Одинокое сердце

Когда листочек оказался передо мной, и я сосчитала количество нулей, то не смогла сдержать удивленный стон, на что получила очередную порцию мягкого смеха. Да, Никольский умел шокировать. Это он сделал дважды за последние десять минут. Ту сумму, которую называла Вероника, когда предлагала работу, можно было смело умножить на три, чтобы получить то, что я видела на листе.

– Да, это намного больше, чем получают в среднем по городу другие помощники начальников. И с учетом отсутствия у вас нужного опыта и образования, вам почти повезло, – хмыкнул он и забрал листок, чтобы смять его и выкинуть в мусорную корзину.

– Вам не стоит каждый раз напоминать про мой опыт работы и образование, – сказала я и чуть не шлепнула себя по лбу, когда поняла, что сболтнула лишнего.

За такую зарплату я должна носить своего начальника на руках и кормить с ложечки, а не сидеть и возмущаться.

Никольский на мгновение замер и посмотрел на меня, а после рассмеялся.

– Я уже подумал, что вас подменили, Маргарита Александровна, – сквозь смех произнес он. – В прошлый раз вы произвели на меня впечатление своей дерзостью. И я солгу, если скажу, что мне это не понравилось. Но впредь, когда вздумаете мне перечить, не забывайтесь.

Теперь была моя очередь улыбнуться. Мне только что дали шанс иногда говорить правду, но при этом не перегибать палку. Возможно, мы сработаемся Виктор Алексеевич.

После нашего короткого, но емкого разговора, Никольский выпроводил меня за дверь, передав в опытные руки Инны. Та светилась от счастья, обучая меня азам работы помощника. Я же упорно училась, не боясь лишний раз переспросить и вести записи. Весь день мы провели за инструктажем, обучением и планированием, когда сам Никольский почти не покидал кабинет. Инна успела мне рассказать, как обычно проходит рабочий день начальника, о его поездках и встречах. А в конце девушка пожелала удачи еще раз и мы распрощались до следующего дня.

– Как все прошло? – стоил мне войти в квартиру, как тут же появилась Таня и Вася. Обе уставились на меня, и если кошка была просто довольна увидеть свою хозяйку, то подруга настороженно посматривала.

– Не плохо, – отозвалась я.

Таня надула губы и скрестила руки на груди.

– Из тебя вечно не вытянешь ни слова. Давай рассказывай все.

Я сдалась под ее напором и пересказала свой первый рабочий день. Из подруги лился неиссякаемый поток вопросов, а когда мы задели тему оплаты, и я назвала ту сумму, которую мне пообещали платить, девушка ахнула, встала из-за кухонного стола и достала из дальнего угла шкафчика бутылку вина и бокалы.

– Мы должны это отметить, – сказала она и разлила темно-красный напиток по бокалам.

Я посмотрела на жидкость и, поморщив носик, все же немного отпила. Никогда не была любительницей спиртных напитков, но сделала это для того, чтобы не обидеть подругу. Но Таня игнорировала мою мимику, наливая себе второй бокал. Она вздыхала и ахала, пока не осушила половину бутылки.

– Теперь ты точно закроешь все свои долги, – заключила она и посмотрела на меня немного затуманенным взором.

– Главное, не вылететь раньше, – грустно усмехнулась, отставляя от себя в сторону полный бокал и поднимаясь, чтобы отправиться в ванную.

Все, что мне сейчас было необходимо, так это погрузить уставшее тело в теплую воду и насладиться моментом, когда мышцы перестанут ныть.

А еще мне предстояло позвонить своей начальнице с прошлого места работы и сказать, что я больше не выйду. Даже если и продержусь у Никольского недолго, то я точно не вернусь к торговле тряпками.

Моему заявлению об уходе начальница была не рада. Также она проигнорировала мой вопрос об оплате за отработанные смены и отключилась. Я же уставилась на телефон, глубоко вздохнула и отправилась в ванную, позвав за собой Васю. Кошка обожала составлять мне компанию, гордо восседая на стиральной машине и посматривая на меня, громко мурча в такт моему тихому пению под нос.

На второй рабочий день я опоздала. Проклиная пробки на дорогах, я добиралась до центра города, где располагался офис. И почему все предпочитают выбирать место для своей компании там, где не протолкнуться?

Когда я поспешно ковыляя добралась до приемной, то не обнаружила там Инну. Ее вещи были на месте, компьютер работал, а вот девушка куда-то исчезла. Я не знала, как мне поступить, поэтому оставив собственную сумку, я постучала в дверь кабинета начальника и вошла.

Никольский на мгновение оторвался от бумаг и вместо приветствия заявил:

– Я не потерплю опозданий, Маргарита Александровна, – от его голоса мне стало не по себе.

Ощутив, как по коже пробежали мурашки, я все же попыталась изобразить раскаяние.

– Для меня есть задания? – дрожащий голос подвел меня.

Виктор Алексеевич отвлекся вновь от бумаг и вздохнул. Он кивнул, и я направилась к нему, ступая на ватных ногах.

Приблизившись к столу мужчины, я заметила, как под его усталыми зелеными глазами, которые потеряли прежний блеск, залегли тени. Он выглядел так, будто не спал последние дня два.

– Вот, – он толкнул вперед кипу бумаг. – Нужно все перебрать и разложить по тем папкам, – и указал в сторону стеллажей, где ровными рядами стояли черные папки.

Я подхватила бумаги и направилась к другому столу, надеясь, что у меня тоже появится свое рабочее место, и мне не придется слоняться из-за угла в угол.

Перебирая бумаги и раскладывая их по папкам, я искоса поглядывала на начальника. Виктор Алексеевич часто снимал очки и потирал переносицу, раздражено откидывая от себя очередную стопку бумаг. Казалось, он совсем тонул в этом бесконечном водовороте документов, а я кое-как справлялась, выполняя его задания. Лишь к обеденному перерыву мы закончили с бумагами и меня отпустили. Сам же Никольский поднялся из-за стола и молча покинул свою обитель, ни разу не взглянув на меня.

Я быстро пообедала в столовой вместе с Инной, наслаждаясь одним неоспоримым преимуществом – тут обед был бесплатным для сотрудников. После я вернулась, чтобы закончить с бумагами, пока секретарь была занята собственными делами. Мой телефон неприятно затрещал, и я быстро извлекла его из кармана пиджака, скривившись от увиденного на экране.

– Да, Полина Дмитриевна, – ответила, прижимая смартфон к уху.

На мгновение мне показалось, что начальница хотела сказать мне, что мой расчет за отработанные смены готов, и я должна приехать. Но она пыхтела и злилась, выдав следующее:

– Что-то, Маргарита, у вас бодрый голос. Я провела ревизию и не досчиталась некоторых вещей в своем магазине. И денег в кассе не хватает. Ничего не хотите мне объяснить?

Я от удивления разинула рот, догадываясь, что меня сейчас начнут обвинять в воровстве.

– Нет, не хочу, – твердо произнесла, крепко сжимая телефон в руке. – Когда я уходила, все было в порядке. Обратитесь с этим вопросам к другим своим сотрудницам. Не нужно меня обвинять в том, чего я не делала.

Женщина недовольно хмыкнула.

– Завтра я жду вас, Маргарита. Вы должны возместить мне убытки. Иначе я на вас заявлю куда следует.

Я не успела ответить, как женщина отключилась, бросив напоследок нелестное обвинение в краже. Шмыгнув носом, я смотрела на побитый экран телефона, думая, что мне не может так везти. Черная полоса началась на прошлой неделе, она продолжала сулить теперь обвинение в воровстве и статьей. И как мне теперь доказать, что я ничего не крала?

Тяжело вздохнув, я ощутила, как на глазах навернулись слезы. Поспешно смахнув их, я громко шмыгнула носом и развернулась, отходя от стеллажа, где стояла в тот момент, когда мне позвонила бывшая начальница.

На меня смотрели подозрительно сощуренные глаза Виктора Алексеевича, который незаметно для меня появился в кабинете.

– Что-то случилось? – будничным тоном поинтересовался он.

Но я покивала головой, стараясь заставить себя не расплакаться на глазах начальника.

– Пыль, – и для убедительности прикрыла нос, изображая тихое чиханье.

Никольский покосился на стеллажи, проигнорировав мои слова, и вернулся за рабочий стол.

Я же покинула кабинет, мечтая оказаться в туалете, чтобы привести покрасневшие глаза в порядок и перестать шмыгать носом.

Спустя час, когда я усиленно обучалась у Инны вести расписание Никольского, в приемную неожиданно раскрылась дверь. Мы обе вздрогнули и посмотрели на вошедшую молодую женщину.

Незнакомка улыбнулась нам, бережно придерживая рукой края плаща на объемном животе.

– Привет, – произнесла она, посматривая то на Инну, то на меня. – У себя? – и она кивнула в сторону кабинета Никольского.