Путь к золоту Рюрика

Профессор Апраксин Сергей Юрьевич еще раз внимательно взглянул на Виноградову, неодобрительно покачал седой головой и продолжил увлекательный экскурс в историю.

Речь сегодня шла как раз о Рюрике, может, поэтому и приснился Майе интересный сон, связанный с детскими воспоминаниями.

Апраксин детально разбирал «Повесть временных лет», особое внимание делая на призыв Рюрика новгородцами:

– И решили: «Поищем сами себе князя, иже бы володели нами и рядили по ряду, по праву»… «И пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске». Но на самом деле Синеус и Трувор не были братьями Рюрика. По мнению многих исследователей, имя «Синеус» представляет собой искаженное старошведское «свой род», а «Трувор» – «верная дружина». Таким образом, Рюрик приходит княжить не со своими двумя братьями, а со своим родом и верной дружиной. Поэтому многие историки полагают, что Нестор Летописец в написании «Повести временных лет» пользовался более ранними, но пока неизвестными, шведскими источниками, и при этом транскрибировал слова, не переводя.

В этот момент прозвенел звонок, но никто даже не шелохнулся в аудитории, до того интересно рассказывал Сергей Юрьевич:

– Но об этом в следующий раз. Еще раз о легендарном Рюрике, откуда пошла русская земля и становление нашей государственности от варягов. Есть ко мне вопросы?

Майя, даже не подумав и секунды, взметнула руку вверх.

– Есть, есть вопрос! Скажите, а где на самом деле похоронен Рюрик?! Есть в летописях данные о его погребении?

Апраксин улыбнулся, снял очки, протер их носовым платком и медленно ответил, склонив седую голову набок:

– Госпожа Виноградова, в современной исторической науке есть несколько гипотез по поводу последнего места упокоения Рюрика. На место могилы князя претендуют две территории: дно озера около Тайничной башни Ладожского форта в Старой Ладоге и город Корела, нынешний Приозерск. Никаких документальных подтверждений этим версиям нет, основаны они исключительно на легендах. В данный момент обширные археологические исследования проводятся в Старой Ладоге, и на месте раскопок даже побывал президент Путин, а новгородское МЧС с помощью водолазов ищет могилу Рюрика на дне Ладоги. Ведь легенда гласит, что гроб князя, сделанный из золота, был затоплен. Я ответил на ваш вопрос?

Майя упрямо тряхнула головой, да так, что ее синие дреды зашелестели.

– Профессор, а как же Шум-гора в Новгородской области? – голос девушки дрогнул.

– А, вот вы о чем. Есть несколько научных исследований, предполагающих, что могила Рюрика находится в древнем кургане близ деревни Подгорье Батецкого района Новгородской области. Этот курган называют Шум-гора. Место это весьма необычное, но об этом в следующий раз. Сейчас, извините, у меня лекция у третьего курса. Я ответил на ваш вопрос?

Майя почесала ярко-синюю голову и все-таки кивнула старому профессору.

– Вот и замечательно, – промолвил он. – А сейчас всем до свидания и до встречи в пятницу. А вы, госпожа Виноградова, зайдите, пожалуйста, после обеда ко мне на кафедру, не забудьте.

На кафедру? Опешила Майя. Но зачем? О чем с ней хочет побеседовать Апраксин? О том, что нехорошо спать на занятиях? Она и сама это прекрасно знает. Просто вчера всю ночь она работала – готовила реферат по зарубежке, вот и не выспалась толком. Так зачем же она понадобилась профессору? Или не нужно было вылезать с вопросами о Шум-горе? Да, легенды красивые, но официальная наука старые сказки особо не признает. Хотя, надо признать, Шум-гора – место астральной силы.

Так, промаявшись до обеда и быстренько перекусив со Стешкой пирожками в университетской столовой, Майя заглянула на кафедру Истории России.

Сергей Юрьевич уже был на месте, работал на ноутбуке, но, увидев Виноградову, ласково поманил ее.

– Майя, заходите-заходите. Присаживайтесь. Я как раз просматривал вашу работу о ранних летописях Древней Руси. Хорошо, более чем хорошо. Вы большая молодец. – Апраксин еще раз внимательно взглянул на Майю.

Она покраснела и чуть не втянула голову в плечи.

– Спасибо, – промямлила девушка.

Она страшно терялась, когда ее принимались хвалить. Ей было стыдно, некомфортно, почему-то от похвалы она всячески открещивалась и даже отшатывалась.

И ясно, почему профессор разглядывает ее с таким недоумением. Неформалка с синими дредами, пирсингом в ушах, она никак не ассоциировалась с лучшими студентами на курсе. Ну, не носит она толстенные очки, как отличницы семидесятых, нет у нее тугих косичек с белоснежными бантами, слушает она странную музыку и одевается, мягко говоря, оригинально – как это все относится к ее познаниям по истории?

Майя давно смирилась, что ее внешность и внутренний мир кардинально отличаются между собой.

Сергей Юрьевич хмыкнул, поцокал языком, а затем спросил:

– Я хотел узнать у вас, Майя, вы записались уже на летнюю практику к какому-нибудь преподавателю?

Майя неопределенно мотнула головой.

– Нет еще, я не успела. Так лето и не скоро.

– По программе у вас должна быть археологическая практика в этом году. Я хотел бы записать вас к себе. Но это еще не все. Вы сегодня на лекции подали мне замечательную идею. Я в этом году хотел бы провести исследования, знаете где, никогда не догадаетесь – на Шум-горе и ближайших к ней курганах. Я уже отправил запрос, думаю, подготовиться успеем, тема и впрямь уникальная. Работы предстоит много. А вы, Виноградова, если не возражаете, мне в этом поможете…

1868 г. Санкт-Петербург

– Глаша, Глаша, Глафира, да где ты там прохлаждаешься? Не слышишь разве, в дверь звонят!!

– Иду-иду, извините, Аристарх Венедиктович, извините, на кухне позадержалась. – От быстрого бега по лестнице передник сбился в сторону, волосы, выглядывающие из-под накрахмаленной шапочки, взъерошились, потому Глафира перед дверью на несколько секунд остановилась отдышаться, а то что гость подумает о такой нерадивой прислуге.

А гость, точнее, гостья была весьма упряма и нетерпелива, дверной звонок она безжалостно терзала несколько минут, не прекращая это занятие, и когда дверь меблированных комнат на Мойке наконец-то распахнулась.

У порога стояла стройная дама в модном двубортном жилете, отороченном мехом куницы, в широкополой шляпе, почти полностью прикрывающей лицо, вдобавок на незнакомке была надета изящная темная вуаль, разглядеть гостью сквозь которую было проблематично. За спиной маячил изысканный дорогой экипаж, мужик на козлах придирчиво оглядел с ног до головы Глафиру, неодобрительно цокнул языком, мол, что так долго открываете, и кивнул своей молодой хозяйке.

Та немного приподняла шляпку, но лица все так же не было видно, и задала вопрос с небольшим акцентом:

– Добрый день, мне сообщили, что здесь живет господин Свистунов, я могу с ним сегодня поговорить? – молодая, даже юная девушка говорила по-русски чисто, но некоторые звуки, например «Р», у нее грассировали, и сама постановка фраз говорила о том, что незнакомка прибыла издалека.

– Добрый день, Аристарх Венедиктович у себя. Как о вас доложить?

– Мое имя ему ни о чем не скажет, но сообщи, что его хочет видеть княгиня Мильфорд, – при этих словах, как показалось Глаше, девушка немного улыбнулась.

– Да, конечно. Проходите, я сейчас доложу. – Глафира помогла даме войти и, постучав в кабинет хозяину, представила гостью.

– Да, конечно, Глашенька, веди ее сюда, немедленно веди. – Господин Свистунов попытался подпрыгнуть на кресле, что при его ста двадцати килограммах живого веса было весьма проблематично.

Глафира кивнула и привела в комнату княгиню.

Та сняла шляпку и сейчас мяла ее в руках, темная вуаль так и осталась на лице. Она внимательно взглянула на Аристарха Венедиктовича, неопределенно пожала плечами и села в кресло у дальней стены кабинета.

Свистунов был немного удивлен странным выбором кресла гостьи, но, встряхнув своими тремя подбородками, невнятно произнес:

– Княгиня, очень рад встрече. Чем могу вам помочь?

Та снова задергала шляпку в руках и, косясь на застывшую в дверях Глафиру, ответила, медленно, но твердо проговаривая слова:

– Мне вас рекомендовали как хорошего сыщика, дело весьма конфиденциальное, мы могли бы с вами поговорить t?te-?-t?te? – Последнее слово было произнесено по-французски.

Аристарх Венедиктович с трудом с одышкой поднялся с кресла, вытирая потный лоб огромным белоснежным платком.

– О, mon ami, – тоже начал он на языке Дюма, – здесь, в моем доме, вы можете говорить обо всем, ничуть не сомневайтесь, все тайны останутся неприкосновенны. – Свистунов чуть ли не в молитвенной позе сложил ладони.

– Да, я понимаю, но как же… – Княгиня кивнула на замершую как истукан Глафиру. – Не хотелось бы, чтобы прислуга судачила, через пару часов весь город будет знать, – она даже слегка повысила голос, чтобы доказать свою правоту.

– Mon ami, так вы о Глашеньке ведете речь?! – Аристарх легонько стукнул себя по лбу. – Не смейте сомневаться, о Глашеньке можете не переживать. Во-первых, наша Глафира глупа как пробка, она сейчас вас даже и не слышит, и не понимает, во-вторых, она постоянно витает в своих фантазиях и по причине своего скудоумия никогда не мешает мне в моих детективных экзерсисах. В-третьих, неужели вы могли бы подумать, что у самого знаменитого сыщика Санкт-Петербурга Аристарха Венедиктовича Свистунова, – при этих словах он поднял палец, – может произойти какая-либо утечка личной информасьон?