По ту сторону Солнца

Машин вокруг не было; на шоссе мы были одни.

– Останови, – вдруг резко сказал Анджелл. – Сейчас же останови.

– Что такое? – недоуменно повторила я, нажимая на педаль тормоза.

Машина остановилась, и я с удивлением заметила, как буквально через секунду на дорогу выскакивает небольшая лисица, и пугливо перебегает шоссе. Она выскочила словно из ниоткуда, и, не скажи мне Анджелл остановиться, я бы сбила ее неминуемо.

Я ошеломленно перевела взгляд на Анджелла: он откинул голову на сиденье, натянув бейсболку и закрыв глаза. Лицо его было безмятежно спокойным.

Я медленно перевела взгляд снова на дорогу и снова тронулась в путь.

Чувство непонимания усиливалось.

Глава 3

Незаметно наступил вечер. Я решила сделать перерыв, Анджелл сказал, что ночью он поведет сам. Я была не против. Мы зашли в очередное придорожное кафе, но ели в машине. Анджелл был также неразговорчив, и мне было так странно находиться рядом с ним, но он абсолютно не раздражал своим молчанием.

– Небо прекрасное, – сказал он, когда допил свое кофе и кинул стаканчик в пакет для мусора на заднее сиденье.

– Тебя тянет к звездам? – усмехнулась я.

– В них есть что-то особенное… Они холодные, ведь так? Они же вроде неживые… Но они сияют ярче, чем Солнце, потому что на них можно смотреть вечно.

– Я думаю, они показывают, насколько люди далеки от идеала. Мы все тянемся к звездам, но нам никогда их не достать.

– Ты так думаешь? – Анджелл внимательно посмотрел на меня. В темноте его глаза были более выразительны, они были похожи на небесные светила, которыми он так восторгается.

– Разве плохо, что люди к чему-то стремятся? – задал он риторический вопрос.

Он откинулся на сиденье и беспрерывно смотрел на звезды. Казалось, он даже не моргал.

– Да, наверно, меня туда тянет, – задумчиво сказал Анджелл после 5-минутного молчания (или около того).

– Это имеет смысл…Вероятно.

– Что в этом мире не имеет смысл? – усмехнулся он.

– Религия, – уверенно ответила я.

– Религия? – он удивленно переспросил. – Почему?

– Она уже давно не та, что в прошлом. Она продажна. Иконы, крестики, роскошные церкви. Истинная вера может не подкрепляться чем-то материальным.

– Это резко. Я не думаю, что все так.

– Почему?

– Дело не в материальных вещах, дело только в вере. Многие люди не ходят в церкви, но остаются верующими, это зависит от человека.

– Я не верю в Бога, – покачала я головой. – Я не верую. Это… нереально все, – я посмотрела на него.

– Ты разочаровалась в нем? – тихо спросил он.

Странно, но казалось, что он смотрит не на меня, а прямо в мою душу, словно рентген.

– Это неважно, – быстро проговорила я. – Неважно.

– Ты не хочешь говорить об этом?

– Не хочу, – покачала я головой и отвернулась и подняла голову вверх. Казалось, будто звезды живут своей собственной жизнью – они искрились и сияли, на мгновение тухли и зажигались с новой силой… Совсем как люди. Только иногда людям не хватает веры в себя, чтобы «зажечься».

– У тебя было чувство, словно… Словно ты не там, где должен быть? Словно ты чужой?

Теперь его глаза были направляющим светом, и я видела его, он завораживал, будто мираж, но был таким близким.

– Я с этим чувством живу, – улыбнулся он.

– Ты привык?

Он неопределенно покачал головой и отвернулся.

– Привыкнуть – значит смириться. Я не смирялся.

Он снова посмотрел на звезды, а я украдкой изучала Анджелла. Он был обычным – таких, как он, ходит по Земле, миллионы, но что-то… Что-то было в нем иное, неприродное, но не отталкивающее, а просто нечто нечеловеческое.

– А я смирилась. Уже давно, – проговорила я.

Анджелл посмотрел на меня, будто хотя что-то сказать, но ничего не произнес.

– Тебе только так кажется, – наконец проговорил он.

Я недоверчиво хмыкнула.

– Знаешь, почему? Потому что… Я чувствую это. Ты не кажешься смирившейся.

– Ты ничего не знаешь обо мне.

– Я хорошо чувствую людей.

– Все равно. Ты же не можешь сказать, что у меня на душе?

– Могу.

– И что же? – удивилась я.

Он внимательно посмотрел в мои глаза, не отрываясь.

– Смятение… Страх… Боль… Надежда. Ты надеешься на лучшее, все же.