На чужом несчастье счастья не построишь

– Я вам все рассказал!

– Не волнуйтесь, наш разговор не выйдет за стены моего кабинета.

– Но вы так и не ответили на мой вопрос. Вы были в качестве детектива?

– Я не могу разглашать дела своих клиентов. Но вы же умный человек. Надеюсь, что вы поймете, что обратились не по адресу.

Эдуард понуро пошел к двери, забыв попрощаться. Уже взявшись за ручку, обернулся и сказал жалобно:

– Не выдавайте меня!

– Если не секрет, – остановил его детектив, – какие акции приобрел ваш дядя?

– Filray и Aurora Cannabis, – ответил Эдуард, – что тоже не понравилось бы Миронову. В Канаде и Уругвае легализована марихауна. Это же легкий наркотик! Совсем легкий! У нас сейчас тоже хотят легализовать опийный мак, – лицо Эдуарда оживилось, глаза заблестели, – чтобы было отечественное обезболивающее для онкобольных. Выращивать опийный мак собираются только ФГУП, имеющие на это лицензию. Планируют выделить землю в Волгоградской и Астраханской областях. И вообще, я считаю, что давно пора снять запрет на культивирование наркосодержащих растений. Все равно выращивают, а так все будет под контролем. И что такое маковая соломка? Так! Ерунда! Марихуана это или мак? Какая разница? Деньги не пахнут. Все это такие мелочи!

– Лиха беда начало. Вы употребляете наркотики?

– Разве я похож на сумасшедшего? Нет, не употребляю. Но если акции дают скорую прибыль, то почему бы не воспользоваться случаем? Я же не для себя! Я для Евгении! Спасибо дяде! Разве было бы лучше, если бы ее деньги пропали? Как бы мне самому не пропасть! Не попасть под тяжелую руку Миронова.

– Не бойтесь, – спрятал улыбку детектив, – я вас не выдам.

– Миронов – страшный человек!

Эдуард ушел, поселив в душе Трубникова интерес к Миронову. Чем же он так страшен? И если он такой страшный, то почему сам обратился за помощью к детективу?

***

Трубников подошел к окну. С удивлением увидел, что к офису подъезжает старая машина Лукашова. Лукашов зашел в кабинет не сразу, сначала сделал комплименты Лене, и уже потом зашел к шефу.

– Почему ты здесь? – спросил его шеф.

– Я передал Левченко Мише и оплатил счет в гостинице. Даже не предполагал, что на Машиностроительном может быть гостиница! Так себе, домик маленький, но там номера тоже денег стоят. Левченко там остановился. Живет уже неделю, платит исправно. От тебя прямо туда поехал, сейчас в номере. Спит, наверное. Ты его так сильно утомил? Миша поселился в соседнем номере, слушает его храп. А еще храп Левченко слушают несколько человек. Один из них работает на твоего конкурента частного детектива Киселева, другой – мой старый знакомый из органов МВД, третий мне не знаком. Левченко обложили со всех сторон, грубо следят! А он дрыхнет, ему море по колено.

– Он не может сбежать из гостиницы? – встревожился Трубников.

– Исключено. Гостиница расположена на отшибе, с одной стороны дорога безлюдная, только машины, с других сторон поле. Все хорошо просматривается. Никуда он не сбежит. Дрыхнет. Ты поговорил с ним?

– Сподобился. Теперь он шантажирует меня.

– Тебя?! Но за что?

– Обещал заходить в мой офис ежедневно, пока я не выполню его просьбу. Он хочет, чтобы я стал посредником между ним и Мироновым, от которого надеется получить деньги.

– Ходить ежедневно? Но у него хвостище больше и ярче, чем у моего любимого петуха в селе Круглое. Весь хвост пойдет за ним сюда. Мало не покажется даже тебе. Не удивлюсь, если он завтра утром снова появится здесь. Надо избавиться от него, но как?

– Не знаю, еще не придумал, как. Смотри не упусти его! Твой Миша слишком молод. Однажды он уже подвел нас!

– В этом случае не подведет! Ведь Левченко обещал каждый день приходить на Кировский с поклоном твоему детективному агентству. Он видит слежку, она не смущает его. Что же делать? Убил бы его!

Трубников смотрел в окно. Уже стемнело. Прекрасная погода. Тихий и спокойный вечер. По Кировскому проспекту шли прохожие. В свете рекламных огней и фонарей они выглядели необычно. Лукашов тоже смотрел в окно, но не на прохожих, а на свою старую «Волгу». Думал о том, что, не дай Бог, его «старушка» прикажет долго жить. Он сам ремонтировал ее. Давно мечтал о новой машине, но не хотел брать в кредит. От тяжелых дум его отвлек шеф:

– Шантаж и провокации – зловонная грязь, да, ты прав. Шантажистов надо убивать. Провокаторов тоже.

– Тапком этого мерзавца! Как таракана!

– Слишком хитер таракан. Я вынужден терпеть его, говорить с ним.

– Если Левченко будет ходить к тебе, то все решат, что ты посредник между Левченко и кем-то, спрятавшим деньги и золото. Я бы так подумал. Начнут проверять всех твоих клиентов, бывших тоже. Ума не приложу, как избавиться от него? Не обращаться же в полицию с заявлением о шантаже!

– Пожалуй, это единственный случай, когда цель оправдывает средства. Законы и мораль можно забыть. Все средства хороши, только бы избавиться от него. Но не убивать же его! Я даже в 86 году не преступил черту, хотя мог. У меня пистолет был. Их было шестеро, а я один. Единственное, чего я боялся, когда оборонялся, чтобы кого-нибудь из нападавших случайно не убить. Убийство, даже когда речь идет о самообороне, недопустимо. Что-то меняется в душе, происходят необратимые процессы. Убивать нельзя никого, даже этого урода. Эврика! – радостно воскликнул Трубников, – есть идея! Я знаю, что можно сделать.

– Что? Поделись. Может быть, я смогу помочь?

– Сможешь. Сначала помогу ему избавиться от «хвоста».

– Избавиться? – Лукашов удивленно посмотрел на шефа, – но за ним наблюдают профессионалы! Двоих я лично знаю, они его не упустят!

– Они профессионалы, но ведь и он тоже не лыком шит. Хитер и изворотлив. Я уверен, что он сможет избавиться от слежки. Я дам ему пять тысяч рублей, которые он просит.

– Тю-ю-ю, – ответил Лукашов и сразу спохватился, – извини, нечаянно вырвалось. Ты это серьезно? Ты хочешь ему свои пять тысяч дать? Это же только начало. Потом он попросит пятьдесят. И ты снова дашь? У тебя так много денег?

– Денег много не бывает. Я дам ему деньги, но запишу их на счет Миронова, пусть оплачивает. Он дал мне широкие полномочия. Уверен, что получив деньги, Левченко оторвется от наблюдения.

– Подожди, – Лукашов набрал ртом побольше воздуха и выдохнул, – а как же Миша? Он так старательно слушает храп Левченко, сидя в соседнем номере. Он полон энтузиазма и рвется в бой. Ему надо прекратить наблюдение?

– Нет! Ни в коем случае! Левченко должен уверовать, что я принял правила игры, предложенные им. Он ничего не должен заподозрить! Не волнуйся. Миша потеряет его сам.

– Но это будет удар по его самолюбию.

– Удары надо переносить стоически, извлекая из них опыт. Пока Левченко под наблюдением, я не могу исполнить свой замысел. Я хочу напугать его. Напугать так, чтобы он навсегда забыл дорогу к моему агентству.

– Что-то я ничего не понимаю. Ему море по колено. Чем его испугать?

– Сфабриковать против него дело. А вот в этом мне понадобится твоя помощь.

– Прости, ты мне друг, но даже ради тебя я не стану нарушать закон. Как это сфабриковать дело? Какое дело?

– Не знаю, какое. Любое. Ты сам поищи. Предположим, завтра он снова появляется в моем офисе. Уходит от меня с деньгами. Как только Левченко оторвался от наблюдения (а мы об этом обязательно узнаем от Миши), ты начинаешь изучать ленту новостей. Ограбления, хулиганство, избиение – все годится. Хорошо бы, чтобы инцидент произошел ночью, чтобы была плохая видимость. В интернете есть программа, по которой я составлю фоторобот, похожий на Левченко. Ты возьмешь его и отправишься с ним к свидетелям, покажешь. Это ничего, что они не признают в Левченко обидчика. Главное дать делу ход.

– Извини, но ты сам не боишься потерять лицензию?

– За что? Моя лицензия дает мне право расследовать любое преступление. Я должен отчитываться только перед налоговой, а перед ней я чист. В данном случае я закон не нарушаю. Ты тоже. Ты выполняешь мое задание.

– Но Левченко же не дурак! Он сразу поймет, что ты блефуешь.

– Конечно. Он все поймет. Но что он сможет сделать? Заявит на меня в полицию? Он две недели как освободился. Теперь уже он будет вынужден играть по моим правилам. А я потребую, чтобы он оставил в покое не только меня, но и Евгению, ее дочь и всю их семью.

– Сдаюсь. Но все же рискованно.