Венец для королевы проклятых
Она невесело усмехнулась.
– Подумать только! Когда-то давным-давно я служила богине и исцеляла страждущих. Многие приходили вновь, чтобы вознести благодарственные молитвы… А теперь, – она презрительно скривила губы, – теперь готовлю укропную водичку для детей, когда их мучают колики, лечу служанок от простуды и помогаю придворным дамам вытравливать плоды беззаконной любви.
В ее голосе звучала боль и бесконечная усталость. Видно было, что эта женщина давно утратила желание жить.
Гила вдруг встрепенулась.
– Ты хочешь знать, почему я еще не умерла? – спросила она. – Почему я сама не выпила яду?
Гвендилена лишь кивнула. Похоже, эта женщина могла читать ее мысли, словно открытую книгу!
– Я не хочу умирать, не отомстив за себя. А еще – за моего отца, за мужа, за детей… За мой народ. Говорят, на острове Зорвал не осталось больше никого изэйрим-киал! Теперь там живут рыбаки и китобои, бывшие каторжники и рабы-вольноотпущенники. Они убивают китов и делают из их жира свечи и вонючую ворвань, а когда-то мы считали китов священными, и наши жрецы выходили в море на лодках, чтобы послушать их песни и поглядеть, как они танцуют, выпрыгивая из моря при луне! Срублены священные рощи, сожжены дома, ветер гуляет в развалинах, и никто, кроме меня, не помнит о том, что мы были… И какими были!
Она посмотрела на Гвендилену, и ее глаза показались девушке бездонными, как воды озера Трелоно. Стоит сделать шаг – и окажешься прямо в Аннуне… Но на тонких сухих губах снова играла легкая улыбка – улыбка торжества.
– Когда я впервые увидела тебя, то поняла – ты единственная, кто может помочь мне. Ты из тех, кто не останавливается ни перед чем, и потому стала моей надеждой! – она вымолвила это почти нежно, но у Гвендилены холод подступил к сердцу, и перехватило дыхание. Целительница легко прикоснулась к ее волосам, убирая от лица непослушные прядки… И продолжала уже совсем другим тоном, сухо и деловито: – Я помогла тебе, не так ли? Теперь пришло время выполнить свое обещание.
Она помолчала недолго и закончила спокойно и твердо:
– Людрих заплатит за все.
Гвендилена беспокойно заерзала на стуле. То, что твердокаменная Гила приоткрыла перед ней душу, потрясло ее… Но не потому голову словно сдавило тугим обручем и перед глазами замелькал рой темных мушек. Прямо сейчас нужно было принять важное решение.
«Конечно, идти на убийство короля – огромный риск, но, с другой стороны, отказаться не получится, – думала она, – Гила много знает обо мне, и она способна на многое, в этом нет сомнений!»
И кроме того… Гвендилена вдруг вспомнила, как принц говорил когда-то об отце и брате. «Я не король и никогда им не буду! Король – мой отец, а мой старший брат – его законный наследник». Пожалуй, смерть Людриха стала бы для него подарком судьбы и шагом к трону.
Гила по-своему поняла ее замешательство.
– Не бойся, тебе не придется вызывать короля на поединок или закалывать кинжалом, – усмехнулась она, – все гораздо проще. Видишь этот порошок? Достаточно нескольких крупиц в бокале вина – и дело сделано!
Видно было, что она давным-давно все продумала… И кажется, у нее даже мысли не мелькнуло о том, что Гвендилена может отказаться!
– Но как мне приблизиться к нему? – спросила девушка. – Ведь он здесь никогда не бывает!
– В этом году принц Хильдегард, как обычно, отправится натаймери-гивез,дабы засвидетельствовать почтение своему отцу. Он возьмет тебя с собой, и тогда…
– А вдруг не возьмет? – быстро спросила Гвендилена.
– Ты уж постарайся, – отрезала Гила.
– Но ведь меня могут заподозрить, – забеспокоилась Гвендилена.
– О, не тревожься об этом, – отмахнулась Гила, – яд подействует не сразу. Вначале король вообще ничего не почувствует, зато потом…
Она мечтательно закатила глаза и улыбнулась. Гвендилена невольно отвела взгляд, чтобы не видеть этой улыбки. Гила казалась ей воплощением Иннамар – богини-мстительницы, преследующей свои жертвы даже в загробном мире. На краткий миг ей даже стало жаль короля Людриха!
Он еще не знает, что его ждет.
Глава 2
В лучах заходящего солнца снег казался нежно-розовым, словно перья птицыхелиг, что вьет гнезда на болоте. По Орнвайскому тракту, проложенному еще во времена империи, двигался длинный караван карет и повозок, сопровождаемый вооруженными всадниками в серых плащах джедри-айр с золотым крестом.
Гвендилена плотнее закуталась в накидку из лисьего меха. Кузов кареты, хитро подвешенный на прочных цепях, мягко покачивался, навевая сон… В небольшой жаровне еще не прогорели все угли, так что внутри было тепло и уютно. Маленький Альдерик заснул, положив ей голову на колени, зато Римеран, расплющив нос о стекло, смотрел в окошко. Снежная равнина словно заворожила его, и он готов был любоваться ею бесконечно.
Дело с поездкой натаймери-гивез устроилось на удивление легко и быстро. Хильдегарда и уговаривать-то особенно не пришлось. Гвендилене стоило лишь намекнуть, что мальчиков пора бы представить ко двору их деда, и принц поспешил согласиться с ней.
– Да, ты права, дорогая! Мой отец никогда еще не видел внуков. В детях моего брата он души не чает, так что стоило бы напомнить ему, что у меня тоже есть сыновья!
То, что Гвендилена должна сопровождать мальчиков, даже не обсуждалось. Это казалось чем-то само собой разумеющимся, тем более что принц Римеран наотрез отказался ехать без нее, а маленький Альдерик, узнав о предстоящем путешествии, почему-то испугался и, как всегда в таких случаях, начал капризничать и хныкать по любому поводу.
Поначалу Гвендилена опасалась, что ехать зимой до самой Орны будет непросто, тем более с детьми. Не простудился бы кто-нибудь (особенно это касалось, конечно, Альдерика!), не расхворался… Впрочем, ее страхи оказались напрасными. В удобной карете, оборудованной всем необходимым, путешествовать было легко и приятно.
В пути принца и его свиту сопровождали вооруженные до зубов гвардейцыджедри-айр, опытные проводники, конюхи, искусные повара (в их числе был и Глан, которого Гвендилена старательно избегала), даже певцы и музыканты! А еще – множество умелых и предупредительных слуг, готовых в любое время исполнять желания своих господ. Они ловко и быстро разводили огонь на привалах, топили воду из чистого снега, поддерживали горячими угли в жаровне, чтобы знатным особам не приходилось мерзнуть в дороге, кормили лошадей и следили, чтобы путешествующие ни в чем не испытывали недостатка.
Продвигались неспешно. Глядя из окна, Гвендилена не могла сообразить, какое расстояние они преодолели за день, но кучер не настегивал лошадей, и они шли спокойной размашистой рысью. Как всегда, принц Хильдегард озаботился тем, чтобы выехать заранее, и рассчитывал прибыть в Орну накануне праздника Йома.
Ночевать останавливались в замках или усадьбах местных землевладельцев, оказавшихся поблизости. Радушные хозяева выходили навстречу с караваем пшеничного хлеба, как принято встречать почетных гостей, провожали в лучшие покои, старались накормить повкуснее и господ, и челядь… Возможно, для кого-то из них это было весьма обременительно, и Гвендилена не раз видела на лицах кислые улыбки, но роптать, конечно, никто не смел. Принимать у себя члена королевской семьи – высокая честь, даже если потом придется затягивать пояса потуже.
Впрочем, Гвендилена предпочитала не задумываться об этом. Господа и вассалы уж как-нибудь разберутся между собой… Но как хорошо, когда после целого дня в пути тебя ждет горячий ужин, чистая постель и пылающий камин!
Почти всегда так и было, но не сегодня. Кучер уже предупредил, что на этот раз предстоит ночевка под открытым небом. В общем-то, беспокоиться не о чем – в обозе достаточно дров и еды, доброго вина и овса для лошадей, а дляджедри-айр не составит труда расправиться с любым хищником или лихим человеком, если он вдруг вздумает напасть…
Но почему-то Гвендилена почувствовала страх, и в сердце что-то кольнуло остро и болезненно. В этот миг она всей душой пожалела, что Гилы нет рядом. Она-то умела справиться с любым недомоганием, а главное – от одного ее присутствия, голоса, прикосновения маленьких, но сильных рук сразу становилось спокойно на душе.
Но Гила осталась далеко, в Терегисте. При расставании она дала Гвендилене целую шкатулку разнообразных снадобий – сушеных трав, баночек с мазями, порошков и микстур – с подробнейшими наставлениями, как и что нужно применять, если вдруг случится заболеть ей или мальчикам.
– Запомни, травухилет заливай крутым кипятком и настаивай от заката до рассвета! При поносе пить по маленькой ложке после еды. От простуды помогает мазь беллайта,если с вечера нанести на шею и грудь, а если начнется насморк, закапай вот эти капли, по одной в каждую ноздрю…
Тогда, перед отъездом, Гвендилена совсем захлопоталась. Слова Гилы пролетали у нее мимо ушей, хотя девушка добросовестно старалась запомнить все, что она говорила. Наконец целительница сжалилась над ней:
– Ладно, можешь больше не мучиться и не хлопать глазами, как телка на выпасе! Я все написала, там, в шкатулке, есть конверт.
И, чуть прищурившись, добавила:
– Ты ведь умеешь читать, правда? Наставнику маленького принца стоило бы брать двойную плату!
Шкатулка со снадобьями надежно упакована, завернута в три слоя льняного полотна и лежит сейчас среди прочих вещей в рундуке под сиденьем. Принц даже похвалил Гвендилену за предусмотрительность! Но никто не знает, что в потайном отделении лежит маленький пакетик из плотного пергамента, наполненный бело-серыми крупинками, похожими с виду на толченую каменную соль. Гила сразу предупредила, что прикасаться к нему можно, лишь надев лайковые перчатки и прикрыв рот и нос тонкой тканью, чтобы случайно не вдохнуть даже мельчайшую частицу.
– Ты поняла меня? – снова и снова переспрашивала целительница, – лайковые перчатки и шелк! Потом собери это все в мешок и выброси подальше, а лучше – закопай. Если просыплешь хоть чуть-чуть, – тут же подбери, а след залей из этого пузырька. И чтобы никого не было рядом, никого!
Яд, который должен отправить на тот свет короля Людриха, похоже, внушал страх даже ей самой! А Гвендилена старалась не думать о том, что ей предстоит сделать в самое ближайшее время, иначе просто сошла бы с ума от беспокойства и тревоги.
Она покосилась на свою левую руку. На среднем пальце поблескивало кольцо – старинное, серебряное, с голубоватым переливающимся камнем. Его тоже дала ей Гила… И показала, как перстень раскрывается при помощи тайной пружины.
– Видишь? Там внутри есть небольшое углубление – как раз хватит на смертельную дозу для короля! – объясняла целительница, и на губах ее играла все та же, уже знакомая Гвендилене улыбка, одновременно радостная и безумная, – научись обращаться с ним как следует! Когда наступит время действовать, тебе понадобится вся ловкость, на которую ты способна, девочка.
Механизм, искусно замаскированный среди прихотливых узоров и завитков, действительно оказался весьма хитроумным. Если не знать про него, в жизни не догадаешься, что кольцо – не просто украшение! Гвендилена не сразу научилась открывать и закрывать его быстро и бесшумно и теперь в который раз дивилась прозорливости Гилы, которая не позволила наполнить перстень ядом сразу же.
– В неумелых руках и нож тупится, и игла ломается! – отрезала она и потом, чуть смягчившись, объяснила: – Одно неловкое движение – и все пропало. Можешь пострадать ты сама, или кто-то другой, или… – Гила провела рукой по лбу, словно отгоняя докучливые неприятные мысли, и закончила: – Ты должна быть осторожна, девочка. Очень осторожна!
Гвендилена поправила кольцо и чуть улыбнулась. «Ничего! Все будет хорошо, – думала она, склоняясь на бархатные подушки, – я все сделаю, как велела мне Гила, и король Людрих умрет в свой срок. Мой возлюбленный принц станет правителем Терегиста, как давно было ему обещано. Правда, остается еще его старший брат, но ведь все может измениться! Хильдегард еще будет королем, а потом… потом…»
Что будет дальше, она додумать не успела. Гвендилена заснула, но даже во сне продолжала придерживать голову Альдерика у себя на коленях, чтобы малыш не упал и не ушибся случайно.
* * *– Привал! Привал! – голос кучера раздался где-то рядом. Гвендилена открыла глаза. Уже темнело, и слуги спешили оборудовать место для ночлега – разжигали костры, ставили легкие шатры, распрягали лошадей, чтобы дать им отдых.
– Госпожа… – в карету заглянула Марла, одна из служанок.
– Что тебе? – Гвендилена откинула прядь волос, упавшую на глаза, и аккуратно спрятала ее под легкой меховой шапочкой.
– Госпожа, вы желаете, чтобы я принесла вам ужин? Или, может быть, предпочтете немного пройтись? Повар Глан обещает сегодня сотворить нечто особенное – мясо косули в горящем винном соусе!
– Может быть, в горячем? – переспросила Гвендилена. Встречаться лицом к лицу со старшим поваром ей по-прежнему не хотелось, но, с другой стороны, ноги изрядно затекли от неподвижности, а вечер выдался ясный, безветренный, хотя и довольно морозный.
– Нет, именно в горящем! – служанка упрямо покачала головой. – Это целое представление! Мясо сначала жарят с пряностями, потом поливаютшен-кальвом – это яблочное вино двойной перегонки, такое крепкое – ужас!
– Ну и что дальше? – нетерпеливо спросила Гвендилена.
– А потом пуф! – и поджигают. Оно так красиво горит, почти как фейерверк. И мясо получается просто волшебное! Тает во рту.
– Я тоже хочу фейерверк! – глаза у принца Римерана загорелись от любопытства. – Пойдем посмотрим, ну пожалуйста!
– И я, и я хочу… – подал голос маленький Альдерик. Он еще не совсем проснулся и тер глаза кулаками. – Я тоже хочу посмотреть!
– Ну хорошо, – согласилась Гвендилена, – только оденьтесь потеплее… И обещайте слушаться!
* * *Снег скрипел под ногами, воздух пах морозной свежестью. Вечер и впрямь удался на славу – настоящий пир под открытым небом! Горели костры, жареное мясо распространяло умопомрачительный аромат, и виночерпии едва успевали наполнять бокалы. На столах разложены были разнообразные закуски – хлеб, сыр, вяленое мясо, вареные яйца и овощи, и всякий мог подходить и угощаться, чтобы утолить голод, пока повар Глан готовил свое коронное блюдо. Толстяк суетился и подгонял помощников, по обыкновению щедро раздавая тычки и затрещины. Вспомнив свою жизнь на кухне, Гвендилена невольно поежилась и спрятала лицо в пушистый мех. Даже сейчас старший повар казался ей страшным!
Впрочем, долго предаваться воспоминаниям у нее не было времени – за маленькими принцами нужен был глаз да глаз. Расшалившись, они то играли в снежки, то с гиканьем носились друг за другом, то дразнили собак, то фехтовали на палках. Гвендилена умаялась бегать за ними, зато холода почти не чувствовала.
Наконец все было готово. Трубач коротко протрубил сигнал к обеду, и все собрались вокруг самого большого стола, накрытого белой полотняной скатертью. Был здесь и принц Хильдегард – как всегда, красивый, легкий, с неизменной чуть насмешливой улыбкой на губах. Глядя на него, Гвендилена почувствовала, как сильно соскучилась по его объятиям – ведь за все время в дороге он ни разу не разделил с ней ложе! Хотелось подойти, взять его за руку, поймать его взгляд, перемолвиться словом, может быть, даже поцеловать украдкой… Но нельзя. На людях приходилось держаться отстраненно, словно их ничего не связывает.
Глан поднес зажженную палочку, и тут же над старинным серебряным блюдом взметнулось голубоватое пламя. Горело действительно красиво, ярко, рассыпая разноцветные искры… Маленький Альдерик от радости захлопал в ладоши. Музыканты дружно грянули застольную песню, и десятки голосов тут же подхватили ее:
Снедь, что боги нам дают,Будь благословенна!Хлебу, мясу и винуМы поем хвалу…Слуги резали мясо и разносили тарелки с угощением. Оно действительно оказалось невероятно вкусным – нежным, терпким и чуть сладковатым. Обоих маленьких принцев скоро сморило от сытной еды и беготни на свежем воздухе, глаза у них начали слипаться, и рослый слуга по имени Румер бережно отнес их в карету.
Музыканты заиграли «Селянку и трубадура». Услышав знакомую мелодию, Гвендилена вздрогнула и прикусила губу – когда-то эту балладу пел Лейр Сладкоголосый! На миг ей даже показалось, что сейчас он появится в толпе, по обыкновению отбросит назад золотые кудри и ударит по струнам своей лютни, заставляя ее петь и плакать, смеяться и говорить почти человеческим голосом…
Впрочем, кроме нее, никто не вспомнил про несчастного певца. Все смеялись, хлопали в ладоши, подпевали незатейливому припеву:
Растает снег, сойдет водаНет-нет-нет, да-да-да!Придет любовь, пройдет бедаНет-нет-нет, да-да-да!Мы будем вместе навсегдаНет-нет-нет, да-да-да…Некоторые даже пустились в пляс. Кавалеры церемонно кланялись, дамы скромно опускали глаза, а потом, взявшись за руки, пары кружились, сходились и расходились, притопывали ногами, вертелись волчком…
Наверное, это было весело, но Гвендилена почему-то не разделяла общей радости. Сердце противно щемило, и чувство непонятно откуда взявшейся тревоги и тоски, что посетило ее сегодня, становилось все сильнее и сильнее.
Она отошла в сторону, подальше от шума и толкотни, и, медленно прихлебывая горячее вино из маленького серебряного кубка, смотрела вдаль, на снежную равнину, на лес, что высился вдалеке… Это немного успокоило ее, и Гвендилена уже хотела было пойти спать, когда вдруг ее внимание привлекло нечто необычное, даже пугающее. Из леса показалось странное существо – не зверь, не человек… Больше всего оно напоминало бесформенный комок серых лохмотьев, зигзагами катящийся по снежной целине.
Гвендилена испуганно ахнула. Тут же, словно из-под земли, рядом с ней вырос один изджедри-айр.
– Что случилось, госпожа? – деловито спросил он.
– Там… там… Смотрите!
Гвардеец пригляделся и, свистнув двум своим товарищам, бросился наперерез пришельцу. Втроем они без труда настигли его, схватили и притащили в лагерь.
Вблизи существо оказалось на диво уродливой, сморщенной горбатой карлицей. При себе у нее не оказалось ничего подозрительного – только дырявая пустая сума. Пойманная не отвечала на вопросы, кто она и откуда, лишь мычала, стонала, тянула к огню озябшие, посиневшие руки и шумно сглатывала слюну, кидая жадные взгляды на остатки мяса и хлеба.
– Это всего лишь нищенка! – разочарованно протянул один из гвардейцев и, встряхнув карлицу за шиворот, угрожающе произнес: – Эй ты! Пошла вон отсюда, побирушка! Не видишь, здесь знатные господа?
Она заскулила, словно побитая собака. Из глаз, лишенных бровей и ресниц, по щекам потекли слезы, и Гвендилена вдруг почувствовала жалость к несчастной.
– Подождите! Оставьте ее… И дайте поесть.
– Как пожелаете, госпожаалематир! – гвардеец равнодушно отвернулся и бросил через плечо: – Хотя, по мне, лучше бы собакам отдали!
Гвендилена пододвинула ей блюдо с объедками. Нищенка быстро и цепко схватила кусок мяса и жадно, в один миг, проглотила. Глаза ее заблестели, щеки чуть порозовели, и на тонких бескровных губах появилась довольная улыбка.
– Госпожа, добрая госпожа… – забормотала она, – благодарю тебя, добрая госпожа!
Было, конечно, странно, что безумная нищенка оказалась способна к членораздельной речи… Но еще больше Гвендилену удивило другое. В свете костра лицо карлицы показалось ей странно знакомым! Она готова была поклясться, что уже видела ее, но не могла вспомнить, где и когда.
А та все тянула свое:
– Добрая госпожа! Милостивая госпожа! Наша будущая королева… Добрая королева…
– Я вовсе не королева! – растерялась Гвендилена.
В самом деле, совсем недавно, засыпая в карете, она представляла себе, как принц Хильдегард станет королем, а она разделит его судьбу и славу… Но откуда нищенка могла узнать про ее самые потаенные мечты?
«Нет, нет, конечно, такого и быть не могло, просто она не в себе, несет что в голову придет, – думала девушка, беспокойно оглядываясь по сторонам, – не услышал бы кто случайно!»
Наконец, взяв себя в руки, она крикнула:
– Молчи и не смей такое говорить, иначе я прикажу прогнать тебя прочь!
Но карлица лишь разразилась безумным смехом.
– Королева! Королева! – повторяла она, неуклюже приплясывая и хлопая в ладоши. – Мы все ждем тебя! Мы ждем тебя, не забудь!
Только теперь Гвендилена вдруг поняла, где она видела это лицо, эту сгорбленную фигуру, скрюченные пальцы, маленькие, глубоко посаженные глаза под нависающим лбом… Перед глазами встало темное озеро, каменистая пустошь, мертвый лес и остов Стеклянной башни вдалеке. Там, в Аннуне, карлица была среди других теней, что почтительно кланялись ей, давая дорогу!
– Прочь! Убирайся прочь, немедленно! – закричала она, сжав кулаки. В этот миг Гвендилена просто убить была готова эту нищенку, кем бы она ни была на самом деле!
Но той все было нипочем.
– Мы ждем тебя! Все ждут! – повторила она и пустилась наутек, с неожиданной ловкостью и быстротой петляя по снежной целине. Скоро она скрылась в лесу.
Глава 3
Сидя перед большим зеркалом в гостевых покоях королевского замка в Орне, Гвендилена всматривалась в свое отражение. Она нарочно отослала служанок, чтобы побыть одной перед Церемонией Представления, собраться с мыслями и достойно подготовиться к тому, что предстоит ей сегодня.
В Орну принц со свитой прибыл вчера ближе к ночи. По улицам ехали в темноте, освещаемой лишь неровным светом факелов и фонарей, и Гвендилена немного сожалела о том, что не смогла увидеть столицу даже из окна кареты. Правда, с дороги она так устала, что заснула, едва коснувшись головой подушки…
«Ничего, у меня еще будет время посмотреть город! – утешила себя Гвендилена. – Не сейчас, так потом!»
Она еще раз окинула себя взглядом. Кажется, все в порядке – прическа, платье и драгоценности, даже выражение лица, приличествующее случаю. «Скромность и достоинство – вот что главное!» – наставляла ее Гила. Наверное, она была права. Легкий аромат вербены, серое шелковое платье, гладко уложенные волосы, агатовая камея на черной бархотке на шее… Ах да, еще золотой медальон на длинной цепочке – знак госпожиалематир,о нем она чуть не забыла.
Где-то рядом послышался удар гонга. В комнату заглянула служанка – здешняя, нарочно приставленная к гостям.
– Пора, госпожа!
– Да-да, конечно… – Гвендилена встала, оправила платье. – Мальчики уже готовы?
* * *В большом Зале Собраний Орнвайского дворца было многолюдно. Сюда съехались и представители древней родовой аристократии, и столичные щеголи, и мелкопоместные дворяне из дальних медвежьих углов. Разряженные кавалеры с перьями на шляпах и дамы в шелках, их отпрыски в бархатных костюмчиках и кружевных платьицах соседствовали с неуклюжими краснолицыми деревенщинами, потеющими в своих камзолах из грубой шерсти и тяжелых сапогах, и их женами в платьях из бабушкиных сундуков с пожелтевшими кружевами. Здесь, во дворце, даже служанки были одеты лучше их!
Перешагнув порог, Гвендилена даже оробела немного. В зале было шумно и многолюдно, но больше всего ее поразила роскошь убранства – пол, выложенный драгоценным паркетом из розового и красного дерева, фрески на стенах, изображающие сцены из жизни богов и героев, резные колонны, украшенные золотом, хрустальные люстры, парчовые занавеси на окнах… В противоположном конце зала возвышался королевский трон – позолоченный, украшенный драгоценными камнями. К нему вела ковровая дорожка изумительно тонкой работы с тканым узором из виноградных гроздьев, на которую ступить не смел никто из присутствующих.
В толпе Гвендилена совсем было растерялась, но сопровождающая ее служанка цепко схватила ее за руку.
– Сюда, госпожа, – шепнула она, – дети должны быть рядом с отцом!
Принц Хильдегард стоял слева от трона, заложив руки за спину. Он заметно тяготился ожиданием – уголок рта тревожно подергивался, и на щеках выступили красные пятна, но все же старался не подавать вида. Мальчики радостно бросились к нему, но принц лишь рассеянно потрепал старшего по макушке и тут же отстранил.
– Потом, после… Ведите себя смирно. Сейчас сюда войдет король!
На Гвендилену он даже не взглянул… Девушка почувствовала себя уязвленной и обиженной, хотя умом понимала, что иначе и быть не могло. Она торопливо пригладила мальчикам волосы и скромно стала сзади и чуть сбоку – так, чтобы держать принца и детей в поле зрения.
Майордом, одетый в черный бархат, с золотой цепью на шее, похожий на майордома Скалария, как родной брат, ударил в пол тяжелым жезлом и звучно провозгласил:
– Его величество король Людрих и наследный принц Сигриберт!
В зале стало тихо. Мужчины склонились в поклонах, дамы присели в глубоких реверансах. Распахнулась дверь, и в зал быстрой походкой вошел рослый, широкоплечий, богато одетый мужчина. В первый момент он показался совсем еще молодым и крепким, если бы не длинные седые волосы, небрежно откинутые назад с высокого лба.