Спираль смерти

Заиграла красивая ритмичная музыка и мы (у нас выступает группа из десяти человек) рванули на сцену, едва-едва успев переодеться к очередному номеру. Выстроившись в нужном порядке, мы начали самый сложный танец со всеми кульбитами, сальто и другой ерундой.

Толпа радостно аплодировала и всячески пыталась нас подбодрить. Но среди этих людей для меня было важным два лица: Лилит и Давид. Только они. Они стали моей новой семьей. Семьей в Хакуринохабле.

Ой, мамочки! Ну, зачем же ТАК подкидывать??? Я едва вцепилась в турник и начала раскручиваться. Не люблю я этот момент. Все-таки страшновато раскручиваться, перекручиваться в верхней точке удерживаясь на одной руке.

Марина, девушка на соседнем турнике, неожиданно вскрикнула и я с ужасом увидела, как удерживающие цепи рухнули. В последний момент, Марина прыгнула в мою сторону, и я, поймав ее за руки, повисла вниз головой, удерживаясь на турнике только ногами, согнув их в коленях. Хотя еще немного и я сама соскользну оттуда.

В зале вроде бы зашевелились. Поднялась паника. Кто-то вызвал «скорую».

– Боудика! Отпускай ее! – крикнул внизу Давид. Я и не заметила, когда он туда подошел.

Расцепив руки, я проконтролировала, как Марина упала в объятия Давида. Даже стало немного завидно.

– Давай! – он махнул мне рукой. – Не бойся, я тебя поймаю!

Ага, как же испугаешься с ним! Я перекинула ноги, уже думая о том, как хорошо будет в сильных и нежных руках Давида, но все пошло не так. Моя длинная брючина как-то странно закрутилась вокруг турника, и я повисла в еще более неудобной позе. Пытаясь высвободить ногу, я подтянулась, но тут одна из цепей, на которой удерживался турник, оборвалась и чуть не грохнулась. Кстати, цепь, пролетая мимо, едва не снесла мне голову. Сердце неприятно екнуло. Брючина никак не хотела высвобождаться. И тут я вспомнила…

– Давид, чашки, сон! Уведи всех со сцены! – крикнула я, пытаясь все-таки высвободить ногу.

Кивнув, Давид громко заявил:

– Под сценой что-то есть! Может быть бомба.

Что началось! Всех присутствующих как ветром сдуло. Причем ураганным.

– Ты сама спрыгнешь или тебе помочь? – несколько раздраженно спросил Давид, вновь оборачиваясь ко мне.

– Тоже сойдите со сцены, – попросила я.

– А как сон, чашки и сцена связаны? – поинтересовалась Лилит, спускаясь вниз вместе с Давидом.

– В моем сне бились чашки. А сейчас я поняла, что сцена рухнет.

– Рухнет?! – переспросила Лилит, словно сомневалась в моем душевном здравии.

Я не ответила только потому, что треклятая брючина порвалась, и я все-таки упала. Даже взвизгнуть не успела, не то, что съязвить.

Холодная рука нежно обхватила меня за талию. Всего лишь мгновение, а я уже сижу на коленях Давида. Все-таки поймал. Приземлился он по-кошачьи тихо. Я затаила дыхание.

– Ты права, – негромко признал он.

– В чем на этот раз? – не очень дружелюбно поинтересовалась я.

– В том, что сцена действительно на соплях держится. Как вы на ней танцевали? Хотя… – Давид призадумался. – Короче, кто-то очень добрый кое-что подвертел и подорвал под сценой, поэтому твое падение было завершением. Вдобавок вам специально цепи отвязали. Значит, избавиться хотели от нескольких людей…

– Либо проверить! – вдруг дошел до меня ужас происходящего. Видимо страх в моих глазах так четко читался, что Давид попытался меня успокоить, что ничего страшного не случится.

Я вздохнула, а Давид легко спрыгнул со сцены. Он сделал это очень изящно и весьма тихо, что невозможно для парня, который еще на руках и девушку удерживает. Зато сцена наконец-то обрушилась, после падения на нее турника, на котором я выполняла сложные элементы.

– Спасибо! – поблагодарила я.

– Это самое малое, что я сделал для тебя, – проговорил Давид, думая о чем-то, о своем.

Я терпеливо ждала, когда он опустит меня на пол, но этого пока не происходило. Бузурманкучиев медленно осматривал помещение, а потом и меня. От такого пристального взгляда, я смутилась и, наверное, покраснела. Что он пытается высмотреть у меня?

– Ты, кажется, запястье растянула, – сообщил он в такт моим мыслям.

– Да? – удивленно покрутив руками, я поняла, что Давид прав.

– Лилит, какие у тебя сегодня планы? – спросил он, поворачиваясь к забытой всеми девушке.

– Искать остальных.

– Бессмысленно, – усмехнулась я. – Если ваши друзья уже были тут раньше, то они знают, как затаиться среди жителей этого города. Хотя приезжих запоминают все и сразу. Кстати, раз уж все равно мы засели в одной компании, то может примете мою помощь?

– И как ты собираешься нам помочь? – сказано было с легкой ироничной улыбкой. Давид верил, что я помогу, но относился с сарказмом ко всему этому.

– Почему бы не поспать?!

– Ты хочешь через сон узнать где, кто и куда приедет? – уточнила Лилит.

– Ну да, по типу этого, – согласно кивнув, я вдруг почувствовала, как вибрирует телефон в кармане куртки. Пришлось ответить:

– Да, мам, все хорошо! Нет, мам, никто не обижает! Я не могу сейчас говорить по-французски. Нет, я не забыла язык. Да, мама, пока… ЧТО? Нет, мама, не… Когда вылетел? Ладно, встречу!

Отключившись, я тяжело вздохнула.

– Проблемы? – уточнила Лилит.

– Племянник летит ко мне погостить. Он будет жить у меня неделю. Блин, не люблю детей, – я схватилась за голову.

– Он очень маленький? – ласково спросила Лилит.

– Восемь годиков или лет??! – вздохнув, признала я. – Просто я понять не могу: дети любят быть со мной, а я их не перевариваю.

– Значит, неправильно готовишь, либо гастрит, – рассмеялся Давид. – И когда это мелкое чудовище приезжает?

– Завтра, утренним спецрейсом «AIR France». Короче, по типу частного самолета. Они приземляется в нашем аэропорту в шесть утра. Мама просила показать ему город. Радует одно.

– Что именно? – напрягся Давид.

– На учебу завтра не пойду.

– А может, ребенком займусь я, а вы спокойно пойдете на учебу? – вдруг внесла свое предложение Лилит. – Я люблю детей!

– Тебя случайно не Давид научил их готовить? – улыбнулась я.

– Нет, у Лилит врожденный дар к общению. Она может любого уговорить как на самую опасную авантюру, так и примерно себя вести, – усмехнулся Давид. – Да, Зэле, интересно у нас все складывается в этом году.