Хочу тобой обладать

Такие вещи заранее нужно говорить, чтобы не было это известие для него, как снег на голову. Но, судя по его настрою, он точно будет не рад и меня ждёт разнос.

– Какую девицу? – чуть не подавился коньком тот, «обрадовавшись» такому нежданно-негаданно свалившемуся с неба сюрпризу. – Не понял?

– Ну как какую, сейчас Лариса сюда приедет. Ты что думаешь, я без бабы ночевать буду, да и она была в тот момент у меня была. А раз она моя девушка, то я и подумал почему бы и нет. Марину я сам решил позвать, подумал ты оценишь. Ради тебя старался, между прочим. Помнишь такую? – показал я ему вместо улыбки звериный оскал, напоминая, какие совместные оргии мы втроём устраивали в ту пору, что у самого прожжённого развратника щёки покраснеют от всего, что мы вытворяли.

А у этой Марины комплексы напрочь отсутствуют, вообще без тормозов девка, а трусы по-моему никогда отродясь не носила: даст любому, везде и в любое своё отверстие, просто загнувшись раком. Она всегда считала и открыто заявляла, что прелюдиям при занятии сексом совершенно зря так придают много значения. Много повидал я на своем веку, но такую прожжённую и безотказную видел впервые. Именно её мы с Русом «жарили» тогда на пару в две дырочки.

Сейчас я не хотел расстраивать друга, желая ему только добра, чтобы он расслабился и сбросил пар. Состояние у него было взрывоопасное, того и гляди рванёт. Но он не оценил моих усилий и почему-то начал ругаться матом, что мои уши почти полностью свернулись в маленькую, узенькую трубочку.

– Вот нах..я они мне здесь нужны? – не оценил мои старания тот вообще. – С головой дружишь? Башкой когда думать начнёшь или у тебя фарш вместо мозгов от такой разгульной жизни? Я тебя просил кого-то мне подгонять? Сказал же тебе, что влюбился я! Как маленькому ребенку прописные истины приходится втолковывать!

А что я уже сделаю, лохонулся в очередной раз, мне только и оставалось, что пожать плечами и продолжать загонять шары в лузу один за другим.

– Люби на здоровье, я же тебе не запрещаю любить свою Олю. Одну люби, другую трахай, не вижу связи, – цинично рассуждал я.

Если выхода другого нет, что остаётся делать? Пока это Оля ему даст, мой друг от желания секса на стены полезет от голодухи. Сама виновата, маринует его, как огурцы под засолку, а ему страдай ни за что ни про что.

– Как у тебя всё легко и просто? – сдвинув брови к переносице, стоял и злился на меня друг, которому я только добра желаю.

Да, чувствую в моём случае сработала поговорка «благими намерениями вымощена дорога в ад», надо будет взять это на заметку и больше не делать таких опрометчивых поступков, а сначала посоветоваться и спросить его мнение для разнообразия.

– А с каких пор у тебя всё стало сложно? – загнав очередной шар, спросил я у него, наблюдая боковым зрением, как он натирает кий мелком с особым остервенением, того и гляди сломает или одно или другое.

– С тех пор, как я влюбился, олух ты царя небесного! Вот влюбишься, тогда и поймешь, что уже не захочется никого, кроме неё. Эта женщина будет для тебя единственной на земле! – объяснял он мне вещи, которые я и сам прекрасно понимал, чувствуя то же самое. Но моя леди в моей постели и пока вполне меня удовлетворяет, а если нет, то я без секса жить не буду и всегда скрашу свою жизнь на стороне. Для здоровья же, а своё здоровье надо беречь!

– Ты что, спятил! Как единственная? Какая такая любовь? Если их всяких разных вокруг пруд пруди, выбирай – не хочу. Нет, я одной не обойдусь, скучно. Ты что хочешь, чтобы я со скуки помер? – заврался я так, что промахнулся мимо лузы. Так мне и надо, а то стою и бессовестно вру, скоро от этой бесконечной лжи нос вырастет, как у того Пиноккио из сказки.

Подмигнув Русу, решил не унывать, когда-нибудь наберусь смелости и всё ему расскажу, но… это надо очень много выпить. Так и решил сделать пока зарубку у себя в голове и не торопиться совершать этот подвиг. Пока не готов! Я подошёл к другу и молча похлопал его по плечу, чтобы не унывал. Эстафету передал и мне теперь здесь ловить было нечего. Играл он лучше меня, и я больше даже не рассчитывал, что мне перепадёт в этой партейке вдарить ещё хоть разок.

– Да кому я все это объясняю? Человеку, который даже не знает, как это слово пишется, – подтрунивал надо мной Рустам, считая меня совсем конченным циником и прожжённым бабником.

По-моему перестарался я со своим имиджем, пора закругляться и показать ему себя настоящего. Со временем, конечно, не всё сразу, а то ещё сердце прихватит от этой информации, что я ещё раньше его самого встрял и влюбился по самые помидоры.

– Как не знаю? Конечно знаю, через букву У, лУбовь!

Коньяк и наша перепалка сделали своё дело, и я ржал уже во всё горло, стегая и глумясь над этим чувством. И кто придумал эту любовь и зачем она нужна? Как же было без неё легко и просто, а сейчас мы оба на себя не похожи и от нас осталась только тень нас прежних весёлых и уверенных в себе самцов. И тут в разгар нашей игры врывается звонок в дверь, оповещая о приходе девочек.

– Ну-ну, лУбовь, видимо, как раз твоя лУбовь пришла, придурок! – кричал мне вслед Рустам, когда я уже бежал открывать дверь, встретив их по колено в снегу, продрогших и озябших.

– Замёрзла? – начал я отогревать руки Ларисы, дуя на них теплом своего рта, растирая и разгоняя кровь по венам.

Она была такая красивая, как Снегурочка, и я не мог налюбоваться ярким румянцем на её щеках, которые делали нежную белую кожу девушки ещё более свежей и неотразимой. Лариса тоже была рада меня видеть, это было отчетливо заметно по блеску в глазах и улыбке, озарявшей её прекрасное лицо.

– Я соскучилась, – сказала она мне, поцеловав меня в губы, и крепко прижалась ко мне, разрывая моё сердце этим признанием от нежности. Так приятно было слышать эти слова, и я просто таял в руках этой волшебницы, как тот снеговик у камина, превращаясь в лужицу у её ног.

– Так, ребята, – начал Рустам, как только мы появились в зоне его видимости, – или мы по тихому, не буяня и не создавая много шума, тупо напиваемся и разбредаемся по комнатам спать, или, если будете шуметь, я вас зарою в ближайшем сугробе! Всем всё понятно!?

От таких жёстких условий мы втроём тихо пооткрывали рты, боясь не только пошевелиться, а даже пикнуть, такой угрожающий вид был у этого парня.

– Вот и ладненько, приступим!

Разбившись по парам, мы пили, и наши с Ларисой обжимания стали выходить за рамки невинных. Нужно было срочно уединятся. Я собрался уже выйти, чтобы устроить нам ночлег, когда услышал, как Рустам чуть ли не посылает на три советских буквы Марину, которая в наглую лезет к нему, откровенно себя предлагая.

– Отвали, поняла! Я сегодня сплю один, можешь ни на что не рассчитывать. У меня девушка есть, – скинул тот с себя её руки, которые гладили его грудь под белой рубашкой.

– И что? Твоей девушки же здесь нет, – ответила ему Марина, не смущаясь и не обращая внимания на его пренебрежение.

Такую точно ничем не прошибешь, стыди – не стыди. То ли совсем и в грош себя не ценит или трахаться так вечно хочет, что вечный зуд в одном месте. Нимфоманка что ли, озарила меня догадка на её счёт и, судя по её поведению, явно не безосновательная?

– Ты не поняла? ОТ-ВА-ЛИ! – по слогам произнес Рустам. Моя цель сегодня напиться и банально уснуть, одному, понятно тебе! – рыкнул он, чуть ли не щёлкнув зубами, в последний раз на эту девку, которая вздрогнула от неожиданности.

Мне стало стыдно, что влез в его личную жизнь, притащив эту Марину. Сделал лучше называется! По-моему я только всё усложнил своим глупым решением, прицепив ему на шею ненужный балласт в лице этой шалавы, которая вызывает тошноту уже не только у него, но и у меня.

– Да ладно, ладно, больно надо! – соскочила та с дивана и ушла, вызывающе виляя своей задницей.

Лариса извинилась и вышла вслед за ней, как я понял из её слов, оказать ей моральную поддержку.

– Ну спасибо, друг, удружил ты мне с этой Мариной! – спокойно, но с ноткой укоризны упрекнул меня он, когда подошёл ко мне и встал рядом.

Мне было неловко смотреть ему в глаза. Я ничего уже не мог изменить, только и оставалось, что вдохнуть и с отчаянием громко выдохнуть. Мы стояли рядом и молча пили, каждый погрузившись в свои мысли. Я молчал, потому что чувствовал себя виноватым, смысла оправдываться уже нет, а Рустам молчал, потому что смысла не видел меня дальше упрекать, увидев мой итак побитый вид.

Минут через десять вернулась Лариса, и теперь я предупредил её, что ненадолго отлучусь устроить нам ночлег. Я не боялся оставлять их с Рустамом наедине, уверенный в том, что друг никогда не станет претендовать на моё. В нём я был уверен, как в себе. Что касается Ларисы, сомнения терзали меня, и я догадывался, что её чувства к нему ещё не остыли. Выходя из бильярдной, я был уверен, что девушка, после того как за мной закроется дверь, не упустит шанс его вернуть.

Подслушивать нехорошо, но я остался под дверью, прислушиваясь к их разговору. Я должен убедиться в своих предположениях, или признать их ошибочными. Червь сомнения грыз мою душу, не оставляя мне другого выхода, кроме как стоять и "греть уши", впитывая в себя то, что происходит за этой дверью, чтобы навсегда развеять свои сомнения, или сойду с ума…

Глава 32. Лариса.

Только за Маратом закрылась дверь, как я запрыгнула на колени к Рустаму, ласкаясь к нему. "Как же я соскучилась по этому человеку", думала я про себя, набираясь смелости озвучить это вслух, вдыхая без остановки знакомый и такой любимый аромат его волос и парфюма, которым он пользовался.

– Рустам, я не могу тебя забыть. Хочу тебя до невозможности…, – унижалась я перед ним, плюнув на гордость и просила ласки, как та кошка, изгибаясь, у ног своего хозяина.

– Ну, допустим, я соглашусь, куда Марата денем? – сверлил он меня своим пронзительный взглядом, с лёгкой усмешкой на губах.

– Да ему без разницы с кем, он и Мариной не побрезгует, лишь бы дырка была, а мне нет. Я люблю тебя, как и прежде, ничего не изменилось…, – признавалась я в том, что было в моей душе, надеясь растопить его чёрствое сердце.

– Да что ты? А по моему такой шлюхи и давалки ещё поискать надо. Тебе Лариса с твоими талантами не на филфак надо было, а в театральное поступать. Просчиталась ты с факультетом, – смеялся он в открытую надо мной, высмеивая мои чувства, в очередной раз растоптав их ногами, не воспринимая меня всерьёз.

– Зачем ты так со мной? – прошептала я севшим голосом.

От сильной боли сдавившей сердце у меня пропал воздух из лёгких, и мне нечем стало дышать. Минуты две и приступ прошёл, вернув мне былое самообладание. С ненавистью посмотрев на него, я решила вернуться к своему первоначальному плану мести. Сам решил свою судьбу, ведь не обязательно было меня унижать и мешать с грязью.

– Как Оля? Уже дала тебе или нет? Интересно, как быстро сдастся эта недотрога? – не могла успокоиться я, злоба душила меня, сотрясая всё моё тело мелкой дрожью, и я не могла справиться с этой язвительной, поглощающей мою душу ненавистью.

– А твое какое собачье дело? Лучше за своим моральным обликом смотри. Совсем уже последнюю гордость и чувство собственного достоинства растеряла. Ложишься под любого, кто тебя позовёт, самой не противно? Я пнул, с Маратом сразу стала спать. Не смей даже к ней на пушечный выстрел приближаться, ты и её сломанного ногтя не стоишь, дешевка! Всё, я пошёл спать! – скинул он меня со своих ног прям на пол, что я больно ударилась бедром

Перешагнув через меня, как через какое-то бревно, Рустам пошёл прочь из комнаты, оставив меня одну. Сколько я так пролежала на полу не помню, по ощущениям очень долго. Из забытья меня вырвал скрип двери и грозный рокот Марата, склонившегося надо мной.

– Ах ты дрянь! Нравится, когда с тобой обращаются как со шлюхой? – схватил он меня за волосы, поднимая с пола, как какую-то невесомую песчинку. – Хотя почему как, ты шлюха и есть! Так теперь и буду с тобой обращаться!