Люблю и ненавижу

И Лана принялась изображать служебное рвение вкупе с легким презрением. Ей удавалось придать взору некую небрежность, когда она смотрела на Дилана. Какая мне разница, что ты миллионер и красавец-мужчина, казалось, говорил этот взгляд. Мне все равно. Ты ни капли не интересуешь меня, но я вынуждена с тобой постоянно общаться, потому что ты мой босс и платишь мне зарплату.

Лана была уверена, что долго Джеймс не выдержит. Весь ее предыдущий опыт подсказывал, что нет ничего более заманчивого, чем поцелуями стереть презрение с женского личика. Однако Дилан оказался исключением из правила. И через неделю, и через месяц, и даже через полгода он относился к Лане все так же ровно и спокойно, попыток пригласить в ресторан или театр не делал, в ее присутствии не краснел и не заикался.

Лана начала терять терпение. По ночам она тревожно ворочалась в кровати, представляя Джеймса в объятиях других женщин, которым он покупает меха и драгоценности. Коллеги уже стали подшучивать над ней, и Лана, пожалуй, в первый раз в жизни почувствовала, что уверенность в собственной ловкости и неотразимости покидает ее.

Она засомневалась. А что если Джеймс Дилан вообще не интересуется женщинами? Хорошей же дурой она выглядела бы тогда, прыгая перед мужчиной, который по определению не может влюбиться в нее. Но первые же шаги, предпринятые в этом направлении, убедили ее, что ее страхи не имеют под собой основания.

Тогда напрашивался естественный вывод. Может быть, я просто не нравлюсь ему? – в страхе думала Лана и тут же отметала эту мысль как несостоятельную. Какой мужчина в здравом уме не польстится на эти стройные ножки, пухлые губы и высокую грудь? Такого с ней еще ни разу не случалось. Лана знала свои плюсы и умела ими пользоваться. Последующие события доказали, что рыжеволосая бестия была абсолютно права в своей настойчивости…

Между тем Лана успела рассориться почти со всеми сотрудниками. Кто-то пытался за ней ухаживать и получил оскорбительный отказ, кого-то она обошла по служебной лестнице, кого-то умело очернила перед начальством, стараясь показать себя с выгодной стороны. А уж когда в ее отношениях с Джеймсом наступило долгожданное потепление, она стала совсем невыносимой.

Одним словом, в Финтраст Корпорэйшн Лану Миквуд недолюбливали, и известие о том, что она собирается замуж за Джеймса Дилана, поначалу было воспринято как неудачная шутка.

– Уже не знает, что выдумать! – единогласно решили сотрудники.

Но потом стали происходить загадочные вещи. Сначала на пальце наглой девчонки появилось кольцо с увесистым бриллиантом. Лана никому его специально не показывала, но время от времени крутила его в руках или разглядывала камень на свет. Менее осведомленные склонны были считать бриллиант фальшивым. Но их быстро разочаровали. Мистер Дайвинг, курьер, был когда-то ювелиром и прекрасно разбирался в камнях.

– Это самый настоящий бриллиант, – авторитетно заявил он. – И очень дорогой. На зарплату его не купишь…

Все терялись в догадках, но спросить никто не решался, боялись доставить Лане удовольствие.

Потом появился весьма дорогой браслет и небольшая спортивная машина. Тут уже не выдержали самые стойкие, и роковой вопрос наконец был задан. Лана как следует насладилась моментом триумфа, которого она так долго дожидалась.

– Я, кажется, говорила вам, – она широко раскрыла глаза и притворилась, что изумлена. – Это подарки Джеймса, моего жениха.

Недогадливые стали выяснять, что это за Джеймс такой, который разбрасывается роскошными подарками, и как Лана с ним познакомилась.

– Вы можете подняться на десятый этаж в его кабинет, и он ответит на все ваши вопросы, – заявила она, с радостью наблюдая, как вытягиваются лица ее несообразительных собеседников.

Больше никто глупых вопросов не задавал. Наоборот, все стали относится к Лане с гораздо большим почтением, а если кто-то из непосвященных пытался поставить ее на место, ему лихорадочно шептали на ухо, что эта рыжая нахалка скоро станет женой их шефа.

Лана была счастлива. Почти. Потому что когда она вспоминала, как обстоят дела на самом деле, на душе скребли кошки. Нет, она действительно собиралась замуж за Джеймса Дилана. Однако не все было так просто и радостно, как казалось на первый взгляд…

Ничего, утешала себя Лана, я что-нибудь придумаю. Раз я сумела его заарканить, значит, сумею и выход найти. Слишком много поставлено на карту, я не имею права проиграть!

Свадьба Джеймса Дилана и Ланы Миквуд стала главным событием городской жизни за последний год. В каждой газете появился отчет о бракосочетании, благо репортеров на церемонии хватало. Лана позаботилась о том, чтобы все узнали о том, за кого она выходит замуж и сколько на это потрачено денег. Джеймсу такая публичность была не по душе, но он молчал, переложив всю ответственность на хрупкие плечи невесты.

– Все равно не понимаю, зачем ты женишься на этой вертихвостке, – упорствовал Сид Барнет.

Они с Джеймсом сидели в их любимом итальянском ресторанчике за несколько дней до свадьбы. Сид был мрачен и в который раз пытался выяснить причину неожиданного решения Джеймса.

– Сид, прошу тебя, – морщился Дилан.

Лгать лучшему другу не хотелось, да и без этого было ясно, что жених не испытывает к невесте никаких пылких чувств.

– Чем же она тебя подцепила? – Сид уже достаточно выпил, чтобы настаивать на откровенном ответе. – Ей же ведь только деньги твои нужны, разве ты не понимаешь?

– Неужели в меня нельзя влюбиться? – усмехнулся Джеймс.

– Можно, – вздохнул Сид. Сомневаться в привлекательности Джеймса было глупо. – Но Лане все равно нужны только деньги.

Джеймс вздохнул. Пожалуй, Сид прав, но в данной ситуации другого выхода не было…

– Послушай, Сид, – нарочито небрежным тоном произнес Джеймс. – Жениться все равно надо, а Лана ничем не хуже остальных женщин!

Сид покачал головой. Трудно сознавать, что твой лучший друг сошел с ума, но что делать? Джеймс Дилан привык поступать так, как считает нужным, и убедить его в том, что он совершает величайшую глупость в своей жизни, было невозможно…

2

Половина первого. Не самое приятное время для возвращения домой. Пытаешься осторожно попасть ключом в замок. Ничего не выходит, раздается противный скрежет. Кажется, что сейчас проснутся все соседи и с громкими криками выскочат в коридор.

Карен представила себе ухмылку миссис Бинз, если та обнаружит ее в это время в коридоре, и невольно поежилась. Из всех воинствующих пожилых дам двадцать восьмого дома миссис Бинз была самой воинствующей и самой пожилой. Она была уверена, что все порядочные женщины должна быть дома в семь вечера, чтобы успеть проверить уроки детей и приготовить ужин. Другого образа жизни для нее не существовало. А то, что некоторым приходится трудиться посменно, ей в голову не приходило.

– Ваша Карен опять таскалась где-то до полуночи, – примерно так миссис Бинз обратилась бы завтра к ее матери, если бы увидела сейчас, как Карен пытается открыть дверь. И бесполезно убеждать этого демона в женском обличье, что сегодня был очень трудный день, и пришлось задержаться на работе даже дольше обычного!

Но дверь наконец поддалась, и Карен с облегчением проскользнула в квартиру. Кажется, на этот раз обойдется без объяснений. Она сняла туфли и с наслаждением постояла несколько секунд на холодном полу. Из кухни доносился слабый запах овощного супа, и Карен вспомнила, что ничего не ела весь день. На цыпочках она прошла на кухню и открыла холодильник. Разогревать горячее смысла не было, а вот пожевать какой-нибудь бутерброд вполне можно. Карен вытащила холодное мясо, достала хлеб и только собралась попировать при неверном свете луны, как послышались чьи-то уверенные шаги, и на кухне зажегся верхний свет.

– Ты опять куски таскаешь, Карен Кордейл!

Гневный голос пригвоздил Карен к месту. Вот черт, она так старалась тихо ступать! Карен виновато обернулась и забормотала:

– Я не успела поесть днем…

– Это не повод шарить в холодильнике ночью! – отрезала мать.

Миссис Кордейл сердито разглядывала младшую дочь. Вечные проблемы с этой Карен! Почему она так отличается от других ее детей? Алан, старший, ее любимчик, работает водителем грузовика. Почтенная профессия! Обзавелся семьей, каждый уикенд навещает родителей. Элси, на два года его младше, служит на почте, полгода назад вышла замуж за весьма уважаемого человека, живет неподалеку. А какой изумительный дом у Энни! Деточке не особенно везет в личной жизни, но у нее еще все впереди. Учитывая ее упорство в достижении целей, не возникает никаких сомнений в том, что рано или поздно она добьется своего. Стоит только вспомнить о том, что она с одиннадцати лет копила на свой дом и получила его, в конце концов!

А Карен совсем другая. Одна ее идея стать врачом способна довести мать до белого каления! Не то чтобы миссис Кордейл имела что-то против этой важной и нужной профессии, но каждый должен знать свое место. У Карен Кордейл не было ни средств на учебу, ни, по глубокому убеждению ее матери, способностей к этой работе. Маленькая Карен падала в обморок при одном только виде крови, поэтому ее упорство относительно будущей профессии казалось ее родственникам настоящей глупостью.

Миссис Кордейл была уверена, что это всего лишь подростковая блажь. Она откровенно высказалась по этому поводу и считала вопрос закрытым. Однако тихоня Карен преподнесла матери весьма неприятный сюрприз, когда отослала тайком документы в центральный медицинский университет штата. Миссис Кордейл разбушевалась и грозилась даже прогнать обнаглевшую паршивку из дому. Самоуверенная девчонка! Как она посмела пойти против воли матери? Да что там, всей семьи!

– Я не дам ей на эту глупость ни цента, пусть даже не рассчитывает, – категорично заявила миссис Кордейл на семейном совете, который был срочно созван, как только стало известно о поступке Карен.

– Я думала, Карен будет помогать мне на почте, – надула губы Элси. – А сейчас получается, что она целых десять лет будет учиться!

– Да кто вам сказал, что ее примут? – презрительно фыркнул дородный Алан. Он качал на коленях трехлетнего Дейви и не понимал, из-за чего все кипятятся. – Девочке захотелось самоутвердиться. На здоровье. Дождемся, пока ей пришлют отказ, а потом пусть устраивается на курсы секретарей и идет работать к Элси.

Миссис Кордейл улыбнулась. У нее отлегло от сердца. Алан – умница, всегда знает, как утешить мать! Воплощенное здравомыслие!

– А если ее все-таки примут? – томно осведомилась Энни. – Что тогда?

Алан хмыкнул. Энни пользовалась репутацией взбалмошной и экстравагантной особы. Одни только оранжевые занавески в спальне чего стоят! Но у Энни был свой небольшой капитал, и она имела право делать все, что захочется. Даже выдвигать столь абсурдные предположения.

Месяц после этого памятного разговора все члены семьи снисходительно поддразнивали Карен.

– Как поживает наш великий доктор? – сюсюкал Алан Кордейл со своим старшим сыном. – Скажи, Дейви, что у тебя болит? Тетя Карен тебя вылечит…

Но когда из университета наконец пришел ответ, все насмешки моментально прекратились. Потому что Карен Кордейл была принята, более того, ей была назначена муниципальная стипендия, с помощью которой она сможет проучиться несколько лет. Оказывается, девушка блестяще окончила школу, и ее преподаватель по биологии лично рекомендовал свою ученицу.