Месть

Макс стонет, но едва слышно; понимаю, его плоть перевозбуждена, значит, самое время приступать к главному. Мой мужчина пассивен, похоже, предложенная роль пришлась ему по душе. Что ж, сделаю всё сама – так даже лучше, получим удовольствие оба.

Он приятен, невыразимо приятен… Люблю ощущения, подобные этим… Чёрт возьми, он великолепен… Он божественен… Теряю голову… Не страшно… Комнату, переполненную запахом секса и громким мужским дыханием вперемешку с отчаянным женским, разрезают мои стоны, затем его лишь один: снова негромкий, но на этот раз долгий, протяжный, от самого сердца.

Мы всё ещё сплетены и соединены, тревожно дышим, не желая разрывать существующую связь.

Макс нежно касается губами моего виска, и спустя мгновение его горячая влажная ладонь поглаживает мою спину, сообщая о скором продолжении. Я удивлена, улыбаюсь и целую его в шею. Он легко переворачивает нас, меняя местами, целует всё, что видит, и медленно начинает двигаться. Мои руки на его ягодицах, ладони жадно ловят игру мышц, ответственных за это движение. Сжимаю их, и слышу вновь шумное дыхание перевозбуждённого, нетерпеливого мужчины. Нежу его спину поглаживаниями, кончиками пальцев провожу линии медленно вверх, неспешно вниз. Затем ногти, едва касаясь, лишь подразнивая те же линии, чувствую, как его кожа меняет свою структуру, покрываясь россыпью, он стонет от удовольствия и тут же ловит мои губы, толкается языком и не только им, наращивая темп.

Сжимаю мокрые и твёрдые, как камень, ягодицы сильнее, потому что чувствую, насколько близка, подталкиваю его и себя, ощущаю его трепетную пульсацию, Макс громко и красиво стонет, необычно сильно на этот раз вжимая свой пах в мои бёдра, и от этой наполненности им я взрываюсь в сильнейшем ощущении из всех, какие у меня были.

Чёрт возьми, это не по плану! Удовольствие должен был получить только он! С другой стороны, мужчин женские постельные всплески радости только радуют, а если следовать некой неподтверждённой теории, во время оргазма мы выделяем вещества (гормоны), необходимые мужчине для здоровья, ощущения счастья и удовлетворённости. Поэтому они интуитивно ищут женщин, готовых не только дарить оргазмы, но и способных испытывать их. Так что, моё отклонение от плана сыграет только положительную роль в этом проекте.

Глава 9. Мини-Макс

{Benjamin Francis Leftwich – In The Open}

«Привет, Макс. Приедешь?»

«Сегодня не могу, должен быть дома. Приезжай ты?»

«Ммм… Даже не знаю…»

«Приезжай! Не знаю, как пережить этот вечер и ночь без тебя!»

«Ну ладно, так и быть. Уговорил! Что привезти тебе вкусненького?»

«Себя! Побольше и погорячее!»

«Будет сделано!»

Дверь открывается и являет мне мальчишка лет шести, темноволосого, кареглазого – уменьшенную копию Максима.

– Привет! – звонко приветствует он меня.

– Здорово, коли не шутишь! Ты кто?

– Я Максим! Мини-Макс! А ты Соня?

– Я Соня – спросонья, – улыбаюсь, ребёнок и впрямь забавный.

В дверях появляется Макс:

– Эй, Мини! Не держи мою девушку в дверях! Привет, – целует меня, обнимая, обдавая нежным, едва уловимым, но будоражаще мужским запахом своего тела.

– Привет! Это твой сын? – непринуждённо интересуюсь.

– Ха! Так я и знал, что именно это ты и подумаешь! В каком-то смысле, да! – смеётся. – Если рассуждать с той точки зрения, кто больше проводит с ним времени, то, скорее, отец – я, нежели его настоящий.

Наверное, я всё же ндостаточно хорошо научилась управлять своей мимикой, потому что Макс почти сразу заявляет:

– Не смотри так, Мини-Макс – мой племянник, сын моей сестры.

– Он так похож на тебя, ну просто как две капли воды! – не теряюсь.

– Что, такой же красавчик? – интересуется Мини-Макс.

– Кто тебе сказал, что Максим красавчик? – не могу сдержать улыбки.

– Да девки его!

– Что!? – мои глаза округляются, и я уже ощущаю, как меня душит смех.

– Мини! Ну ты получишь у меня! – вскидывается Макс.

– Нет, нет, постой, – кричу, давясь от хохота, – мальчик, а ну-ка, поведай-ка мне про девок!

– Да они звонят ему постоянно! И шлют SMS-ки!

– Так может это я?

– Нет! Он сам говорит: «Достала меня эта Оля уже!». Ты Оля?

– Нет!

– Ну, вот видишь! А вчера, когда мы гуляли вечером, к нему мама Мишкина приставала, выходит, он – красавчик!

Максим закатывает глаза.

– А мне Настя нравится! Мы в следующем году с ней в один класс пойдём – так наши мамы договорились. Как ты думаешь, она согласится быть моей девушкой?

– Уверена в этом, ты определённо красивее Макса!

– Только я не хочу с ней целоваться… Фу, у неё же там слюни! Тебе не противно с Максом целоваться?

– Да нет…

– А зря! Мама говорит, он всякую гадость в рот тащит!

У меня взлетают брови, смотрю на Максима, а тот изображает самоубийство мнимым револьвером из вытянутых пальцев своей правой руки. С трудом подавив смех, спрашиваю:

– Что за гадость?

– Ну, всякую там травку, сигары ещё он курил дедушкины, это же гадость? А мама говорит гадость на его девок, он же их целует!

– Ну всё, Мини Макс, это уже откровенный поклёп, ты сам-то хоть раз видел?

– Нет!

– Ну вот, то-то же!