Заря и Северный ветер. Часть II

– Что ты, Катя! – беспокойно отозвалась Ирина и улыбнулась в знак примирения. – Ты всё правильно сказала! Я думала только о себе и… В общем, прости меня, пожалуйста.

Катерина ответила на улыбку.

– Спасибо за завтрак! Обед не приноси сюда. Я поем внизу. Хорошо?

– Хорошо. Ирина Анатольевна? – служанка боязливо покосилась на дверь. – У меня есть кое-что для вас… Но Владимир Вячеславович не должен знать об этом.

– Конечно! Что случилось, Катя?

Девушка протянула ей сложенную во много раз бумажку. Ирина развернула её и дрогнула. Сердце её учащённо забилось в груди. Внутри лежал вязанный из нитей браслет – изумрудный, с золотистым узором. Помутившимися глазами Ирина пробежала по записке. На сером листочке знакомым аккуратным почерком было выведено: «Скоро я заберу тебя».

– Откуда это у тебя? – глухо спросила она.

– Один близкий человек доверил мне это. Он занимается поставкой продуктов с Юга.

– Катя, ты же не скажешь Владимиру?

– Нет, конечно. Я ведь сама попросила вас не рассказывать об этом.

– Хорошо…

Ирине стало совестно за своё недавнее осуждение. Она потеряла веру в Сашу, обвинила его бог знает в чём. А он не забыл о ней даже в горе! Этим утром он подарил ей крылья. Весь день, несмотря на поднявшуюся температуру и головную боль, она ходила, не касаясь земли. Она не видела и не слышала никого перед собой. Слугам приходилось по нескольку раз обращаться к молодой хозяйке, чтобы добиться от неё ответа. Предупредив Катерину, Ирина спряталась ото всех в библиотеке. Дара раз заглянула туда, чтобы сообщить ей, что пришёл Гриша и что он зовёт её на прогулку. Но Ирина сослалась на болезнь и осталась в замке – она ждала нового знака.

Уже вечером, когда сумрак обескровил всё вокруг, Ирина подошла к окошку и задумалась. Мысли её блуждали где-то далеко за пределами библиотеки, там, где мог быть сейчас Саша. Она перебирала пальцами узелки его браслета, и грудь её наполнялась теплом.

– Ирина? – настойчиво позвал её мягкий голос. – Ирина!

Она вскрикнула и обернулась.

– Прости. Не хотел тебя напугать, – Владимир стоял рядом с креслом, на котором лежали распахнутые «Аберрации сознания». – Читаешь? – он кивнул на книжку. – Я хотел сегодня ехать в Волчью долину. Но подумал… Может, ещё задержаться? Ты же знаешь, мы здесь временно. Скоро у тебя будет свой дом, в котором ты будешь хозяйкой…

Ирина слушала его и не понимала, зачем он ей это говорит. Видя, что жена не отзывается, Владимир откашлялся и продолжил неловко:

– Я подумал… может, если ты чувствуешь себя лучше, мы обсудим интерьер нашего дома? Разумеется, этим будет заниматься профессионал. Но сегодня я мог бы показать тебе свой проект. Мы вместе могли бы отобрать идеи: что бы хотела ты, что вижу я.

– Я в этом ничего не понимаю.

– Тогда я поеду в долину, – Владимир сосредоточил взгляд на окошке. –Работы там тоже много. Не знаю, когда вернусь… Береги себя. Ночью ты кашляла. Павел приглядит за тобой.

– Угу…

И снова потянулись неповоротливые, медлительные дни. Снег уже растаял, земля стала покрываться первыми зелёными наростами, но вестей от Саши не было. Каждое утро, только проснувшись, Ирина говорила себе: «Сегодня». Дневные часы проходили мучительно длинной чередой, наступала ночь, и ничего не менялось. Иногда Ирине казалось, что всё это злая шутка, и только браслет, который она когда-то плела для Саши и теперь носила на руке, не давал ей отчаяться. И всё же ожидание затягивалось, а между тем скоро должен был вернуться Владимир, он отсутствовал большую часть июля. Ирина боялась, что он приедет именно тогда, когда за ней придёт Саша. Она извела себя страхами, стала нервной и пугливой. Сутками она сидела в спальне и слушала найденные в ноутбуке альбомы «Вольмы».

Раздосадованная этим Катерина уговаривала её выйти на прогулку, она просила не привлекать к себе внимание сиверов (Павел Фёдорович уже спрашивал о её здоровье и хандре). Она уверяла Ирину, что причин для волнения нет и о необходимом будет известно в своё время. Но всё впустую, Ирина увиливала и придумывала отговорки. Однако Грише всё же удалось выманить её на воздух. Одним утром они случайно пересеклись на кухне, и она не смогла ему отказать. В Уголья они не пошли (Ирина не захотела), но зато отправились смотреть на лошадей.

– Ирина Анатольевна, как вы думаете, я мог бы стать врачом? – шёпотом спросил хозяйку мальчик.

Они стояли у загона под скособоченным зеленеющим деревом, и над ними, кряхтя, переговаривались две сороки. Ирина сложила на деревянную перекладину руки и опустила на них голову: она равнодушно следила за Адарой, которую конюх водил кругами. Одна сорока слетела с ветки на железные прутья решётки и нависла над окошком, с любопытством заглядывая в конюшню. Другая, взгромоздившись на забор, стала наблюдать за притаившемся в траве серым котом.

– Ирина Анатольевна?

– А? – Ирина подняла голову. – Что, Гриш?

– Я говорю: можно мне выучиться, где вы, и стать там врачом?

– Я же не врач. Я в колледже на медсестру училась. Тебе нужно в университет.

– А вы поможете мне его найти?

Ирина вдруг отшатнулась от забора и растерянно поглядела на мальчика – она совсем забыла о своём обещании помочь ему бежать отсюда.

– Я подумал, что людям можно помогать по-другому, как Павел Фёдорович…

– А разве он тут не обучает? Разве люди не помогают ему в больнице? Наверно, не обязательно бросать семью, чтобы стать врачом, – Ирина ухватилась за эту мысль как за соломинку.

– Это не то. Врачами могут работать только сиверы. Люди выполняют всякие поручения. Я бы хотел сам что-то делать… И… я хочу узнать, как там.

– А как же твоя семья? Они не будут переживать? – спросила Ирина, стараясь не глядеть на Гришу, который тоже не хотел смотреть на неё.

Он молча изучал одуванчики под ногами и теребил пуговицу куртки. Спазм сдавил горло Ирины: каждое её слово сейчас было пропитано обманом, и оба они это понимали.

– Я просто хочу сказать, что времени ещё очень много… Сейчас, главное, учиться в школе. Как у тебя там дела?

– Хорошо, – сухо ответил Гриша. – Я пойду, мне ещё в мастерской надо помочь… – он попятился.

– Гриша… – слабым голосом позвала его Ирина, но мальчик, не оборачиваясь, почти бежал от неё.

«Ну и иди!» – сердито подумала она, размазав по щекам слёзы. Что она могла сделать? Что могла сказать? Не может же она остаться тут только потому… только потому, что нафантазировала что-то. Но зачем тогда она дала ему надежду? Зачем пообещала? Чувство вины душило её и вгоняло в тупик. Она не знала, что делать. Попросить Сашу забрать вместе с ними Гришу? А как же Рада? Что с ней будет, когда её сын пропадёт? А что, если их накажут за его побег? Остаться здесь? Потерять свой шанс, не зная, будет ли потом другой? Ну зачем, зачем она рассказала ему про Ту сторону? Опять Владимир был прав! Она не думала о последствиях своих слов! Рассказывала ему правду, не думая, что эта правда может только навредить. Взяла на себя ответственность, которую не могла потянуть. Опять она была виновата!

От сокрушений Ирину спасла появившаяся на тропинке Катерина. Едва заметив её сутуловатую фигуру, Ирина побледнела и бросилась ей навстречу.