Перстень русского дракона

– У вас, Татьяна, действительно очень стройная логика рассуждений, теперь понятно, почему Семен Аркадьевич очень просил зайти и познакомиться с вами.

– Вам уже поручили дело?

– Да, есть странное происшествие на озере.

– На Бросно? А что там случилось?

– Там вчера девочка пятилетняя пропала, обыскали все окрестности, прочесали весь берег – ничего, ни одной зацепки.

– Водолазов вызывали?

– Я тоже подумал, что девочка могла утонуть, но там дно очень илистое, много водорослей, водолазы в таких условиях работать не могут – там не видно ничего на дне, и еще свидетели несут всякую чепуху, – развел руками Иван.

Чепуху?

– Да, представьте себе, будто девочку утащил дракон!

– Бросня, что ли?! Ну вот вы и познакомились с нашей местной достопримечательностью – в озере уже восемь столетий живет чудовище Бросня! А стрижка ваша окончена. – Татьяна принялась снимать с парня пеньюар.

Конец июля 1868 г. Тверская губерния.

Имение Опалиха

Аристарх Венедиктович, не привыкший вставать раньше десяти утра, проснулся удивительно рано в имении публициста Спасского, он поднялся, когда еще не было восьми.

На новом месте спалось плохо, все тело болело и ломило после многочасовой поездки в трясущейся кибитке, которая подпрыгивала на каждой кочке и падала в каждую ямку. Еще удивительное чудо, что они все-таки доехали, господин Свистунов со страхом ожидал, что кибитка развалится прямо посреди дороги. А дороги в России, как известно, оставляют желать лучшего, даже в прогрессивном девятнадцатом веке. Он еще несколько раз перекрестился, что пустился в путешествие в летнюю пору, ведь осенью в грязь и распутицу кибитка бы точно где-нибудь в лесу застряла в топкой грязи.

Представив себе такой ужас, Аристарх Венедиктович боязливо перекрестился, еще пару минут полежал на перине, рассматривая изящную роспись и лепнину на потолке, потом все-таки грустно вздохнул и, найдя серебряный колокольчик в комнате, яростно зазвонил в него.

– Глашка, Глафира, неси воду для умывания, и причем теплую водичку неси, – кричал он в закрытые двери.

Но вместо негодницы Глафиры в комнату заглянула рыжая и веснушчатая горничная с длиннющей косой чуть ли не до пола.

– Проснулися, барин? Я щаз все принесуть! Не изволите гневаться! Щаз! Несуть ужо! – затараторила она, устанавливая увесистый кувшин с водой на прикроватный столик.

– Ты кто такая? – удивился Свистунов, натягивая одеяло до шеи. Не хватало еще, чтобы незнакомая служанка его внушительные телеса увидела, а спать он предпочитал только в одних кальсонах с начесанным мехом на голое тело.

– Я хто? Я Мотя! Матреной кличуть! Я, ваше благородь, вам это… водички… вы же просили! – Девушка встряхнула рыжей косой и улыбнулась щербатым ртом.

– А Глашка где? Моя служанка где? Она почему не идет?

– Глашка?! Так она… это… ее… это… ее Лука Матвеевич послали в озеро!

– В озеро? Зачем? Мою служанку без моего разрешения в озеро? Послали?!

– Так… вы… это… Спать изволили… храп стоял, вас не хотели будить… А Лука Матвеевич Глашку послал сопровождать Петьку и Матильду Львовну с Клопадрой!

– Кто? Что? Матильда? Клопадра? Кто это? Что это? Я ничего не понимаю! – Аристарх Венедиктович подскочил с постели, не отрывая одеяло от широкой голой груди.

– Так это… это… хоспода они и Клопадра… такая… ну… лохматая. – Мотя задумалась.

– Матрена, спасибо тебе большое, можешь идти на кухню, я сам все объясню Аристарху Венедиктовичу. – В комнату неспешной походкой зашел сам литератор Спасский. – Как вам спалось? – поинтересовался он у гостя.

Мотя кивнула и мгновенно испарилась в дверях.

– Спалось нормально. Но я так и не понял, куда подевалась моя Глафира, – капризно надул губы Свистунов.

– Ваша Глафира сопровождает моего сына Петра Лукича и прибывшую в гости мою родственницу из Москвы Матильду Львовну Метинскую, они собрались прогуляться в сторону озера. Вот я и отправил с ними Глафиру, чтоб та за Клепочкой смотрела, – медленно объяснил Спасский.

– А Клепа – это кто? Клопадра?

– Точнее, Клеопатра! Маленькая злобная собачка – любимица Матильды Львовны, она у нас помешана на модной ныне египетской теме и свою болонку назвала в честь какой-то там царицы египетской, – улыбнулся Лука Матвеевич. – Женщины, одним словом, – пожал он плечами, иллюстрируя недалекий ум всего женского пола.

– Да, я слышал, у нас в столице тоже все с египетской темой с ума посходили. Вы слышали, на набережной у нас даже двух страшилищ поставили, фынксами кличут, страх божий, – перекрестился Свистунов.

– Не волнуйтесь за свою служанку, они должны уже скоро вернуться, вы одевайтесь, умывайтесь и спускайтесь в столовую к завтраку. Вам прислать Мотю на помощь? Она, конечно, дура редкостная, как и многие существа слабого пола, – публицист закатил глаза к потолку, – но помочь умыться в состоянии.

– Спасибо, Лука Матвеевич. Раз уж Глафиры нет, я сам как-нибудь, – обиженно засопел Свистунов.

– Ну, извините, ваша горничная хотя бы прилично разговаривать умеет, не мог же я с Матильдой Львовной, которая из самой Москвы приехала, нашу Мотю отправить? Или еще какую деревенскую девку? – прищурил глаза Спасский.

– Я понимаю, – горестно вздохнул детектив.

– Отлично, я жду вас в столовой. Наш Архип тоже умеет блины стряпать! – улыбнулся хозяин имения.

Тверская область. Наши дни

– Ты представляешь, Танечка, лова совсем нет! Вот раньше, еще пару лет назад, эх, каких щук вытаскивали из озера! Во такую. – Михаил Степанович показал вытянутую вперед руку, судя по его описанию, щуки раньше водились размером с крупного теленка. – А дед мой говорил, что в его годы еще больше бывали! – ухмылялся в пышные усы рыбак.

– Не крутитесь, пожалуйста, Михал Степанович, а то неровный затылок получится. – Парикмахер Леонидова довольно резко нагнула голову клиенту, но мужчину это ничуть не смутило.

– А ты слышала, Танюш, говорят, снова в озере чудо-юдо появилось и даже, говорят, девочку съело маленькую.

– Да ладно? – Крупная, дородная дама Аделаида Возикова оторвалась от разглядывания картинок в женском журнале, который листала в ожидании, пока краска на волосах наконец высохнет. – Девочку съело? Вот ужас-то!

– Ну, а я про что?! Съело-съело, там же в деревне Выползово я с мужиками часто и рыбачу, так вот в Бросно опять этот монстр появился! – эмоционально принялся размахивать руками Михаил Степанович.

Парикмахер Таня снова глубоко вздохнула.

– Михал Степанович, ну не двигайтесь, а? – чуть ли не взмолилась она.

– Да как не двигаться, когда детей едят! – отбивался клиент.

– А что, прям видели этого монстра? – подалась вперед Возикова в надежде услышать новую сплетню.

– Так малая и видела, мамке успела рассказать, а потом, дуреха, зашла в воду… и все! – Глаза у Степановича загорелись ярким светом.

– Да нет там никакого монстра, чушь собачья, – присоединилась к разговору второй мастер Алина. – У меня тетка в Выползове живет, всю жизнь к ней в гости ездим. Какие монстры, двадцать первый век на дворе! – подавляя зевок, сообщила Алина.