Снежный роман

– У тебя его всегда нет, – ворчит старик, покачав головой. – Что же пошли в дом. Замерз поди. Вырядился в какие-то бабские тряпки. Андрей, у тебя денег нет на нормальную одежду? Кто зимой такое пальто носит? А на ногах-то! Это что тапочки домашние? Валенки надо носить или нормальные сапоги на меху. А не это безобразие.

Я кривлю улыбку. Ну, конечно же, я замерз. А еще я голоден, мой телефон окончательно разрядился, и я без понятия, как выбраться из этой дыры. Видимо, придется искать смельчака, готового за приличную сумму дотащить меня до почищенной дороги. Потому что на ответственность того, кто должен заниматься чисткой дорог, полагаться не стоит. Ненавижу эту деревню.

Последовав за дедом в дом, я вновь верчу головой по сторонам. Вдруг эта чертовка где-то здесь. Так хотелось сжать свои ладони на ее шее… Уверен, шея у нее тонкая, проблем не будет. Только руки для начала отогрею, а то пальцы не гнутся, а после… Ох, после я бы такого с ней сделал, аж скулы свело от злости.

По двору я прошел до дома. Меня облаял Бим – верный товарищ деда. Его пес, который пока лаял, тряс дряхлыми щеками и посматривал на меня полуслепыми глазами. Такой же старый как мой дед, и такой же шумный.

– И что ж тебе дома-то не сиделось? Небось, все праздники уже спланировал? Ты же в прошлом году куда-то там летал. На острова какие-то? Дома что ль плохо отмечается, – проворчав, он толкает дверь и впускает меня в дом.

– Да, спланировал. Но разве я не могу передумать?

Дед оглядывается и качает головой. Не верит.

– Потому что не хочу, чтобы отец приехал и запудрил тебе мозги.

На мою грубость дед ругается, однако не спорит. Старый, но не дурак. О чем он, впрочем, с завидной регулярностью нам сообщает.

– Эти ваши дележки денег мне уже в корень осточертели. Успокоились бы. Два дурака.

– Дед…

– Уф, не дедкай мне! Знаю же, что опять деньги делите, вот и собачитесь. И меня еще втягиваете.

Я снимаю пальто и смотрю на спину старика. По сторонам больше не оглядываюсь. Обстановку помню еще со времен, когда бабушка была жива и я гостил тут. Редко, потому что ненавижу деревню. Память, однако, не подводит. Вешалка для одежды находится все там же по левую руку от входа. Коврики под ногами, вроде бы другие, но разве их разберешь. Все тут друг на друга похожи, вещи и люди. Однако в доме пахнет уютом. В этом дед, несмотря на его характер, мне нравится – оставшись один, он не опустился. Следит за хозяйством, дружит с соседями и периодически выносит мозг мне и отцу. Ничего не меняется.

– Дед, ты же знаешь, как можно все решить.

Тот хмыкает и качает головой. Знает и не согласится. Потому что принципиален, как и я. Вот вбил себе в голову, что нужно опередить визит отца и приехал, хотя на сегодняшнюю ночь были планы. С друзьями собирались в арендованный для праздников дом, пить веселиться встречать Новый год… А вместо того чтобы ехать в противоположную сторону, примчался сюда. Упрашивать и унижаться перед стариком.

– Идем чай пить.

– Дед, я же ненадолго, – отвечаю, но иду за ним на кухню, шлепая тапочками по полу.

Мне становится тепло и даже уютно. Забытое чувство, которое совсем не радует. Я расслабляюсь, а это плохо сказывается на деловой части визита. В багажнике остался подарок, предусмотрительно припасенной для деда моей ассистенткой, но обычно все презенты я отправляю с курьерами. Сегодня хотел подстраховаться, заболтать старика, задобрить его черствое сердце. Подарок, врученный лично, отлично помогает в таких делах.

– Сначала чай. Согрейся, а то из носа уже течет.

Он преувеличивает, но я по инерции тяну носом, будто из него действительно свисает зеленая сопля. Старик хмыкает и указывает на свободный стул.

– Давай уже, садись и рассказывай, что у вас там случилось.

Поджав губу, осторожно опускаюсь на стул и посматриваю на топчущегося у плиты старика и прокручиваю в голове правильный ответ. Ему не стоит знать всех подробностей, иначе рассвирепеет, но и утаивать то, что творит отец, не могу.

– Ты уже слышал про сокращение штата.

Дед кивает, но не оборачивается.

– Штат сократили. Тридцать четыре человека уволены по компании в целом. Еще примерно столько пойдут под сокращение в следующем году. В январе будут выдаваться уведомления.

Дед громко, слишком громко выдыхает и оборачивается. На его лице застывает маска раздражения.

– Ну зачем вы так делаете? Зачем? Бедные ребята и девчонки. Они-то в чем виноваты, – бормочет он и возвращается к столу с двумя кружками чая. Одну ставит передо мной, со второй занимает место напротив.

Кружки разные: его темно-шоколадного цвета, моя пестрая и какая-то девчачья. Я смотрю на рисунок и нелепо пожимаю плечами.

– Если я скажу, что не при чём, то ты не поверишь.

– Как ты можешь быть не при чём?! – вырывается раздражение. Я резонирую с ним, но держусь. Главное, больше старика не злить. Переманить на свою сторону, заговорить зубы и выпросить так необходимый мне пакет документов.

– Ты знаешь почему. Последнее слово не за мной.

– Но ты генеральный директор.

– На словах.

– А бумажки за тебя кто подписывает? – дед горячится.

– Я, – приходится признать. Я лично подписывал те бумаги. Становится тошно. – Но дед…

– Так, Андрей! Хватит мямлить. Говори, что у вас там? Компания загибается? Вы разорились? Что за чертовщина творится?

– Нет, не загибается.

Но кое-кто очень хочет этого – это я уже мысленно добавляю, потому что в открытую заявить что-то не рискую. Если пойду против отца, дед встанет в стойку. А мне нужно немного другое от него…

– Тогда что…

Нас прерывает уверенный стук в дверь. Я вздрагиваю и оборачиваюсь. Дед быстро поднимается и произносит:

– Пей чай. Это, наверное, Алевтина пришла. Пироги обещала мне напечь.

Сглотнув слюну, которая мигом появляется после слова пирог (а я нормально не ел с прошлого вечера) киваю и возвращаюсь к своей кружке. У меня небольшая заминка, могу собраться с мыслями и вернуть диалог в нужное русло, но мысли мигом выветриваются, стоит мне услышать уже знакомый голос.

На языке явственно ощущается привкус желчи. Вот она. Нашлась ведьма!

Глава 5

Дядя Петя (хотя по возрасту он годится мне в дедушки, но так уж мы привыкли его называть) живет рядом с бабулей. Их участки граничат, но оба находятся на разных улицах. Поэтому чтобы не делать круг, мы всегда ходим к нему через огород. Благо в деревне почти никто не огораживает свои участки колючей проволокой. Выбравшись из дома с пирогом в руках, я быстро нахожу прочищенную дорожку и бодрым шагом иду к соседу. Двор у дяди Пети большой и чистый, и я хорошо помню моменты, когда мы здесь играли, то унося ноги от петуха, то подкармливая кроликов, которых держал раньше сосед.

У дяди Пети есть дети, которых я никогда не видела, и вроде бы внуки примерно моего возраста. Но почему-то они никогда не приезжали в гости. А если и бывали, то с нами не контактировали. Наверное, не тот уровень. Хотя гадать не буду. Знаю, что за ним присматривают, а он приглядывает за моей бабулей, и этого достаточно, чтобы не беспокоиться за них.

Пес по кличке Бим живет в своей огромной будке у ворот, и меня не замечает. Я крадусь тихо. Не хочу, чтобы Бим поднял шум своим старческим кашляющим лаем. Поднимаюсь по лестнице и стучу громко в дверь. Из-за двери слышится шарканье ног и ответ:

– Иду-иду!

Перекинув с руки на руку пирог, бережно укутанный в полотенца, поправляю шапку. Дверь открывается и сени заполняет теплый воздух.

– Ой, Оленька! Душечка!