Догнать и жениться!

– Екатерина Альбертовна, пришло уведомление о проверке финмониторинга!

– Абзац, – ругнулась Катя и строго поинтересовалась: – По какому поводу, Галина Федоровна?

– А мы в банк документы по валютному контролю не предоставили, – устало бросила та. – Вернее, на сам товар все передали, а вот на сопровождение и доставку нет.

– Как это возможно? – воззрилась на нее Катя и, подумав с минуту, решила: – Неси в отдел закупок, пусть начальник разбирается. Это не вопрос финансовой службы.

И когда дверь за Галкой закрылась, добавила, скривив недовольную рожицу:

– А ты говоришь: поспи. Тут вешаться нужно! Чует мое сердце, еще тот денек предстоит!

– Нормальный рабочий процесс, – отмахнулась Ленка.

– У финмониторинга безумные штрафы, – предупредила Катя. – Как бы нам не влететь. Это тебе не налоговая. Ты бы дала ускорение Литвинову, – попросила она.

– Легко, – фыркнула Алена и бодрой рысью направилась в отдел закупок.

Катя хотела пойти следом, но тут ей позвонила Алиса и стала проситься домой. И пока Катерина уговаривала дочку погостить у отца еще пару дней, дорогое время оказалось упущено. А когда со своей шпионской встречи вернулся Буров, скандал полыхал на всю дирекцию.

– Твою мать, – выругалась Катерина. – Домой бы сегодня уйти вовремя. – А потом, вспомнив, что вечером Сарычев должен привезти Алису, сама позвонила дочери.

– Лисеныш, я приеду за тобой завтра, – попросила она. – Тут сумасшедший дом…

– Ты вечно работой отмазываешься, – пробурчала Алиса и снова заныла: – Я хочу жить с тобой и с папой. Я хочу, чтобы ты меньше работала…

– Алиса, – простонала Катерина. – Ты прекрасно знаешь, что мы с папой любим тебя. А работа нас кормит. Завтра возьму выходной и заберу тебя утром, идет?

– Договорились, – радостно согласилась дочка. – А что мы делать будем?

– Решим, – твердо пообещала Катя и, быстро накатав заявление на один день отпуска по семейным обстоятельствам, побежала к Бурову подписывать. Сергей Петрович как-то странно на нее посмотрел, но роспись свою размашистую поставил и даже собственноручно накарябал: «Не возражаю».

Она вернулась к себе воодушевленная, уже мечтая, как завтра с дочкой сходят в «БаскинРоббинс» и в кино, а после, может, пройдутся по магазинам. Но тут в кабинет вломилась расстроенная Ленка и, перегнувшись через стол, заваленный бумагами, зашептала возбужденно:

– Мне кажется, у Бурова кто-то есть!

– Глупости, – отмахнулась Катька. – Он любит тебя до безумия. Как мальчик, вокруг скачет. Даже и не скажешь, что ему пятьдесят два.

– Знаю, – бросила Ленка и обиженно сложила губки бантиком. – Я ему позвонила. А он мне: я очень занят. А я хотела, чтобы он с завода отчеты по себестоимости забрал. Позвонила в заводоуправление, а девчонки все в один голос сообщили, что Буров сегодня не приезжал. И несет от него кофе и табаком. Видать, где-то в кофейне сидел.

– А где кофейни, там и бабы, – хмыкнула Катерина.

– Ну да! – гневно вскричала Ленка и взмахнула руками. Маленькая фарфоровая чашечка размером с мензурку перевернулась и остатками влажной кофейной гущи обрызгала документы, лежавшие на столе. Несколько капель попало на Катино платье.

– Вот спасибо, – пробурчала она и понеслась застирывать лиф. Следом в туалет влетела Ленка, захлопнула дверь.

– Что мне теперь делать? – пробубнила на ухо.

– А мне? – отмахнулась Катерина. – До конца дня придется в грязном ходить.

– Высохнет, и никто ничего не заметит, – фыркнула Ленка. – Ты мне скажи, что теперь с Буровым делать?

– Не пойман – не вор, Аленка, – пробормотала Катя. – Да и тут нет стандартного рецепта.

– А ты что делала?

– Когда Феликс ушел к Нине, ревела белугой. Когда выгнала Реваза, открыла бутылку шампанского и сама на радостях выдула.

– А мне как быть? – снова заныла Ленка.

– Пока молчи, но смотри внимательно, – прошипела Катя и добавила устало: – Пойдем поработаем хоть чуть-чуть.

Но в кабинете уже надрывался сотовый. И Катя с мстительной радостью насчитала двадцать пропущенных Митькиных вызовов.

– Так тебе и надо, синька лохматая, – фыркнула она, но на последовавший тут же звонок ответила.

– Что, Плотвичкин, соскучился? – бросила глухо.

– Катенька, – пролепетал Митька. – Я тут, около офиса. Выйди на минуточку.

«Чтоб ты скис», – мысленно ругнулась Катерина, а вслух пробормотала:

– Да, сейчас.

Митя Плотвичикин в белой рубашке, но с опухшим носом встречал ее прямо у крыльца.

– Катюша, – виновато просипел он, протягивая букет чайных роз, особенно любимых Наумовой.

– Ты бы в травму съездил, Витя, – поморщилась она. – Не дай бог перелом.

– Кать, не сердись на меня, – не обратил внимания на ее слова Плотвичкин. – Вот цветочки тебе и конфетки.

Она ошалело приняла букет и большую коробку любимых рафаэлок, посмотрела на одноклассника с укоризной и, сославшись на срочные дела, вернулась в офис.

– Цветы поставь в воду, – велела она Ларисе, секретарше Бурова. – Мне в кабинет не заноси. И конфеты забери. Я на диете.

– Спасибо, Катерина Альбертовна, – радостно воскликнула секретарша и добавила льстиво: – Вы и без диеты у нас красавица.

– Знаю, – отмахнулась Катя и попросила душевно: – Ни с кем не соединяй, Лара. Меня сегодня ни для кого нет.

Она захлопнула за собой дверь и засела за расчеты. Даже в показательной порке Литвинова не пожелала принимать участия.

А когда в половине девятого притащилась домой, то около своего подъезда обнаружила Виталю. В белой рубашке и неимоверно дорогих серых брюках, он стоял, облокотившись на капот черной Тойоты Прадо.

– Ты ограбил банк? – весело усмехнулась она.

А он улыбнулся хитро и напомнил с укоризной:

– Ты обещала выпить со мной кофе.