Вернуть любой ценой

Сглатываю застрявший в горле сгусток обид злости. И напряженно смотрю в окно, за которым мелькают сначала Шанские улочки, а затем и поля на трассе.

Богдан!

Надо ему написать. И маму предупредить.

Но пальцы трясутся и мысли путаются от страха. Понимаю, что с Витей Торгановым шутки плохи. Поэтому лучше не злить, а договариваться.

Как? О чем? Ничего не соображаю.

Естественно, он захочет вступить в отцовство. Но тут я препятствовать не буду. Не имею права. Данька должен знать своего отца. Общаться с ним.

«Стоп!» – останавливаю глупые размышления. Для этого не надо уезжать из Шанска. Достаточно обратиться в суд или в ЗАГС. Где там выписывают документы?

Телефон, зажатый в руках, тренькает припадочной трелью. Богдан!

«Лиза, у тебя все в порядке. Мы выезжаем. Завтра будем. Но что-то мне неспокойно».

«Приехал Торганов. Забрал нас с Данькой и везет в неизвестном направлении», – успеваю отбить сообщение, как тут же Витин айфон, прикрепленный к приборной доске, орет как сумасшедший.

Витя на автомате включает громкую связь и тянет лениво.

– Привет, Пистолет.

– Мои у тебя? Какого хрена, Витя?

– У меня аналогичные вопросы, Богдан Васильевич, – отстраненно замечает Торганов и добавляет устало. – Я на трассе. Давай потом созвонимся?

– Верни мою сестру и племянника, – рычит в трубку брат.

– Дядя Даня! – весело кричит Данька. – Мой папа приехал и везет нас с мамой на большой машине!

– Интересный поворот, – хмыкает брат. – Очень большая, сынок?

– Даа-а, папа мне порулить дал, пока мама собилалась, – радостно рапортует сын, сдавая все явки и пароли. – А еще мы покормили Зело кашей. Он папу знает и не укусил, пледставляешь?

– Мало похоже на похищение. Правда, Дан? – усмехается Торганов, уверенно направляя мерседес по трассе. Я не вижу его лица, только затылок. Но безотчетно считываю холодную уверенность в каждом Витином движении. А еще бешенную ярость, бьющуюся сквозь ледяную стену спокойствия.

– Ладно, разбирайтесь сами, – недовольно цедит брат и обрывает разговор, не попрощавшись.

Все. Приехали. Помощи ждать неоткуда.

Сжав руки, невидящим взглядом смотрю в окно. Слезы застилают глаза, а из горла рвется крик.

И только сейчас я понимаю, как накосячила. Кормила собаку вместе с Витей, доставала кресло из машины. Кто теперь поверит в историю о шантаже и принуждении? Кто бросится меня защищать? Никто.

Я пропала. Осталась один на один с Торгановым.

Глава 3

Глава 3

Обычно я гоняю по трассе как сумасшедший. Жаль нельзя вернуться в мои лет восемнадцать, точно бы подался в стритрейсеры. Но сегодня впервые за несколько лет я еду аккуратно. Очень аккуратно.

Сзади в детском креслице крепко спит мой сын. Маленькие ручки обнимают потрепанного зайца с замусоленными ушами. Наверное, любимая игрушка. А у меня был жираф, связанный бабушкой Томой. Наверняка, он до сих пор хранится у родителей.

Или мама выкинула?

Сердце ёкает как от необратимой утраты. И мысли сразу же переключаются на другое. Более ценное и насущное. Родаки мне ничего не сказали. Даже не намекнули. А могли бы… Интересно, почему затихорились? Лиза попросила, или сами такое решение приняли?

А вот со Столетовым мне все понятно, вопросов я к нему не имею. У Богдаши гордость и злость взыграли. Дескать, поручил позаботиться о сестре, а ты, Тор? Сука, а не друг. Но все остальные? Мама с папой, Тима Морозов. И сама Лиза. Ей-то кто мешал позвонить?

Но с Лизой история тоже предельно ясная. Тут другое. И эта стерва точно знала, что всплывут все ее пакости и придется отвечать. Хотя бы признать вину. Вот и сидела тихо. И всех остальных убедила в простом неприглядном факте.

Витя Торганов – убежденный чайлдфри. Ну какой из него муж? Только проблемы с таким. И все поверили. И друзья, и родители.

Чуть повернув зеркало заднего вида, роняю взгляд на мать моего сына. Спит зараза! Такая тонкая, ранимая, похожая на олененка. Но внешность обманчива. Я сам на нее купился. А зря. Видимо решил, что яблоко от яблони далеко не падает. А эта фрукта оказалась с гнильцой.

Пальцы сжимают руль с удвоенной силой. Ощерившись как бультерьер, упираюсь взглядом в полупустую дорогу. Куда я еду? В город или в загородный дом? Где ребенку будет удобней? И откуда его мамаша не сумеет сбежать?

«Загород», – бьет словно кувалдой по голове. Там спокойнее. Нужно только тщательно продумать все условия и выставить их Лизавете Васильевне. Ничего личного. Только бизнес.

Мой сын должен жить со мной, а не с левым мужиком. Я хочу и буду принимать участие в его воспитании. Сам принимать решения о детском садике и школе, в какие секции отдать, к каким репетиторам отвести.

Эмоции зашкаливают, стоит только вспомнить, как обнимал маленькое тщедушное тельце. Кстати, почему Даня такой худой и бледный? Ест плохо или причина в другом?

«Твою ж мать! – в полутьме сворачиваю на дорогу к поселку. – Надо навести справки, кто принимал роды и нет ли родовой травмы. Шейные позвонки проверить обязательно».

Едкая горечь заливает душу. Вот почему так? Я принял половину детей в Шанске и в окрестностях. Летал с санавиацией на дальние хутора. Потом в Москве доставал детвору для богатых и знаменитых. И никому никогда не чурался помочь. Надиному сыну помог появиться на свет. А мой собственный прошел на общих основаниях. За одно это Лизе нужно оторвать голову.

Олененок, блин. Бемби хренов!

Ярость и злость заставляют меня сильнее втопить педаль газа в пол.

«Стопэ, сына везешь, – останавливаю самого себя. Выдыхаю, медленно расслабляя ступню. Нет смысла гнать. Все хорошо.

Знакомая дорога залита светом, будто проспект. В прошлом году мы с Федей Анквистом за свои бабки поставили тут фонари. И мне даже легче становится, только от одной мысли, что я дома. И все получается, как решил я. А Лиза… Ей придется смириться.

– Где мы? – будто подслушав мои мысли, охает она сонно.

– Скоро приедем, – негромко откликаюсь я, кивнув на часы. – Минут десять осталось.

– Куда ты нас привез? – Лиза садится ровно. Оглянувшись по сторонам, поправляет взлохмаченные волосы и смотрит на меня внимательно.

«Куда надо, туда и привез», – огрызаюсь мысленно. А вслух замечаю спокойно.

– У меня дом за городом. Там вам будет удобно.

– Ты так считаешь? – мямлит сквозь слезы моя мимолетная подружка.