Незнакомец. История одержимости. Книга 1

Я возвращалась после работы к себе в комнату. Жила скромно, по средствам, и малюсенькая комнатушка в старом общежитии, которое когда-то принадлежало уже закрытому заводу, стала моим новым домом.

Поморщила носиком. Опять воняло гарью на этаже. Кто-то забыл кастрюлю, и сбежавшая вода вместе с пенкой оставила грязный и противный след на поверхности. Интересно кто будет потом это отмывать?

Я заглянула на общую кухню, попутно открывая здесь загаженное окно. Никто не торопился убираться в общих помещениях, хотя график с жильцами мы составляли каждый месяц. Моя очередь через три дня, поэтому я не намеревалась тут мыть раньше срока. Все равно загадят.

Я ненавидела это место. Эту душную, темную кухню. Общежитие, в котором мне пришлось купить маленькую комнатушку, продавая год назад трехкомнатную квартиру, доставшуюся от бабушки. Это место было наилучшим, как я тогда думала, вариантом. Пусть так, но своя. Но я сдержала слово, данное для сестры, хотя бабушка перед смертью умоляла сохранить ее квартиру, переписанную на меня. А я хотела помочь сестре и племяннику. И была уверена, что Дениска пойдет на поправку.

Когда мальчик появился на свет, он был хорошим здоровым младенцем. Его мать, моя старшая сестра, жила одна в другом городе. Так далеко, что у меня не получалось навещать свою единственную родню. Лишь редкие звонки и фотографии свидетельствовали, что Маша и Дениска в порядке. Почти в порядке. Пока у него не обнаружили генетическое заболевание. Кажется, он унаследовал его от отца. Я ругала себя, потому что никак не могла запомнить это длинное слово, да и думать не хотела. Вспоминая тот день, когда мне позвонила Маша и сообщила ужасную новость, я перестала дышать. Еще немного, и у меня почти никого не останется.

Тогда-то я и предложила им помощь. Денису нужна была операция. Дорогая, сложная и с длительной реабилитацией. Продала квартиру, купила себе комнату, а остальные деньги передала Маше. Денис хорошо перенес операцию, но денег все равно не хватало. Потом начались кредиты. Долги росли как снежный ком, готовый поглотить нашу маленькую семью.

Закрывая за собой дверь, я щелкнула замком. Всегда закрывалась, потому что боялась соседей. Здесь жили те, кто не отличался хорошим поведением. Алкаши, наркоманы и прочий сомнительный сброд. Но они оставались моими соседями, с которым приходилось мириться. И меня радовал тот факт, что здесь я появлялась редко, посвящая себя бесконечным подработкам.

Вонь пробралась и сюда. Наспех проветрив комнату, я взглянула на пыльное зеркало. У меня не хватало времени убраться у себя, а вот в офисе через три квартала всегда тщательно мыла полы, и зеркала там блестели после уборки. На хорошую постоянную работу меня бы не взяли. А всё потому что я бросила учебу в колледже, а оставалось-то доучиться год.

Пришлось устроиться на работу. Сначала на склад комплектовщицей, потом продавщицей в овощной. После и уборщицей. Я искала работу, любую, лишь бы погасить долги. Сложно, тяжело, и порой валилась с ног от усталости. Но продолжала много работать, брать двойные смены. И вела блокнотик, в котором были записи. Две колонки. Сколько заработала и сколько должна. И вторая была чересчур длинной.

Сложив на столик пакет с продуктами, стоявший в углу и служивший сразу нескольким функциям, я переоделась. Достала из-за пазухи помятый конверт с полученной зарплатой и решила, что не стоит затягивать с подведением очередных итогов. Утром получила зарплату за ночную смену.

Как много цифр, думала я, внося новую запись. Проведя подсчеты, поняла, что у меня остается небольшой запас и радовалась впервые за несколько месяцев, как ребенок. А мне всего лишь двадцать лет. Но чувствовал себя, как удрученная тяжелым опытом женщина. Хотя технически, женщиной еще не стала. Не до романов. Не до ухажеров, хотя порой ловила на себе заинтересованные взгляды. Но не сейчас.

Я невольно задумалась и засмотрелась на собственно отражение в зеркале, висевшем на гвоздике. И увидела там уставшего ребенка. Да, мордашка еще детская, а глаза взрослые. Темные, тяжелые. И круги под ними тоже темные, черные. Даже дешевый тональный крем не замаскирует их. Мне бы поспать, а не готовиться к новой смене. Сегодня вторая ночная. А днем нужно еще сбегать полы помыть.

Тяжело выдохнула и отвернулась. Нет времени разглядывать себя. Пора перекусить и собираться дальше. Потом я успею немного поспать. Часа три, не больше. А остальное уже завтра, после утренней уборки в офисе.

И как мне удавалось не путаться? Нет, я путалась.

Путалась в днях, путалась в сменах и работах. И вела еще один блокнотик, тонкий, потертый. И там подробно было расписано где, когда и во сколько должна была появиться. А иначе бы точно осталась без работы. Заглянув в него, убедилась, что все верно запомнила.

Закинув второй блокнот к первому, я отправилась к старому холодильнику «Бирюса», доставшемуся от прежних хозяев, и извлекла позавчерашние макароны. Сегодня только макароны. Принюхалась. Вроде пахли нормально, значит, не испортились. И я не отравлюсь, что дико радовало. А вот завтра я обязательно пошикую и куплю котлеты. А может еще и полкило конфет. Гулять так гулять, раз деньги остаются.

Пискнул телефон. Старый «Самсунг», купленный в магазине, где продают подержанную технику. Там же покупала себе запчасти для этого смартфона. Иначе просто на выброс, если не ремонтировать.

Сообщение от сестры. Я с опаской открыла его и прочитала.

Хотела рассмеяться. Или заплакать.

«Привет, сестренка. Тут такое дело. У меня опять долг по кредиту. Помоги. Все деньги на Дениску ушли. Я верну.»

Подобные сообщения я получала и в прошлый месяц, и в позапрошлый. Сестра обещала вернуть. Каждый раз. А я уже не надеялась, но вела тайную третью колонку. Долги Маши передо мной. Но мы же семья, и такого нельзя делать. Поэтому и колонка эта была написана простым карандашом, на последней страничке. Либо стереть потом ластиком, либо и вовсе выдрать листок. Я бы так и сделала, но продолжала записывать. Ведь Маша так и не вернула деньги. Ни разу.

Взглянув в блокнот, я поняла, что в этом месяце останусь без конфет.

Рука дрогнула, но я взяла телефон. Быстро набрала сообщение, потому что понимала, что если промедлю, то смогу передумать.

«Хорошо. Переведу сегодня. Без проблем, сестренка. Передавай привет Дениске.»

За дверью послышались шаркающие шаги, и я знала, что там бродила моя соседка. Добрейшая женщина, Зинаида Ивановна. Бабушка – божий одуванчик. Да вот только в последнее время она все чаще начинала теряться, путаться и порой мне казалось, что она не понимала, что происходило вокруг.

Я поспешила открыть дверь и пустить ее на порог. С ней было приятно поболтать. Хоть кто-то здесь со мной разговаривал.

– Здравствуйте, – я улыбнулась, открывая дверь пошире.

Зинаида Ивановна закуталась в шаль. Она всегда ее носила, независимо от времени года. Говорила, что кости мерзли. И я верила, а еще понимала, что соседка болела. Цвет ее лица не сулил ничего хорошего, да вот только она никому тут не нужна была. Ее дети, двое взрослых сыновей в свое время продали большую квартиру матери, чтобы разъехаться и позаботиться о собственном будущем. А старушка-мать была рада помочь детям, которые клятвенно обещали о ней позаботиться. Видимо поэтому купили ей тут комнату и почти не навещали. И я сомневалась, что она все еще нужна была им. По крайней мере, ее дети не появлялись здесь месяца три.

– Здравствуй, Варечка, – прохрипела она, снимая резиновые шлепки. – Как у тебя дела? Я вот решила прогуляться. Ноги побаливают, на улицу не пошла.

– Хорошо, баба Зина. Все хорошо, – я улыбнулась, пододвигая ей стул. – Вот недавно с работы пришла. Сейчас поем и дальше пойду.

– Ох, Варечка, загоняешь ты себя. Побереги здоровье, а то потом будешь с такими же руками.

Она показала свои сухие ладони с кривыми пальцами. Артрит в тяжелой форме. Неприятное и болезненное состояние. Я понимала ее, у самой порой болели руки после холодной воды, и я отчаянно надеялась, что со мной такого не произойдет.

– Да я так, не утруждаюсь уж сильно, – попыталась успокоить старушку.

Она кивнула. Не поверила, но не спорила. Никогда не спорила со мной, потому что понимала, что мы одинаковые. И если ее жизнь угасала, и она смирилась с тем, что однажды просто не проснется, и навряд ли в этот же день найдут ее тело, то моя жизнь только начиналась. И какая жизнь? Я загнивала тут, теряла себя.

– Да, не перетрудись, – повторила она мои слова, рассматривая стену за спиной.

– Вам что-нибудь нужно? Я могу по пути вечером заскочить в магазин, молока или хлеба купить.

– Нет, Варечка. Сынок приедет. Обещал.

Я кивнула. Она всегда так говорила, но я по-прежнему покупала для нее продукты. Баба Зина отдавала мне часть своей маленькой пенсии на продукты и квартплату, потому что не доверяла себе. Боялась забыть, боялась потерять деньги. Поэтому я исправно платила за все, приносила необходимые вещи и еду, но Зинаида Ивановна каждый раз говорила, что приедут дети. Она верила, а я не хотела отнимать эту веру.

Я доедала в одиночестве. Баба Зина посидела недолго. Отправилась дальше гулять по этажу, а я вновь закрыла дверь на замок.

Чуть позже собравшись, я отправилась на свою очередную подработку. Небольшой офис через три квартала. Платили хорошо, и уборка не отнимала много времени.

– О, Варька, привет, – в небольшой комнате, где обычно переодевались, появилась Нина.

Она тоже работала тут уборщицей. Причем, как и я, сразу с несколькими подработками. Крутились как могли, как умели.

– Привет, – я улыбнулась, замечая, как на лице женщины расплылась ответная улыбка.

– Ты не представляешь, что я тут слышала, – заговорщически пробормотала она.

– Что? – также тихо ответила.

Женщина хохотнула и склонилась немного вперед.

– Компания «Inter Group» опять набирает сотрудников. И там появилась пара вакансий в клининговый отдел. То есть для нас, поломоек. Надо бы попробовать. Там у них зарплата такая, что можно в ус не дуть и не заморачиваться с кучей подработок.

– Вот только туда с улицы не берут, – проговорила я.

Знала эту фирму, потому что не знать крупнейшую компанию, про которую только ленивый не говорил, было непозволительно. Хотя название мне ни о чем не говорило, так и то, чем они там занимались.

– Не берут, согласна. Но можно же попробовать, – она ухмыльнулась, натягивая платок на волосы. – Ты со мной?