Неправильная ведьмочка, или Некромант на задании

Он стоял с протянутой рукой, приглашая присоединиться.

– Никит – прошептала я, но он ничего не ответил, продолжая стоять с приглашающе протянутой рукой.

Практически обнажённый, в мерцании молний за окном. Такой красивый, привлекательный, соблазнительно сексуальный… я не могла устоять, да и не хотела, по правде говоря. К чёрту все рамки и приличия. Воздух звенит от переполняющей энергии, за окном бушует стихия, а любимый мужчина протягивает руку, приглашая к чувственным наслаждениям. Да кто бы отказался? Уж точно не я. И я вложила свою ладонь в его.

Рывок, и я уже в его объятиях прижимаюсь к разгорячённому телу, его губы накрывают мои, сметая последние капли разума, захватывая в водоворот эмоций и чувств. Я теряюсь в них, в нём, на краткий миг всё перестаёт существовать, кроме его рук, ощущения его тела и его губ. Я не помню, как я оказалась сидящей на широком подоконнике, а Никита тихо вознёс молитву архитектору, так как высота оказалась идеальной для нас. И он снова целовал и ласкал всю меня, его руки, его губы был везде и всюду, а я отвечала, ластясь к нему как кошка, отдаваясь и раскрываясь ему на встречу. Он поцелуями заглушал мои громкие стоны, потому как невозможно было сдержаться от переполняющих меня ощущений. Горячие руки на бёдрах, жаркие губы на груди, жар его тела и холодное окно за спиной, а за ним стихия. Буря в своём чистом проявлении неистовства, природа бесновалась и в этом водовороте всего было безумно прекрасно. Нервы натянулись, словно канаты готовые вот-вот взорваться, но умелые руки не давали им скатиться в беспамятство. Внутри всё свернулось в тугой клубок и казалось, что стихия медленно перетекает в меня, заполняет каждую частичку моего тела, моей сущности, и я отдавала эти ощущения, эту чистую неистовую энергию дальше. Никита буквально зарычал, впившись в губы жёстким, требовательным поцелуем, принимая силу, выпивая её. Но это было ещё не всё, он говорил, что слышал про то, что могут ведьмы во время стихии, ну ладно, сами напросились. Я потянулась вверх, но моего роста не хватило.

– Открой окно – попросила я, прерывая его.

– Зачем? – было видно, что он из последних сил пытается сфокусироваться, его сознание также, как и моё уже давным-давно заволокло туманом.

– Открой – потребовала я, не было сил и желания что-либо объяснять.

Разум на миг мелькнул в его глаза,х отразившись недоверием, но затем он кивнул и подтянувшись открыл верхнюю форточку. Холодный, колючий ветер тут же ворвался в комнату, вмиг остужая разгорячённые тела, потоки воды мелкими, острыми капельками обрушились на нас, отрезвляя. Но я не дала этим ощущением продлиться долго, потянувшись к Никите и завлекая его в поцелуй. Мы возобновили чувственный танец, вокруг нас бушевал ветер, опаляя кожу крупинками льда, лишь ещё сильнее распаляя огонь, принося новые крышесносные ощущения. Я отдалась стихии, отдалась ощущениям мужчины в своих объятиях, соединила их воедино, соединила нас всех, пропуская через себя то неистовство, что творилось в природе. Я чувствовала шок Никиты, чувствовала себя в этой грозе и саму суть грозы внутри себя, полное и тотальное единение. Я знала, что мои глаза сейчас светятся силой, но и это был не конец. Я подняла руку, ощущая холодный дождь, сверкнуло и кончики пальцев покалывало от накопившейся энергии, сверкнуло ещё раз и теперь капли дождя на моих пальцах искрились, переливаясь чистым электрическим сиянием. Никита потянул руку к моей, сплетая наши пальцы. Глаза в глаза, тело в теле, рука к руке, сейчас мы были единым целым, наши сердца, наше дыхание и наша энергия сплелись в тугой кокон единения. Сверкнуло и молния коснулась меня, чистая, совершенная, абсолютная энергия мироздания в светоносной вспышке. Касание и она уже во мне, разделённая надвое в круге, через меня в Никиту и снова в пространство. Это было полное слияние. Наши глаза горели, тела буквально искрились силой, а руки в месте соединения и соприкосновения с молнией переливались радужным сиянием создания. Энергия вихрем захватила нас, одна буря на двоих, безумие и красота уносящая на задворки совершенно другой реальности.

Мы тяжело дышали, сердце словно бешеное колотилось в груди, готовое разорвать грудную клетку. Из открытого окна продолжало капать и воздух охладился от порывов ветра.

– Твою ж… – выдохнул Никита, уткнувшись мне в грудь и продолжая содрогаться от переполняющих его ощущений.

Меня тоже до сих пор потряхивало, а тело продолжало сжиматься в спазмах удовольствия.

– Холодно – прошептала я, как только эйфория пошла на убыль.

– Ага – пробурчал Никита мне в грудь, но собрался с силами и закрыл окно. – Ты… ты… Это было … Да, чёрт – это был самый лучший секс в моей жизни – признался наконец он, чуть-чуть смущаясь от такого признания.

– А-ха-ха – я просто не могла сдержать смех, меня переполняло ощущение радости и восторга, а услышать такое признание из уст такого мужчины как Никита, приятно защекотало мою гордость и женское достоинство. – Да, я такая – промурлыкала я, показывая ему язык, за который меня тут же цапнули, дабы не зазнавалась.

– Ты абсолютно ненормальная и безбашенная. Молния… Боже, меня до сих пор потряхивает от переполняющей энергии.

– Не тебя одного. Это было невероятно и без тебя ничего бы этого не было. Ты просто потрясающий.

– Ха – усмехнулся он, продолжая лыбиться и даже как-то выпрямился, принимая похвалу. – Пошли в постель – он подхватил меня на руки и отнес в кровать, помогая привести себя в порядок и накрыв одеялом, прижался всем телом, помогая согреться. – Мне кажется, внутри до сих пор всё искрится от силы – признался он мне, целуя в макушку.

– В следующий раз покажу тебе, как отстраняться от потока, если энергии больше, обжорство тоже может быть вредно для энергетических каналов, хотя если правильно направить энергию, то ты можешь их расширить. Но это потом, давай спать – я зевнула, поудобнее устраиваясь в коконе его рук.

– Спи – приказал мне мой некромант, крепче сжимая в объятиях.

-21-

Гроза закончилась на рассвете, и выступившее из-за облаков яркое солнце хоть чуть-чуть подсушило дорогу.

Дом Марфы находился в глухом лесу у маленького озерца, в отдалении от цивилизации. Мы когда выехали из непроглядной чащобы, будто в сказку попали. Старинный деревянный дом, стоял на сваях словно избушка на курьих ножках. Деревянные ставни были украшены архаичным узором, а по периметру крыши свисали свежее окрашенные кружева. Рядом с домом находилось ещё несколько построек поменьше, скорее всего хлева для животных. Повсюду росли цветы в огороженных клумбах, стояла ажурно вырезанная беседка с массивным столом и удобными лавочками, а за домом находились ярко раскрашенные качели под навесом. Именно на них мы и нашли Марфу Васильевну. Высокая, статная, с прямым взрослым взглядом, и до сих пор красивым лицом, даже не смотря на возраст, полностью седые волосы были сплетены в несколько кос и собраны в красивый обруч на макушке. Одежда хоть и старая, но опрятная и чистая. Она совсем не походила на ту старуху, которую нам описывал лейтенант Никитенко, скорее уж напоминала старую, но мудрую женщину, какой и должна быть истинная ведьма. Она сидела на качелях, мирно раскачиваясь и невидящим взглядом смотря куда-то в даль, словно пыталась увидеть что-то за горизонтом.

Мы переглянулись с Никитой и Емельяновым не понимая, в чём подвох и почему так разнятся показания. Да и выражение растерянности на лице Дмитрия, также подтвердило, что что-то тут не ладно.

– Марфа Васильевна – позвал её парень – Вы… Вы… – он растерянно разводил руками, смотря на ведьму широкими от удивления глазами.

– Ой Митька, проходи в дом и гостей своих зови, я сейчас, не ожидала вас так рано.

Митя недоумённо посмотрел на нас, но я лишь пожала плечами, ожидала значит, что же вопросов я задам много.

– Пошли – позвала я их. – От приглашения ведьмы не отказываются и не перечат.

– А я-то думал, что приглашение ведьмы зайти в пряничный домик заканчивается твоей тушкой в котле? – скептически заметил Никита, но прошёл вслед за нами.

– Ну не пряничный домик, а избушка на курьих ножках, да и баба Яга хоть и хотела запечь Ивана в печи, всё же оказалась старухой мудрой и волшебной и помогла ему силу обрести. – заметила я.

– Но, это не избушка, и баба Марфа не баба Яга – прокомментировал Митя.

– Спорное утверждение – пробубнил Емельянов.

– Дети – фыркнула я на них и первой прошла в дом.

Ведьмин дом, что тут ещё сказать. Её силу и привязку к дому я ощутила сразу, дом же в свою очередь также ощутил меня. Секунда и дом будто раскрылся, пропуская нас внутрь. Очень сильная привязка между хозяином и строением, энергия чувствовалась в каждом брёвнышке, в каждой половице, в каждом скрипе двери. Ведьма и дом давным-давно стали одним целым. В наше время такое редко встретишь.

С улицы дом казался меньше, но внутри нас ожидала просторная гостиная – столовая – кухня. Русская печка, дубовый стол, застеленный белой с вышивкой скатертью, деревянные стулья по кругу, высокий диван, застеленный цветастым пледом, чёрный ковёр с крупными цветами и травы, много-много трав, подвешенных за потолочные балки, развешанные на стенах, в матерчатых мешочках, в корзинах из лоз и ветвей, просто оставленные сушиться на старых газетах на деревянных лавках у стен. Тут было столько растений, грибов, сучков и корений, что ведьмочка во мне просто пищала от удовольствия. Между диваном и печкой висела белая занавеска, вышитая невероятно сильной и прекрасной обережной вышивкой, столь сильной, что в начале я даже побоялась к ней прикоснуться, но набравшись смелости, я осторожно отодвинула занавес и обомлела от увиденного. Вот он, уголок настоящей ведьмы, на стерильном столе стояли колбы, реторты, тигли, различные сосуды из цветного стекла, ножи, щипцы, весы и пузырьки, с зельями разной готовности. Сразу видна практика, всё было уложено согласно личной ведомой системе и сразу ощущалось, что ими часто пользуются.

Задвинув занавес на место, я осмотрелась и увидела дверь, ведущую в спальные помещения, но не стала проходить дальше, а присела на стуле, рядом с мужчинами. Дом был пропитан силой и меня это восхищало, так настроить своё жилище под себя умеют лишь земные ведьмы. Тут всё буквально дышало магией и ведьмовским могуществом, а то, что Марфа могучая ведьма, я ощутила с самого начала, такое чувствуется даже на расстоянии.

Я ощутила её приход ещё когда только её нога коснулась лестницы, дом сразу же откликнулся узнаванием, у меня по позвоночнику прошла мелкая дрожь.

– Простите за задержку – проговорила она на удивление сильным голосом, так не созвучным с её старческим видом. – Говорите, милые господа с чем пожаловали?

– Марфа Васильевна, это мои коллеги из Москвы. – вскочил Митька, беря на себя роль глашатая – Они расследуют одно дело и хотели задать вам несколько вопросов.

– Из самой Москвы, говоришь? Вопросы задать? – прищурилась она, кинув на нас троих испытующий взгляд – Ну вопросы так вопросы, отчего же не ответить.

– Марфа Васильевна, позвольте представиться, меня зовут Никита Черновский, капитан ФСБм – Никита полез в карман за корочкой, но Марфа его остановила.

– Не нужно милок, знаем мы кто вы, не нужно документов, вижу, что ты брат смерти. И ты, коллега – обратилась она к Емельянову – горе на тебе, да и проклятие родовое, помогу, куда уж мне, раз пришёл и дом пустил, помогу, помогу вам, а ничего другого не остаётся. А ты – она посмотрела на меня таким взглядом, будто в самую душу заглянула. Могучая ведьма, очень могучая, я редко таких встречала, даже верховные, которых я видела, не дотягивали до того океана силы, который плескался за этими выцветшими от старости, но ещё такими цепкими глазами – дитя жизни и смерти, ох и сложно тебе пришлось, совсем без дома ходишь. Но вижу, колыбель свою в смерти ты уже нашла, а вот дом тебе нужен, иначе сила разорвёт, уничтожит и останешься и без дома, и без колыбели у разбитого корыта.

Я сглотнула от этих слов. Она была видящей, мать моя женщина, настоящая видящая, умеющая не только чувствовать силу и потоки энергии, но и заглядывать в них, распутывать узоры аур каждого человека. А пророчащие слова про разбитое корыто, да это же самое страшное что может случиться с ведьмой, остаться без возможности прикасаться к силе, остаться без энергии, словно решето, сила проходит, но тут же уходит как в чёрную дыру, это вечная жажда, вечный голод. За этим лишь смерть как акт милосердия.

– Присядете и мы поговорим? – предложил Никита, указывая на стул.

– Присяду, куда ж денусь, в ногах правды нет и никогда не будет, правда, она в сердцах людей, не в ногах. И поговорим, обязательно поговорим, я слишком долго вас ждала, но вы задержались, ой как задержались. Но ничего, ещё время есть, мало, очень мало, но есть.

Мы с Никитой переглянулись, ведьма Марфа говорила с виду бессвязные слова, если конечно она не знала, о чём именно мы хотим поговорить и не знала об убийствах, но, если знала… и снова по позвоночнику пробежали толпы мурашек, сигнализируя об опасности.

Она прошла к деревянному резному серванту, вытащила медный черпак и подойдя к ведру у печи, открыла крышку и набрала воды.

– Но в начале чаю, что уж я гостей чаем и пирожками не угощу. Вчера весь день пекла, вас ждала. Митька, хороший мой, вон там на печи блюдо полотенчиком накрыто, принеси, да гостей угощу, и ты тоже угощайся.

Черпак воды был влит в цветной самовар на столе, туда же отправились листья, несколько корешков и травок. Под самоваром была зажжена горелка, а Митька принёс большое блюдо, заваленное пирожками разной формы. Она снова вернулась к серванту, положила черпак на место и принесла серебряный поднос с белыми в красный цветочек чашками и блюдцами, аккуратно разложив их на столе.

– Вот чай заварится, и поговорим. А вы угощайтесь пирожками, с земляникой, черникой и капустой, сама вчера пекла, да на здоровье тесто заговорила. – закончив со всеми приготовлениями, она наконец села, тяжело опустившись на скамью.

Я лишь сейчас заметила мимолётную слабость, которая так сильно диссонировала с её могуществом и образом, что в начале даже не поверила, но присмотревшись к ведьме поближе, наконец увидела. На её груди зияла огромная чёрная дыра, словно масляное пятно, оно бурлило и клокотало гнойными нарывами. Марфа заметила мой взгляд и выражение абсолютного ужаса от осознания. Ведьмы была тяжело проклята, настолько тяжело, что это съедало её изнутри, словно какой-то паразит поедает плоть. Именно это проклятие поедало её плоть. И оно… о боже, оно было наложено с применением некромантической силы. Нити некромантии вплетены в ведьмовское проклятие, если бы я не видела обе силы, то никогда бы не поверила в такое.