Измена. Второй шанс на любовь

Лицо Никиты какое-то время ничего не выражает, затем он медленно расплывается в счастливой улыбке. И тут я понимаю, что забыла добавить ключевую фразу «не от тебя»!

– Не от тебя! – запоздало уточняю я и снова с ужасом всматриваюсь в лицо бедного Никиты.

Счастливая улыбка начинает медленно сходить с его лица. Молча и угрюмо он смотрит на меня потухшим взглядом. Я не могу вынести этот взгляд, отвожу глаза, хватаю меню и обмахиваю им горящее лицо. Воронцов берет со стола стакан воды и протягивает мне. Я беру стакан и залпом выпиваю, благодарно киваю.

– Я не буду спрашивать – от кого, – глухо произносит он.

– Почему?

– Это неважно, – берет со стола салфетку и вытирает выступившую на лбу испарину.

Только сейчас замечаю, какой он бледный.

– А что важно? – не понимаю я.

– Важно – это случилось ДО того, как мы стали встречаться, или нет?

– Никита, ну конечно, ДО! Ну я же не такая… как ты мог подумать. Моей беременности два месяца, а наш первый секс был месяц назад. Я это очень хорошо помню.

Взгляд Никиты теплеет и светлеет.

– Тогда еще важно – вместе мы дальше или нет? Или ты будешь с отцом ребенка?

– Отец ребенка – мой бывший муж, так уж получилось, – морщась как от зубной боли, объясняю я. – И мы не будем вместе. У него другая.

Никита облегченно вздыхает, протягивает ко мне руки и берет мои вспотевшие ладони в свои, крепко сжимает. Откашливается.

– Катя, я очень за тебя рад. Честно. Это такое счастье – стать мамой. Я все понимаю, несмотря на то, что я мужчина. Все! И если ты не возражаешь, предлагаю тебе свою помощь и поддержку. Я люблю тебя и хочу быть рядом.

Вот это поворот!!!

Онемев, я потрясенно во все глаза смотрю на это чудо из чудес по имени Никита, сидящее напротив и держащее меня за руки.

Дар речи возвращается ко мне чуть позже.

Глава 4

Мы с Никитой договариваемся держать мою беременность в тайне от коллег до поры до времени. Пока я не наберусь смелости для разговора с нашим генеральным продюсером Олегом Ольховским, мужчиной серьезным и суровым. Никита обещает меня защищать от Ольховского, если дело примет серьезный оборот. Я даже предположить не могу, насколько серьезный оборот может принять дело. И не хочу.

Обедаем гребешками и запеченным лососем с салатом из свежих овощей, параллельно обсуждаем наши дальнейшие планы и действия. Затем мы прощаемся. Воронцов уезжает по делам, а я заворачиваю в торговый центр на шоппинг, чтобы хоть как-то отвлечься, побыть одной и скомпоновать происходящие в моей жизни события.

Сразу же направляюсь в отдел одежды для беременных и с замиранием сердца присматриваю себе новый гардероб – скоро я не влезу ни в одно свое платье, ни в юбки, ни в брюки сорок второго размера.

Через пару часов выхожу из магазина с двумя большими пакетами одежды. Господи, какое счастье быть беременной! Как же долго я об этом мечтала!

Затем, улыбающаяся и счастливая, направляюсь в магазин детской одежды, долго любуюсь и перебираю одежки для новорожденных. Непередаваемые ощущения. С трудом себя сдерживаю, чтобы не скупить весь отдел. Слышала, что покупать одежду для малыша до родов – плохая примета. К тому же я еще не знаю, девочка у меня будет или мальчик, и на какие цвета нацеливаться.

С трудом выгоняю себя из детского отдела и еду домой.

На улице уже давно стемнело. Подхожу к подъезду, на ходу вынимаю ключи из сумки и еле удерживаю пакеты.

Вдруг из темноты передо мной появляется Макс и загораживает мне дорогу.

– Давай помогу! – решительно забирает у меня из рук пакеты.

Я и опомниться не успеваю.

– Макс??? Что ты здесь делаешь? Не надо, я сама!

Пробую вернуть себе пакеты, но Макс не отдает.

– Извини, Катюха, ты так стремительно умчалась из кафе, что я даже сообразить ничего не успел.

– Плохо, что ты такой несообразительный. Я была о тебе иного мнения.

– Поговорить надо.

– Говори.

– Ну не здесь же.

– А где?

– К тебе пошли.

– Созрел конструктивный диалог?

– Типа того.

Поднимаемся ко мне в квартиру. Я открываю дверь, и мы заходим в прихожую. Макс опускает пакеты на пол и настороженно осматривается в поисках Феликса.

– Где твой кошак-зассанец?

– Не оскорбляй моего кота. Его зовут Феликс.

– Надо обувь спрятать. Подальше.

Макс снимает кроссовки и предусмотрительно прячет их в шкаф. Плотно закрывает дверцу и вдобавок придвигает к ней лежащую на полу коробку с моими туфлями.

– Чтобы гад в шкаф не влез, – поясняет он мне, заметив мое удивление. – Кроссовки семьсот евро стоят.

Я скидываю туфли и плащ, и мы проходим в гостиную. Включаю уютный ночник и забираюсь с ногами на диван. Макс с серьезным лицом широкими шагами расхаживает по гостиной.

– Значит так, Катюха, я одно хочу сказать – готов помогать тебе всем, чем только смогу. Только аборт не делай.

Я аж подскакиваю на диване.

– Аборт??? Да как ты мог такое подумать?! С чего ты взял, что я могу сделать аборт???