Наказание

Муж улыбался, Гена улыбался. Мужчины пригубили коньяк.

– В прошлом году, Гена занял у меня денег на машину, и вот у него появился повод отдать мне долг. Нет, не деньгами, услугой, – продолжил муж. – Специфической услугой, – уточнил он.

Мне стало страшно. Неужели муж попросил Гену избить меня? От страха я покрылась мурашками.

– Гена! – услышала я голос мужа. – Для начала, оформи-ка этой шлюхе в рот.

Всё происходящее, пару минут назад казавшееся таким уютным и домашним, превращалось в извращённый порнофильм.

Гена встал, подошёл, и взяв меня за руку стал отводить от стола.

– Гена, не так, – услышала я голос мужа. – Возьми её за волосы, ещё чуть отведи от стола, мне плохо видно.

Меня, как дешёвую потаскуху, за волосы оттащили от стола. А ведь ещё утром, я считала мужа опорой и защитой, любила и уважала. Но, я совершила ошибку и это – расплата.

– На колени стань, шлюха! – услышала я голос мужа.

Рука Гены, всё ещё держащая меня за волосы, надавила на голову, заставляя опуститься перед ним на колени. О боже, неужели муж и правда заставит меня сделать Гене, минет? Как стыдно. Я бы стала на колени и без команды мужа – была так потрясена, что ноги меня просто не держали.

Если и была маленькая надежда на то, что муж заставляет друга это делать шантажируя работой, то при взгляде на его ширинку она пропала.

Его член, гораздо крупнее чем у моего мужа, готов был к работе, его с трудом сдерживала ткань джинсов.

– Отличная картина! – сказал муж. – Ещё один маленький штрих.

Он подошёл, развязал пояс на халате, завёл мои руки за спину, и связал. Когда муж снял с халата пояс, я чуть не упала в обморок от страха. Я подумала, что он хочет задушить меня поясом за измену.

– Дорогая, если ты думаешь, что сейчас будешь делать Гене минет, то ошибаешься. Сейчас он, поимеет тебя в рот. И руки я тебе связал для того, чтобы ты ему не мешала.

Слова мужа прозвучали, как музыка – меня не будут убивать.

– У Гены член больше моего, поэтому он и будет это делать, – продолжил он. – Его член, сегодня побывает у тебя не только во рту. Есть ещё одна узенькая и тугая дырочка, в которой даже я редко бываю, он сегодня побывает и там.

От его слов, колечко моего ануса в страхе сжалось.

– Начинай! – сказал он, устраиваясь на диване и делая глоток коньяка.

Гена расстегнул джинсы, достал возбуждённый член, поводил им по моему лицу, упёрся головкой в губы и надавил.

“Сосать при муже?” Господи, как же мне стыдно.

«Открой рот», – его голос прозвучал негромко, но с такой ледяной непререкаемостью, что внутри всё сжалось. Я зажмурилась, пытаясь спрятаться в темноте под веками, и разжала челюсти, чувствуя, как по щекам катятся предательски горячие слёзы.

Он вошёл неспешно. Сначала я почувствовала скользкую, упругую головку, надавливающую на губы, потом – тяжёлый, тёплый ствол. Он упирался в нёбо, заполняя собой всё пространство, хотя в нём поместилась даже не половина. Я помнила, как могла что не принять его весь, таким он был большим. Но тогда, это было обоюдным безумием, желанным и сладким. Сейчас же всё было иначе: холодно, грубо и. насильственно. Это было не лаской, не близостью, а покорением. И от этой мысли в горле вставал ком.

Тело сковала беспомощность: руки онемели за спиной, а его железная хватка в моих волосах лишала малейшей возможности отстраниться. С каждым его движением член проникал глубже, перекрывая дыхание. Воздуха не хватало, в ушах стоял шум, а из сжатых губ обильно текла слюна, смешиваясь со слезами – унизительные, неконтролируемые потоки.

Мысли путались, цепляясь за одно: «Наказание». Да, это было наказание, изощрённое и жестокое, придуманное моим же мужем. Но в сердце, сжавшемся от боли, пульсировал не страх, а горький вопрос, на который не было ответа: «За что?.. Разве то, что я живая и способна чувствовать, – это моя вина?»

Это он забыл, что такое страсть, это он перестал радовать меня спонтанным сексом. Это он стал ходить со мной в кино ради кино. Ещё недавно, ни один сеанс не обходился без жарких поцелуев и минета на последнем ряду. Люди сидящие впереди, придавали остроты ощущениям. Его руки ласкали мои ножки и грудь весь сеанс, частенько бывали в трусиках. Адреналина было так много, что я кончала даже от его члена в руках. Куда делись вечерние прогулки и походы в кафе? Я стала обычной, среднестатистической бабой домохозяйкой.

Слово "страсть" ко мне стало неприменимо. Я разговаривала об этом с мужем, но ответ был простым и понятным: "О семье думай, а не о члене!". Да я всё для семьи делаю! Вокруг меня счастливы все. И я. Но моё счастье немного ущербное. Я, как человек без руки. Наказать надо не меня, а мужа, и я знаю как. Я буду получать от процесса удовольствие, и доставлять его Гене.

Мне надо освободить руки. Стала просить об этом, но с членом во рту это получается плохо. Гена услышал мои мычания, и увидел умоляющий взгляд. Его инструмент освободил рот. Отдышалась.

– Пожалуйста, развяжите руки! – попросила мужчин.

Развязал Гена. Полой халата вытерла слюни. “Ну, получай муженёк!”

Моя ладонь обхватила его член, скользкий и горячий от моей же влаги. Не дав себе времени на сомнения, я приняла его в рот, полностью отдавшись этому мгновению. В этот раз это был не просто минет – это было что-то большее. Это была целая симфония, которую я хотела сыграть только для него. Мой язык, быстрый и нежный, как трепет крыльев колибри, ласкал самую чувствительную часть, в то время как одна рука скользила по напряжённому стволу, а другая бережно сжимала его яички, отмеряя каждое движение его учащённого дыхания.

Его тело затрепетало, низкий, сдавленный стон вырвался из его груди – я почувствовала, как всё внутри него сжимается на грани. В этот миг я инстинктивно придержала его за бёдра, нежно, но твёрдо, не позволяя ему отстраниться. Я хотела принять всё. Первый тёплый, густой всплеск ударил в самое горло, заставив сглотнуть. Потом, не выпуская его из рук, я мягко направила его на себя, и вторая, менее обильная волна оставила на моей коже тёплые, липкие следы.

Только тогда я отпустила его, позволив ему откинуться. Мой взгляд встретился с глазами мужа, стоявшего в дверях. В его взгляде читалась буря, но в моём не было ни вызова, ни страха – лишь глубокая, безмолвная правда того, что уже нельзя было изменить. Не отводя глаз, я медленно провела пальцами по своему лицу, размазывая белую влагу по коже, а потом с тихим, почти незаметным содроганием сглотнула то, что осталось у меня во рту. Это был горький вкус последнего выбора, последней черты, которую я только что переступила.

Глоток получился большим, тёплым и не сильно противным на вкус. Я пробовала глотать семя мужа, оно была хуже. Блин! Да у Гены даже сперма вкуснее!

Вид у супруга был рассеянно-расстроенный. Мстил не он. Отомстили ему.

– Если ты думаешь, что отсосав Гене по собственной воле и наглотавшись его спермы, ты сделала мне больно, ты права. Не на такой эффект я рассчитывал. Но это ещё не всё.

Иди, приведи себя в порядок и подмойся – это была разминка – наказание продолжается.

И он был прав. То, что сейчас случилось, я заслужила.

Когда женщина ушла в ванную, мужчины переглянулись.

– Пока, всё идёт хорошо, – сказал муж.

– Да. Я надеюсь, что всё хорошо и закончится, – ответил Гена.