ДеЖане – во власти темного. Шестая книга серии «ВеЛюр»

– Я сегодня ухватила ее воспоминания о «розовой штучке», так она называет ларец. – Произнесла Ев за вечерним чаем, сидя на террасе комнат первого этажа, в обществе старших и ИВ. Мужчины обсуждали свои дела, девушки не слушая их, завели свой разговор.

– И что? – Вел не ездила с ними, помогая Эдгару перелопачивать книги, в связи с этим ей были интересны любые мелочи.

– Толком ничего, только отвращение. – ответила сестра.

– К самой вещи или тому, кто ее подарил? – уточнила Вел.

– Не могу объяснить, скорее всего…, к дарителю.

– Ну, тогда это многое объясняет. А что у нас с другой стороны? Ты ничего не слышала от, внезапно возникших, «друзей» в кавычках?

– Там, слава Богу, затишье.

Солнце шло на запад, появилась лунная пуговка. Чашка упала из рук Вел и вокруг все закружилось, она сильно схватилась за руку мужа, закрыла глаза, дрожа всем телом.

– Вел! Родная, отпусти меня. Твои коготки впились мне в руку. Не скажу, что это очень приятно.

Она приоткрыла глаза, убедилась, что нет неожиданного круговорота, и уже смелее разомкнула ресницы. Эд обнимал ее, вот только младших не было рядом, как и исчез ИВ, задумчиво сидящий напротив нее практически весь час. – Тебе легче? – Вел кивнула. – Я принесу воды. – Он оставил ее, налив из бутылки в стакан, подал жене.

– А где мы? – Сделав пару глотков, осмотревшись, спросила она.

– Дома! – ответил Эд, как-то загадочно улыбаясь.

– Меня что, опять занесло? – догадалась она по выражению его лица. – И куда на этот раз?

– Нас, дорогая. И мы в прекрасных – Семидесятых! Ты так тащила меня за собой, что я не успел даже опомниться.

– Ты уверен, что мы дома и в семидесятых? – Вел даже встала со стула и принялась крутиться на месте, оглядываясь. – Тогда где остальные?

– Уверен! Я это носил в те годы. – Эд повернулся спиной и показал на джинсах лейбл «Levi`s». А вот где Ев с Дэном, не знаю. Возможно, остались там, что было бы очень хорошо, ведь это история Дэна.

– Поясни? – Вел потерла лоб, в голове была тяжесть и рой мыслей, гудевших как улей, нужна была минутная передышка, некая перезагрузка, чтобы опять ясно соображать. Эд был наилучшим средством.

– Если нас сюда затянуло, по нынешнему вопросу, то Дэн может встретиться сам с собой.

– Да, да! Понимаю. Это опасно. А дом, что это за дом?

– Наш! – Эдгар в удивлении развел руками, но сразу сообразил и пояснил: – Только он в те года был таким. Сейчас проведу для тебя экскурсию! – Вел сделала два шага и ее озарило:

– Эд! Это, что же получается, сошлись две параллели? – Эд не прерывал ее размышления, а Вел продолжала мысли вслух. – И мы, и они в одном месте, только в разное время?! И что мы тут должны делать?

– Развязывать узел. Не расстраивайся, ты просто устала. Завтра с утра, взглянешь на это, как всегда – с азартом. И я еще тебя, за ушки, буду вытаскивать назад, в наши двухтысячные.

Дом был пуст, что называется – совершенно. Вел ходила по знакомым, но и незнакомым этажам и слушала эхо своих шагов. Те же лестницы, те же зеркала в закутке. Даже галерея под витражами и коллекция картин, масок и статуэток. Но не было привычного шума за окнами и в цокольном этаже, где жили служащие. Все двери зарыты, окна занавешены. А главное – в доме не было запаха, их запаха, жизни! Здесь повсюду витал сладкий аромат, какой обитает в музеях и читальных залах библиотек.

– Не привычно. Агов! – прокричала она. – Люди! Вы меня слышите? Это я!

– Конец апреля. – сказал, усмехаясь Эд. – Мы, раньше, сюда приезжали к июню. Пойдем, подберем тебе кое-что, из вещей Ольги. – Он легко взбежал по скрипящей винтовой лестнице, увлекая ее за собой, а Вел, по привычке, коснулась каждого зеркала рукой, словно здороваясь с теми, кому они когда-то принадлежали. – Мы ей всегда столько привозили, что просто жуть! Что-нибудь навороченное, кажется, так ты говоришь, и все залеживалось. Ты же знаешь Ольгу, носила все строгое, темных тонов, желательно без рисунка. Да и материал предпочитала мягкий, бархат или велюр. Шутила часто, что именно он ей не изменяет и дарит Вечную Любовь! Никак не могла избавиться от своей велюровой привычки! Понимала, что нельзя отличаться, брала некоторые, менее яркие и все. В этом была вся наша бабуля!

– Почему была? Эд, если она отстранилась от семьи, еще не значит, что нужно ее хоронить.

– Как скажешь, любовь моя, как скажешь! – Эдгар замолчал всего лишь на миг, вспоминая те страшные, черные дни, когда их бабушка, или как ее прозвала Вилен, всевидящая О, обманом увезла Вел, выбрав ее жертвоприношением, для спокойствия семьи. Передернул плечами, отгоняя мороз, пробежавший по коже, приплюсовал еще один бал в адрес любимой и постарался говорить беззаботно. – Так вот, мы многое сдавали в комиссионки, раздавали, запакованные наряды.

– Так вы были первооткрывателями заграницы! Понятненько…. Фарцовщик значит! – Вел даже остановилась, смотря на него хитрыми глазами и не сдерживая лукавую улыбку.

– И откуда такие познания?

– От мамы! – чмокнула в щеку и пошла вперед.

Посетив гардероб бабули, подобрав ей вещи, Эд потянул вниз:

– В гараже машина. Ох, и удивит же она тебя! – засмеялся, вспоминая, как перебирал ее по болтику, чтобы хоть немного бегала быстрей. – Гульнем с тобой в юности Ви!

– А ведь и правда! Даже не сообразила. Может быть, ее увидим…

– Лучше этого избежать. Нам же с тобой не известны последствия такой встречи. – на его слова Вел резко остановилась и подняла к нему голову:

– Эд, юность Ви! А это значит, что она встретится здесь с Жаном! Ты не помнишь, когда они познакомились?

– Не в мае! – только после ее замешательства, Эд вспомнил дату, когда-то названную отцом. – До их встречи мы должны отсюда слинять.

– Фи! Дорогой, следи за речью.

– Так у кого набрался… – получив от жены увесистый щипок, ответил страстным поцелуем, достал из сейфа деньги, сложил в дипломат, покопался в ящике и определил туда же свой паспорт, и позвал жену. – Гелио, ты скоро?

– Уже иду! – Вел надела джинсы, батник, взяла джинсовую курточку. – Как у мамы на фото. – Улыбнулась она, появившись в двери.

– А я всегда говорил, что вы похожи. Спускайся, буду катать тебя на раритетах! Только пообещай – не смеяться.

– Обещаю!

Эд понесся вниз, прогреть мотор машины, застоявшейся за зиму, Вел спускаясь неспешно, поглядывала на себя в каждое зеркало и знакомилась: – Привет! Это я! – любовалась и привыкала к себе, стараясь припомнить детали о поведении в то время из рассказов матери.

Муж уже ждал ее у открытой двери блестящего автомобиля.

– Ух, ты – Волга!

– Ну, я так не играю! Откуда знаешь?

– Эд! Я не с тундры тобой привезена! Они и у нас тарахтят. Это, кажется, двадцать первая?

– Она… Так мечтал тебя удивить. Садись, всезнайка!

– Мы вечером обратно? – усевшись в непривычный салон, бросила взгляд на спидометр, прикидывая, сколько времени они потратят на дорогу.

– Зачем? У нас в городе небольшая квартирка, в центре. Поживем там. Нам Елену еще найти надо!

Добирались около четырех часов.