первой победой Таристана.

Кроме одного, который все еще оставался в живых. Вспомнив Эндри Трелланда, королева поморщилась. Благородный сын Аскала, оруженосец, собиравшийся стать рыцарем. «И предавший собственное королевство», – подумала Эрида, закипая при воспоминании о последнем разе, когда видела его. Он выбежал за дверь, оставив позади разрушенный парадный зал, и направился к Корэйн из Древнего Кора с ее Веретенным клинком.

Торнуолл продолжил болтать, и Эрида моргнула, забыв об оруженосцах и их мертвых рыцарях.

– Но каждый день прибывает все больше солдат, – сказал командир, покачиваясь в такт со своим конем. Дорога шла ему больше, чем зал заседаний, его щеки покрыл румянец, серые глаза блестели. – Ходят слухи, что принц Орлеон находится за рекой, он возглавляет сотню облаченных в доспехи рыцарей и вдвое больше воинов.

Эрида ухмыльнулась.

– Думаю, он понял, что я не собираюсь выходить за него замуж, – сказала она, смеясь вместе с леди Харрсинг. Наследный принц Мадренции был одним из многочисленных разочарованных претендентов на роль ее жениха, которого она предпочитала как можно дольше держать в подвешенном состоянии.

Королева встречала принца лишь однажды, на свадьбе дочери Кониджина с каким-то сискарийским герцогом. Высокий и светловолосый, этакий принц-менестрель. Но глупый, лишенный и толики остроумия и каких-либо амбиций. Большая часть их разговора крутилась вокруг его коллекции миниатюрных пони, которую он держал в саду отцовского дворца в Партепаласе.

– Если его схватили, пощадите его, – сказала Эрида, перестав смеяться. От ее следующих слов повеяло холодом: – Его король заплатит хороший выкуп.

Находившаяся по другую сторону от нее Харрсинг хмыкнула.

– Возможно. Все знают, что Робарт дико завидует своему золотому наследнику – глупость со стороны любого отца.

– Меня мало волнуют их семейные дрязги, – вздохнула Эрида, продолжая наблюдать за Торнуоллом. – А что насчет других разведчиков? – Она выгнула темную бровь.

Торнуолл покачал головой и раздраженно дернул себя за рыжую бороду.

– Никаких следов Кониджина. Похоже, он исчез в горах.

– Или ему помогли скрыться, – задумчиво произнесла Эрида, наблюдая за выражением лица лорда и отмечая малейшие перемены.

Ее командир опустил взгляд, сосредоточившись на гриве своего коня.

– Нельзя исключать и такую возможность.

«Что я вижу в ваших глазах, Отто Торнуолл – стыд? Или тайну?»

– Спасибо, лорд Торнуолл, – сказала она вслух, протягивая руку через разделявшее их пространство. С отработанной годами улыбкой она сжала его предплечье – значимый жест для правящей королевы. – Я рада, что вы на моей стороне.

«По-прежнему». Подтекст повис в воздухе, такой же очевидный, как и слова на странице. Торнуолл понял намек. Они оба знали, о ком она говорит. Тогда в Лоте вместе с Кониджином исчез и лорд Деррик, он тайком покинул замок ранним утром. Еще один член ее собственного Королевского совета, еще один предатель из немногочисленного круга доверенных лиц. Оставались только Торнуолл, Харрсинг и стареющий лорд Ардат, оставшийся в Аскале старец, слишком слабый, чтобы вести войну со всем миром.

«Я не могу позволить себе еще одно предательство».

* * *

К тому времени, когда Рулайн показался в поле зрения, осада уже началась. Город стоял на вершине холма, как поверженный великан, за каменными стенами и болотистым рвом возвышались шпили храмов и башен. Хотя граница проходила всего в нескольких милях от города, любой, у кого были глаза, понимал, что город принадлежал не галлийцам. Более низкие стены, менее прочные и крепкие башни, покрытые красной черепицей крыши домов, большая часть зданий белого или бледно-желтого цветов. Около окон висели ящики с цветами, а бордовые флаги Мадренции, украшенные вышитым на нем серебряным конем, развевались на ветру. Рулайн был слишком тихим, слишком милым и совсем не гордым городом. Совершенно не по-галлийски.

Реки Риверосс и Ривеалсор соединялись за городом и текли на юг к мадрентийской столице и Рассветному океану. Эти две реки являлись лучшей защитой, чем городская стена, которая, несмотря на высоту всего в тридцать футов, была достаточно толстой, чтобы выдержать натиск большинства армий. Рулайн был торговым городом, удачно расположенным на дороге в Древний Кор, которая когда-то соединяла эту часть империи, он также являлся защитником границы, воротами в остальную часть Мадренции. Даже в мирное время в Рулайне находился значительный городской гарнизон, а прямо на месте слияния рек на случай разрушения стен стояла большая каменная крепость. Эрида видела лишь ее башни и валы, камень нависал над сияющим городом подобно грозовой туче.

Колокола давно прекратили свой звон. Все знали, что у ворот рычит Лев. Десять тысяч человек уже окружили город. Они заполнили пустую вершину холма за болотом и были заняты насущными делами, хозяйственной стороной войны. Организация лагеря, рытье канав, разведение костров для приготовления пищи, установка палаток, возведение деревянной стены и кольев на случай, если люди Орлеона попытаются неожиданно напасть. Они очистили окраины города, те немногие строения и улицы, которые находились за пределами защитных городских стен. Звон колоколов сменила какофония молотков и топоров. Деревья падали, их стволы и ветви рубили для костра или деревянных настилов. А, возможно, и для тарана.

Тысяча галлийских солдат стянулась к краю рва, оставаясь вне досягаемости мадрентийских лучников, возвышавшихся на крепостных валах. Организованный внушительный отряд, вселяющий страх даже в самых храбрых воинов. Не разобщенные и действовавшие хаотично джидийские налетчики, а галлийские легионеры. Как и планировалось, они ждали королеву и ее командиров. Она знала, что с ними увидит и красный плащ, окруженный стражниками в золотых доспехах. Королеве потребовалась вся выдержка, чтобы не пронестись через лагерь со всей неотложностью, которую она испытывала.

Эрида жалела, что рядом с ней катится не требушет, а придворные глупцы и гадюки. Но метательные машины были медленными, и они должны были прибыть только через несколько часов. Катапульты должны быть готовы не раньше утра, тогда и планировали начать настоящий штурм.

Каким-то образом от лагеря уже исходила вонь, дорога под ее лошадью превратилась в грязь, а несколько старых камней походили на острова в бушующем море.

Дорога Древнего Кора разрезала лагерь надвое, ведя прямо к мосту через ров и городским воротам. «Еще вчера на этой дороге можно было встретить только горожан и сельскую знать, – подумала Эрида, скача прямо к солдатам, столпившимся на краю болота. – А теперь она встречает королеву и принца Кора».

Солдаты расступались, уступая дорогу королеве. Сначала она заметила его красную мантию, неповторимый оттенок великолепного алого. Таристан стоял на мосту, широкой аркой возвышающемся над болотом внизу. Даже видя лишь силуэт принца-консорта, его можно было принять за короля.

«Нет, – подумала Эрида. – Не короля. Императора».

Стрелы сломались в нескольких дюймах от его ног.

Таристан не пошевелился, а вот Эрида, естественно, вздрогнула. Ее сердце забилось быстрее.

«Если этот несгибаемый глупец погибнет из-за какого-то опытного лучника… – стиснув зубы, подумала она. А потом вспомнила. – Нет, он неуязвим, – напомнила она себе в сотый, даже в тысячный раз. – Тот, Кто Ждет благословил его и будет оберегать».

Хотя из-за бога Таристана Эрида ощущала дрожь, он же даровал ей и утешение. Тот, Кто Ждет был лучше любого щита, и он наделил ее мужа практически божественной силой.

Лошадь королевы поспевала за хозяйкой, но в остальном вела себя тихо. Мерин был хорошо обученным боевым конем, привыкшим к запаху крови и звукам битвы. Лагерь почти не отвлекал ее.

«Я тоже начинаю привыкать ко всему этому, – подумала Эрида, считая, сколько прошло дней с тех пор, как она покинула Аскал. – Две недели после замка Лота. Две недели с тех пор, как мой крысеныш кузен сбежал в какую-то адскую дыру».

Ронин стоял так близко к лучникам, как только осмеливался. Очевидно, он был не так неуязвим, как Таристан, и при виде красной крысы, дрожащей в нескольких футах позади ее мужа, на лице Эриды появилась улыбка. «Если бы только одна стрела могла пролететь немного дальше, выпущенная чуть более смертоносной рукой, чем те, что на стене». К каким осложнениям может привести смерть мага, она не знала. Лишь это незнание сдерживало Эриду от того, чтобы самой убрать его. Жрец Того, Кто Ждет не нашел другое Веретено, но он создал некую связь между ее супругом и Расколотым Королем Асандера. Конечно, было неразумно разрывать ее.

Ноги королевы слегка дрожали, когда она спешилась, рыцарь Львиной гвардии стоял рядом с ней, почти дыша ей в затылок. Торнуолл тоже слез с коня, и они вместе, Эрида и ее командир, двинулись вперед, чтобы присоединиться к принцу Древнего Кора.

Солдаты кланялись. Это были опытные легионеры, а не крестьяне, призванные на службу своими господами. Эрида наслаждалась их вниманием, зная силу тысячи хорошо обученных людей. Даже Ронин склонил голову, как и всегда, его слезящиеся покрасневшие глаза казались жуткими, а лицо под капюшоном напоминало сияющую белую луну.

Таристан не двигался, его внимание было приковано к воротам и городу, скрывающемуся за их стенами. Веретенный клинок висел у него на боку, древний меч блестел, даже убранный в ножны. Ее супруг держал одну руку на рукояти, рубины и аметисты мерцали под его пальцами.

Эрида видела Таристана каждое утро перед началом похода и каждый вечер в любом замке, где они останавливались, но сейчас все было иначе. Сегодня они стояли перед своим первым настоящим врагом. И придворные наблюдали, ожидая любого признака раскола между королевой и ее супругом.

«Повернись, идиот», – подумала она, желая, чтобы он увидел ее. Чтобы встал на колени.

Когда она остановилась рядом и пальцы ее ног оказались всего в нескольких дюймах от досягаемости стрелы, он так и сделал.

Таристан повернулся к ней лицом и поклонился, одной рукой откидывая мантию. Другая рука пылала жаром в ее собственной, его пальцы были грубыми, но нежными, когда он прижимался разгоряченным лбом к костяшкам ее пальцев. Эрида вздрогнула от его прикосновения, удивленная таким зрелищем. Таристан и раньше кланялся ей, признавал ее своей королевой, но никогда вот так. Одно колено на земле, голова склонена, как у жреца перед алтарем.

Королева смотрела на него сверху вниз, ее лицо оставалось непроницаемой маской, но сапфировые глаза раскрылись. Она надеялась, что дворяне не заметят ее замешательства, и определенно была рада, что они не слышат бешеное биение ее сердца.

Черные глаза Таристана встретились с ее собственными, выражение его лица было как всегда бесстрастным. Эрида не смогла ничего прочитать по его лицу, но он долго смотрел ей в глаза, дольше, чем она ожидала. А затем в глубине его темных глаз зашевелился красный блеск, едва заметный, но такой знакомый.

Продолжая сжимать ее пальцы, принц Древнего Кора поднялся на ноги.

– Ваше Величество, – сказал он, его голос был таким же грубым, как и его руки.