Изумруды к свадьбе

– Хелло, мисс!

Не «мадемуазель», как можно было бы ожидать, а именно «мисс», произнесенное скорее как «миис», что сразу подсказало мне, что обратившийся ко мне, кто бы он ни был, прекрасно осведомлен о том, кто я такая.

– Хелло, – ответила я, но, заглянув через железные ворота, никого не увидела.

Я услышала довольное хихиканье и, подняв голову, заметила мальчика, висевшего на дереве, как обезьяна. Он совершил неожиданный прыжок и приземлился рядом со мной.

– Хелло, мадемуазель. Я – Ив Бастид.

– Добрый день.

– Это Марго. Марго, спускайся вниз, не будь глупой.

– А я не глупая.

Из-за листвы выглянула девочка и ловко спустилась по стволу на землю. Она была немного младше брата.

– Мы живем здесь, – сказал мне мальчик. Девочка кивнула в знак согласия и с любопытством посмотрела на меня.

– Очень милый дом. Вам, наверное, очень хорошо в нем живется.

– Ив! Марго! – раздался голос из глубины дома.

– Это наша бабушка, мадемуазель.

– Мадемуазель, – сказал Ив, слегка смутившись, – не зайдете ли к нам, чтобы повидаться с бабушкой?

– Буду очень рада, – сказала я, улыбнувшись девочке, которая сделала очень милый книксен. Какие милые дети, подумала я. Совсем не похожи на Женевьеву.

Мальчик побежал вперед, чтобы открыть железные ворота, и церемонно поклонился, придерживая их и давая нам пройти. Девочка шла рядом со мной и, чуть забежав вперед по петлявшей между кустами дорожке, закричала:

– Мы уже здесь, бабушка!

Переступив порог холла, я услышала старческий голос:

– Ведите английскую леди прямо сюда.

Я вошла и увидела женщину, сидевшую в высоком кресле. У нее было смуглое морщинистое лицо. Седые волосы почтенной дамы были уложены в высокую прическу. Темные умные глаза прикрывали тяжелые веки, натруженные руки со вздувшимися венами, все в темных пятнах, которые у нас в Англии называют «цветами смерти», спокойно лежали на подлокотниках кресла.

Она улыбалась мне так приветливо, как будто с нетерпением ожидала моего прихода и теперь была несказанно рада меня видеть.

– Вы простите, что я не могу встать вам навстречу, мадемуазель, – сказала она. – Мои ноги иногда бывают такими непослушными, что требуется целое утро, чтобы встать, а потом целый вечер, чтобы снова усесться в кресло.

– Прошу вас, не беспокойтесь, – ответила я и пожала протянутую мне руку. – Очень мило, мадам, что вы пригласили меня зайти в ваш дом.

Дети, пристроившись с обеих сторон бабушкиного кресла, с любопытством и гордостью посматривали на меня, как будто я была какой-то редкостью, которую им удалось добыть.

Я улыбнулась:

– Такое впечатление, что вы меня знаете, хотя и сомневаюсь, что у вас была возможность узнать обо мне.

– Ив, предложи кресло мадемуазель.

Мальчик придвинул мне кресло, тщательно установив его прямо напротив кресла, в котором сидела старая бабушка.

– В нашей округе все обо всех знают. Наша фамилия Бастиды.

Я уютно устроилась в кресле.

– Так все-таки откуда вам известно о моем приезде? – спросила я.

– Мадемуазель, новости в округе распространяются очень быстро. Мы в первый же день узнали о вашем приезде и очень надеялись, что вы навестите нас. Этот дом был построен Бастидом, мадемуазель, и в нем всегда жили Бастиды – с самого начала. До этого семья обитала в поместье, потому что Бастиды всегда выращивали виноград и делали вино. Говорят, что никогда не было бы вина Гайяра, если бы не было Бастидов.

– Ах, вот как. Виноградники принадлежат вам.

Тяжелые веки совсем прикрыли глаза, и пожилая женщина рассмеялась:

– Как и все остальное в этой округе, виноградники принадлежат графу. Это его земля, его владения. Все здесь – его. А мы – рабочая сила и, хотя говорим, что без Бастидов не было бы вина Гайяра, имеем при этом в виду, что производимое здесь вино не было бы достойно этого имени.

– Было бы очень интересно посмотреть, как делают вино… То есть проследить весь путь производства – созревание винограда, сбор урожая и, конечно, само приготовление.

– Ах, мадемуазель, это самое интересное, что есть на белом свете… Во всяком случае, для нас, Бастидов. Надеюсь, что вы побудете у нас подольше. – Она повернулась к детям: – Идите и позовите своего брата. И вашу сестру, и отца тоже. Скажите им, что у нас гостья.

– О, прошу вас, не стоит их беспокоить ради меня.

– Родные будут очень огорчены, если узнают, что вы были у нас в гостях, а они не смогли повидаться с вами.

Дети убежали. А я сказала несколько слов о том, какие они милые, приветливые и воспитанные. Довольная старушка кивнула в знак согласия. Я точно знала, что она поняла, почему я это сказала. Ведь я могла их сравнить только с Женевьевой де ла Таль.

– Обычно в это время дня, – объяснила она, – нет никакой особой работы вне дома. Мой внук, который у нас сейчас за старшего, должен находиться в погребах, его отец… Знаете, после несчастного случая он не может выполнять тяжелую работу. Должно быть, он помогает ему, а моя внучка Габриэль сейчас в конторе.

– У вас большая семья, и все заняты в виноделии?

Она утвердительно кивнула.

– Это семейная традиция. Когда Ив и Марго подрастут, они присоединятся к остальным членам семьи.

– Как это замечательно, и вся семья живет в этом прекрасном доме! Расскажите мне о ваших близких, пожалуйста.

– У меня есть сын Арман и внуки. Старший из них – Жан-Пьер, ему двадцать восемь лет, скоро будет двадцать девять. Он сейчас управляет всеми нашими делами. Потом идет Габриэль, ей девятнадцать лет; как видите, между ними разница в десять лет. Я долго думала, что Жан-Пьер будет единственным ребенком, и тут вдруг родилась Габриэль. Потом после долгого перерыва появился Ив, а за ним Марго. Между двумя последними разница всего в год. Они были слишком поздними детьми, и, когда она…

– Она?..

Бабушка горестно вздохнула:

– Это было плохое время. Арман, мой сын, с Жаком, одним из работников, ехали на телеге, когда лошадь понесла. Оба были ранены. Жена Армана, бедная женщина, страшно боялась, что он умрет, и, я думаю, эти переживания оказались для нее слишком большим испытанием. Она заболела лихорадкой и умерла, оставив малютку Марго всего десяти дней от роду.

– Как это печально!